— Чепуха, — произнесла леди Паркуэйт неестественно высоким, с придыханием, голосом. — Со мной все будет хорошо. Вы должны станцевать вальс, леди Кальпурния.
Ралстон, не давая девушке опомниться, повел ее в центр зала на первый вальс.
Когда маркиз вел ее через зал, Калли увидела стоявшую у колонн матушку и рядом с ней Марианну. Вдовая графиня выглядела потрясенной. Калли слегка кивнула ей в знак приветствия, изо всех сил стараясь держаться так, словно лондонские светские львы приглашают ее танцевать каждый раз, когда она выезжает на бал.
Отчаянно, ради собственного же блага пытаясь разрядить ситуацию, Калли сухо прошептала:
— Сегодняшний вечер определенно даст пищу для разговоров, милорд.
— Полагаю, вы имеете в виду мое появление. Я подумал, что, поскольку Джулиана должна появиться в обществе, мне следует несколько подлизаться к свету. — После продолжительной паузы он спросил: — А почему, собственно, вы не танцуете?
На мгновение Калли задумалась над его вопросом, а затем ответила:
— Я танцевала несколько лет, а потом... перестала.
Не удовлетворенный ее ответом, он не отставал:
— Отчего же?
Она улыбнулась немного иронично:
— Партнеры были далеко не идеальными. Те, кто не охотился за приданым, были стары, скучны или... просто неприятны. Было гораздо проще вообще избегать приглашений, чем выносить общение с джентльменами подобного типа.
— Надеюсь, меня вы не находите столь же неприятным?
Калли позволила себе посмотреть ему в лицо и встретилась с его веселым взглядом. Нет. Ралстон не был неприятным. Даже если напрячь воображение.
— Нет, милорд, — сказала она, и мягкий тон девушки выдал ее мысли, затем добавила: — Вы, похоже, совершенно очаровали мисс Элоизу.
— Свои возможности следует использовать для своей же пользы, леди Кальпурния.
— Что, уверена, у вас получается весьма неплохо.
Его голос зазвучал более вкрадчиво:
— Уверяю вас: все, что я делаю, я делаю хорошо.
Тщательно стараясь скрыть свое смущение, Калли произнесла:
— Вероятно, ваша репутация грешит преувеличениями, милорд. — И только когда слова уже слетели с уст, Калли осознала двусмысленность своего замечания.
Ралстон вскинул бровь.
— В самом деле?
У Калли вспыхнули щеки, и она перевела взгляд на его изысканный галстук. Как бы ей хотелось быть такой же изысканной и соблазнительной, как те женщины, с которыми он привык танцевать. Уж они-то, конечно, точно знают правила подобных игр.
— Ну же, леди Кальпурния, — тихонько поддразнил он девушку, — на какие порочные деяния моего прошлого вы намекаете?
Калли вскинула ресницы и встретила вызывающий взгляд Гейбриела.
— О, право же, их список слишком длинен, милорд, — небрежно произнесла она, теперь искренне потешаясь. — Вспомните, как однажды вы спрыгнули с балкона особняка некой графини и весьма неудачно приземлились прямо в заросли остролиста?
От неожиданности Ралстон широко раскрыл глаза, услышав ее тихий вопрос, затем произнес с легкой усмешкой:
— Джентльмен не станет ни подтверждать, ни отрицать подобное происшествие.
Калли рассмеялась.
— Напротив, милорд. Джентльмен наверняка стал бы отрицать подобное происшествие.
На его лице появилась порочная улыбка, и Калли возблагодарила Господа, что между ними воцарилось молчаливое понимание, поскольку она совершенно не была уверена, что вообще сможет найти какие-нибудь слова, когда он улыбается так по-особенному. Она погрузилась в танец, в звуки музыки, в согласное кружение их тел. Ведь это ее первый вальс — возможно, единственный, — и она хотела запомнить каждое его мгновение. Калли закрыла глаза, безвольно скользя за Ралстоном по паркету бального зала, ощущая чувственное касание его руки на своей талии и неожиданные прикосновения длинной мускулистой ноги. Не прошло и минуты, как Калли совершенно потеряла ориентацию. Открыв глаза, она несколько долгих секунд не могла понять, отчего же у нее так закружилась голова — от танца или от танцующего с ней мужчины. Встретив взгляд голубых глаз Ралстона, она приняла правду.
Конечно же, причиной головокружения был мужчина.
— Я надеялся, что мы сможем поговорить о Джулиане.
Калли постаралась скрыть свое разочарование. Несмотря на то что она трижды навещала Джулиану в течение прошедшей недели, они не встречались с Ралстоном во время этих визитов. И наверное, это было к лучшему, если учесть, что в его присутствии она совершенно теряла присущее ей здравомыслие.
Не подозревая о ее мыслях, маркиз произнес:
— Мне хотелось бы знать, когда моя сестра будет готова к выездам на балы Лондона.
— Думаю, потребуется не больше недели. Джулиана замечательная ученица, милорд, и очень хочет угодить своим братьям.
Ралстон кивнул, удовлетворенный ее ответом.
— Мне хотелось бы, чтобы вы помогли Джулиане совершить некоторые покупки. Ей понадобятся новые платья.
Калли не скрыла своего удивления:
— Я не уверена, что смогу ей помочь в этом деле, милорд.
— Простите, мисс Калли, но мне вы кажетесь вполне подходящим консультантом.
Она продолжала возражать:
— А мне кажется, что вам необходимо найти для своей сестры даму, которая разбирается в последних веяниях моды.
— Еще раз простите, но я хочу, чтобы это были вы.
Фраза была произнесена откровенно властным тоном.
Калли поняла, что проиграла. Она помолчала немного, затем сказала:
— Мне нужно взглянуть на гардероб Джулианы, чтобы выяснить, что именно необходимо приобрести.
— Нет. Ей нужно все. Самое лучшее и самое модное. — Его тон по-прежнему не предполагал обсуждения. — Она должна быть на высоте.
— Но ведь ваша сестра пробудет здесь только два месяца.
— Вы же не думаете, что я позволю Джулиане вернуться в Италию.
— Я... — Калли заметила, как твердо он это произнес. — Думаю, что нет. Но, милорд... — сказала она мягко, не зная, как лучше подойти к вопросу о расходах, которых потребует это не совсем обычное предложение.
— Деньги не имеют значения. Она должна иметь все самое лучшее.
— Хорошо, — тихо произнесла Калли, решив, что лучше вальсировать, чем продолжать спор.
Несколько мгновений они молча кружились под великолепную музыку, затем Ралстон сказал:
— Я также хотел бы обговорить возможность вступления Джулианы в «Олмак».
Услышав это, Калли широко раскрыла глаза и ответила, тщательно подбирая слова:
— Но, сэр, мне кажется, «Олмак» не самое лучшее место для девушки, которая собирается выйти в свет.
— Отчего же? Если тебя принимают в этот клуб, гораздо легче войти в высшее общество, не так ли?
