В этот момент двери распахнулись, и в зал вошел император в парадном мундире, под руку со своей женой, одетой, как и все придворные дамы, в русское платье. Лицо у него было строгим и торжественным, он глядел прямо перед собой, но, казалось, замечал все и всех. Следом за императорской четой шли представители дома Романовых в соответствии с правом на престолонаследие. Торжественное шествие в большой собор Зимнего дворца началось. Придворные чины и кавалеры открывали его, а придворные дамы замыкали. По мере прохождения по парадным залам к шествию присоединялись все, кто имел приглашение и право находиться в этот торжественный день в Зимнем.
Толпа, окружающая государя, все росла, и Александра тщетно пыталась отыскать в ней мужа. Было много лиц, ей незнакомых. Купцы, которые попали в этот торжественный день на богослужение в главный собор Зимнего дворца, плакали от умиления при виде государя, не стесняясь своих слез, не отставали от них и жены. Дворяне были более сдержанны, но и их лица сияли торжеством. Все они попали в круг избранных, в число тех, кого государь жалует своей милостью: чинами, деньгами и почестями. Остальным же приходится только завидовать и надеяться, что когда-нибудь и для них найдется местечко в этой блестящей свите.
– На обратном пути государь остановится для беседы с тобой в Николаевском зале, – шепнула Александре Аннета. – Мне велено тебя об этом предупредить. Ты можешь обратиться к нему с прошением.
– С прошением?
– Ты должна просить за мужа. Ma chére, Алексис столько сделал для тебя, – Аннета легонько сжала её руку. – Если бы не он, тебе никогда бы не быть здесь. Он пожертвовал ради тебя своей блестящей карьерой, навлек немилость государя. Неужто же ты будешь настолько неблагодарна?
Она уже поняла, что это ловушка, расставленная с ловкостью истинной придворной. Отказать невозможно, Алексей Николаевич, и впрямь, столько для нее сделал. Согласиться? Это означает личную аудиенцию у государя, последствия которой вполне предсказуемы. Николай Павлович сможет наконец выразить ей свое желание и сказать, где именно пройдет их первое свидание. Когда? На этот вопрос ответить проще всего. Когда закончится Великий пост и начнется череда дворцовых праздников.
Похоже, все в этот день были счастливы, кроме нее. Александра вдруг почувствовала, что у нее кружится голова от такого количества людей. Знакомые и незнакомые лица смешались в одно большое пестрое пятно, во рту стало сухо. На этот раз графиня Ланина вместе со всеми вошла в собор. Служба показалась ей чрезвычайно утомительной. У нее еще сильнее разболелась голова, мало того, она почувствовала приступ тошноты, чего с ней раньше не бывало. Александра всегда отличалась крепким здоровьем, даже простудой болела редко, а мигрени ее не мучили никогда. Но сейчас она вдруг сильно побледнела и пошатнулась. Стоявшая рядом Аннета посмотрела на нее озабоченно:
– Что с тобой, дорогая?
– Мне дурно…
Очнулась она снаружи, поддерживаемая чьими-то сильными руками.
– Осторожнее… Несите ее в покои…
– Что со мной? – шепнула Александра.
– Вы упали в обморок, мадам. К вам велено срочно позвать лекаря.
Она лежала на диване в одной из дальних комнат, когда появилась Аннета.
– Государь послал меня справиться о твоем здоровье, – взволнованно сказала гофмейстерина. – Он очень встревожен.
– Нет причины волноваться, мадам, – весело сказал осматривавший Александру придворный лекарь. – То, что случилось, положению графини вполне свойственно. Жара, духота, слишком уж много людей в храме, – и вот вам, пожалуйста! Обморок!
– Я больна? – испуганно спросила Александра. – Бога ради, скажите же чем?
– Вы не больны, графиня, вы беременны.
– Беременна?!
– Насколько я знаю, это ваша первая беременность, вот вы и разволновались. Срок еще очень маленький, но поверьте мне, мадам, на своем веку я повидал немало беременных женщин. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы ждете ребенка.
– Боже… – от счастья она расплакалась.
– Слава Богу, – вслед за ней повторила и Аннета.
– Пожалуйста, – умоляюще посмотрела на нее Александра. – Пришлите мне мужа.
– Да, конечно.
Гофмейстерина тут же ушла.
«Вот все и решилось, – радостно подумала Александра. – Не будет никакой аудиенции у государя, кортеж уже прошел обратно в покои императрицы. Следовательно, не будет и свидания. Я беременна, и Николай Павлович немедленно утратит интерес ко мне. Бог все-таки есть, и он на моей стороне. По крайней мере, я получила отсрочку».
– Как вы себя чувствуете, графиня? – спросил лекарь, беря ее руку и считая пульс.
– Я счастлива, – она коротко вздохнула.
– Вам не следует находиться в толпе. Скажите об этом цесаревне, в свите которой вы состоите. Она женщина и она вас поймет. Я уверен, вас избавят от утомительных придворных обязанностей, пока вы не разрешитесь от бремени.
Александра не успела ответить, она увидела, как к ней торопится муж.
– Сашенька… Аннета мне сказала… Это такое счастье для меня!
Он трепетно, словно она была из хрупкого стекла, взял ее руку и поднес к своим губам. Александре было неловко оттого, что на них смотрят. Ей опять хотелось так много ему сказать, но здесь, во дворце, это было невозможно. Всякое проявление чувств, кроме преданности государю, здесь осуждалось. Поэтому она лишь сказала:
– Не надо пока никому говорить об этом. Срок еще очень маленький.
Но Александра Федоровна в тот же день узнала обо всем и с улыбкой поздравила графиню Ланину. Вслед за императрицей это сделала и цесаревна. Александре показалось, что обе они откровенно обрадовались, и вовсе не тому, что у нее будет такой долгожданный ребенок. У нее появился повод не бывать при дворе так часто, а не видя ее, государь и цесаревич невольно обратят внимание на других дам, более сговорчивых и лояльных императрице.
Александра надеялась, что какое-то время ее маленькая тайна не выйдет из стен дворца и домашние не будут знать о ее беременности. Она хотела получить отсрочку тяжелого объяснения с Элен. Ведь родись у нее брат, графиня Безобразова потеряет всякое право на наследство отца, и ее дети тоже. Последствий Александра всерьез опасалась. Разумеется, Элен благородная женщина, врожденная аристократка, но в то же время она мать. И шансы ее самой во второй раз выйти замуж практически ничтожны, если у нее нет состояния или хотя бы видов на наследство.
И все-таки Александра была счастлива. Она станет матерью, после трех лет напрасных ожиданий, после того, как, казалось, всякая надежда уже была потеряна. Три года. Долгих три года. Теперь надо потерпеть каких-то восемь месяцев. Или даже чуть меньше.
«Господи, как долго!» – испугалась она. Ведь за это время столько еще может произойти!
Глава 7
Труднее всего оказалось скрыть тайну от Софи. Александра верно угадала: взамен своей дружбы Элен попросила ее присматривать за младшей сестрой. Большую часть времени, которое они проводили вдвоем, Софи клянчила деньги и должность для мужа.
– Сейчас я мало чем могу помочь тебе, – терпеливо объясняла сестре Александра. – Государь от меня отдалился, я уже не имею никакого влияния на него. Я даже для собственного мужа не могу попросить сейчас новый чин или орден.
– Почему же? – с любопытством глянула на нее Софи. – По-моему, ты хорошеешь день ото дня. Ты сейчас еще более красива, чем в тот день, когда я впервые увидела тебя после долгой разлуки.
Александра невольно смутилась. Беременность и в самом деле ее красила, на это недавно обратил внимание и цесаревич, посвященный в маленькую тайну графини Ланиной.
– Материнство вам необычайно к лицу, – глядя на нее с улыбкой, сказал он по-французски. – Вы радуете глаз своим присутствием при дворе, графиня. Не покидайте же нас так скоро.
Она была вынуждена пообещать его высочеству, что непременно будет на балу, который его отец даст в Зимнем дворце вскоре после светлого праздника Пасхи.
– Почему же ты вдруг разонравилась государю? – допытывалась Софи.
– У него… У него новая любовница, – нашлась она.
– Кто же это?
– Я не могу тебе сказать, это не моя тайна.
– Да кто же может с тобой соперничать? Ты просто не хочешь, – капризно сказала Софи. – Не хочешь попросить за моего мужа. Хоть как-то облегчить мое состояние. Ведь я так страдаю… Так мучаюсь… Я ведь ношу ребенка…
«Я тоже», – чуть не вырвалось у нее. Софи просто измучила ее своим нытьем и постоянным напоминанием о своей беременности, будто бы это был подвиг, на который только она одна и способна!
В другой раз Александра стала есть рыбу, которую специально попросила для нее приготовить. Ей вдруг захотелось чего-нибудь жирного, хотя едва принесли эту рыбу, от запаха сразу же стало мутить.
– Как, ты ешь рыбу? На Страстной неделе? – удивилась Софи. – У вас в семье что, не соблюдают пост? А вот Элен не только добрейшая, образованнейшая и великодушнейшая из женщин, она еще и набожна! И я считаю, что для дамы это одно из важнейших достоинств!
