Маркиз с удивлением смотрел на нее, а Паола рассказывала дальше:
— Я должна была впервые выйти в свет в этом сезоне. По из-за смерти бабушки это, конечно, невозможно, и я поехала в Италию.
— Благодарение Богу! — прервал ее маркиз. — Иначе я никогда не увидел бы тебя. Но если ты выйдешь замуж здесь, в Италии, тебе не нужно беспокоиться о трауре.
— Возможно, нет, но… я боюсь, что мои родители… не одобрят наш… брак, — едва смогла вымолвить Паола.
— Не одобрят? — переспросил маркиз недоумевая.
Этому человеку, занимающему столь высокое положение в обществе, никогда в голову не приходило, что какая-то женщина может отказаться от его предложения или что ее родители не одобрят этот брак.
— Я не понимаю, — сказал он помолчав, — о чем ты говоришь.
Паола покраснела и посмотрела в сторону.
— Пожалуйста, не обижайся на мои слова, но, должна сказать, когда я решила погостить у графини, она сочла… нежелательным мое знакомство с тобой. Поэтому было решено, что я стану представляться как мисс «Никто»и ты не сможешь узнать, что… что мы дальние родственники.
— Родственники? — изумился маркиз. — По каким образом?
— Бабушка моей матери была из вашей семьи, — объяснила Паола, — она вышла замуж за англичанина, герцога Ильчестера.
— Конечно, я знаю об этом, — сказал маркиз.
— Их дочь, моя бабушка, — продолжала Паола, — наполовину итальянка: именно она настояла, чтобы я выучила этот язык, еще когда была совсем маленькой.
— А кто же твой отец? — поинтересовался маркиз.
— Граф Берисфорд.
— Я знаю его по имени, — кивнул маркиз, — и, думаю, встречал его несколько раз на ипподроме.
— Папа собирался дать бал в мою честь в Лондоне и еще один в деревне, а потом согласился, чтобы я поехала в Италию, так как было весьма огорчительно отказываться от всех предложений, пока продолжается траур.
— Существует только единственное предложение, которое я не позволю тебе отклонить, — заявил маркиз, — это мое предложение руки и сердца.
Девушку охватило радостное волнение, но в глазах все еще была заметна тревога.
— Я очень боюсь, что папа будет против нашего брака и мне… мне не позволят выйти за тебя замуж.
— Могу уверить тебя только в одном: мы с тобой прошли вместе огонь и воду, вместе боролись с опасностью и злом, такой случай не часто выпадает. Неужели ты действительно думаешь, что после всего этого мы можем позволить кому бы то ни было встать между нами и нашей любовью?
От его слов Паола затрепетала.
— Я люблю тебя! Я очень люблю тебя! По чувствую, что папа и мама в лучшем случае предложат нам подождать… хотя бы год… проверить наши чувства. И они сделают все, чтобы найти другого мужчину, которого я смогла бы полюбить так же, как тебя.
Маркиз притянул ее к себе.
— Клянусь всем, что есть у меня дорогого, я не позволю этому свершиться! — воспламенился он. — Ты моя, Паола! И не только потому, что ты похожа на ангела, но и потому, что святой Франциск свел нас. Я верю, как верую в нашего Господа, что именно святой Франциск помог нам выстоять в экстремальной ситуации, которая могла бы сокрушить любого человека!
— Я тоже верю в это.
— Тогда ты должна набраться смелости и сделать то, о чем я тебя попрошу.
— О чем? — испуганно прошептала Паола.
— Ты должна довериться мне, — убеждал ее маркиз, — должна поверить, что эта любовь к тебе послана мне Богом и не имеет ничего общего с теми чувствами, которые я питал к другим женщинам.
Он нежно посмотрел на нее.
— Моя дорогая, ты такая чистая и неопытная. Но как ты можешь думать, что я позвоню кому-нибудь отобрать у меня самую прекрасную на свете жемчужину?
Паола только безнадежно произнесла:
— Так что же нам делать?
— Я хорошо знаю, что нам надо делать. Конечно, это разозлит твоих родителей, но, когда они увидят, как мы счастливы, и поймут, что мы созданы друг для друга Господом, они простят.
— Что, что они простят? — недоумевала девушка.
— Наше тайное венчание, — объяснил маркиз. — И поскольку это так важно для нас обоих, мы поженимся завтра, ранним утром, до того, как собор откроется для публики, в капелле святого Франциска.
Паола изумленно вскрикнула.
— Нас повенчает архиепископ, и я попрошу его сохранить все в полной тайне, дабы твоему отцу не пришлось стыдиться того, что его дочь вышла замуж, когда была в трауре.
Он немного помолчал, обдумывая свои слова, и продолжал:
— О нашей свадьбе никто не будет знать в течение шести месяцев. Затем английские газеты сообщат, что ты вышла замуж в Лукке, и укажут ту дату, которую мы сочтем наиболее удобной.
Он улыбнулся и добавил:
— Мы снова повторим церемонию в капелле как признательность за наше счастье, и мы будем благодарить Господа за то, что уже полгода являемся мужем и женой.
— По как… как мы сможем все это сделать? — допытывалась Паола.
— Очень просто. Мы все это время будем путешествовать. Я хочу показать тебе Грецию, пирамиды, ныряльщиков за жемчужинами в Персидском заливе и, возможно, Гималаи. Мы поедем под вымышленными именами. Я использую свой второстепенный титул, просто чтобы нам оказывали должный прием, а мы не привлекали к себе никакого внимания.
— Когда ты успел придумать все это? — удивилась Паола.
— Я чувствую, святые и ангелы помогли мне, — ответил маркиз. — Ты знаешь теперь — все, чего я хочу, это чтобы мы были вместе и ничто не мешало нашей любви, но не хочу причинять боль людям, которым ты дорога.
От этих слов у Паолы перехватило дыхание.
— А ты действительно уверен, что… никто не узнает о случившемся, пока мы не возвратимся назад?
Ей почему-то не удавалось думать ни о чем другом, кроме того, что маркиз рядом с нею и она любит его, хоть и честно пыталась разобраться в сложившейся ситуации. Ей хотелось, чтобы он целовал ее, хотелось снова пережить то божественное чувство, которое он поселил в ней и о существовании которого она до сих пор не подозревала.
— Теперь все сказано, мой дорогой ангел, и я возьму на себя все хлопоты, включая графиню Рауло. Единственное, что тебе следует сделать, это написать письмо своим родителям.
Он нежно поцеловал ее.
— Объясни им, как сильно мы любим друг друга, что, несмотря на обстоятельства, мы не могли ждать ни минуты, дабы соединиться друг с другом как муж и жена. И я, конечно, тоже напишу им.
— Ты уверен? Ты уверен, что мы поступаем правильно? — спросила Паола.
— Я уверен в этом и знаю, мы не имеем права позволить кому-либо помешать нашему счастью, позволить сплетням циничного света разрушить нашу любовь, которую мы чудом нашли и не должны потерять.
Он снова привлек ее к себе.
