Я закрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. Народу все прибывало, люди теперь стояли в проходе сплошной стеной, а я порадовалась: в толпе проще затеряться. Стало жарко, окна в автобусе открыли, но и это не спасало от духоты. Дорога пошла с горы, и вскоре я увидела бухту, к ней по склону спускались нарядные домики, дальше виднелись пятиэтажки, стало ясно, мы приближаемся к конечной точке маршрута.
Автовокзал был старым, обшарпанным, а духота здесь такая, что через минуту я покрылась липким потом. Я поспешила покинуть здание и отправилась в кафе напротив. Проще всего добраться до ближайшего аэропорта и… Эту идею я отмела сразу. При покупке билета придется предъявлять паспорт, и если меня начнут искать… Поезд тоже не годился, билет можно купить с рук, но, если на мой след все же нападут, поезд так легко не покинешь, надо ждать ближайшую станцию, а там скорее всего уже будут встречать. Идея прыгать с поезда была мною забракована, так что оставался автомобильный транспорт: машины или автобус. Автобус предпочтительнее. Чем больше пассажиров, тем лучше. Быстро покончив с едой, я вернулась на автовокзал. Внимательно изучила расписание. Моя задача: оказаться как можно дальше отсюда и желательно продвигаться в направлении родного города. Минут через пятнадцать в голове сложился примерный маршрут, и я пошла к кассе за билетом. Однако с билетом вышла незадача, маршрут пришлось подредактировать, но расстраиваться я себе запретила.
Через час я уже тряслась в автобусе по горной дороге. «Надо позвонить Светке», — думала я, сидя с закрытыми глазами, и пожалела, что не взяла с собой сотовый. Отправляясь отдыхать, я не желала, чтобы меня кто-то беспокоил, теперь телефон очень бы пригодился, но его нет.
Через три часа я оказалась на очередном вокзале и занялась изучением расписания. Через час вновь автобус и вновь автовокзал. Здесь меня подстерегало очередное невезение. Билетов нет ни в одну сторону, и раньше утра мне отсюда не выбраться. В крайней досаде я устроилась возле окна, погруженная в невеселые думы. В городе есть гостиница, и даже не одна. Я смогу переночевать… А если уже ищут? Если во всех сводках новостей дается моя фотография или мое описание внешности? «Откуда ж фотография? — попробовала я себя урезонить. — Ничего, и фоторобота более чем достаточно». Нет, гостиница не годится. Так что же мне, тут сидеть? Я оглядела зал с тоской и отчаянием, из груди моей вырвался тяжкий стон. «Я не могу здесь сидеть, не могу, и все».
Схватив чемодан, я решительно направилась к стоянке такси. На переговоры ушло минут пять, я знала, что пузатый дядька с пышными усами попросту меня обворовывает, никакая поездка не могла стоить таких денег, но мрачно согласилась. В великой радости он забросил мой чемодан в багажник, и мы стрелой вылетели из города. Я опасалась, что он начнет болтать по дороге, слушать его желания не было, а уж тем более говорить самой, я свесила голову на грудь и сделала вид, что дремлю. Он выключил радио и вообще вел себя образцово, голос подал, лишь когда впереди показались огни города.
— Приехали, — сказал негромко. — Вам куда?
— На автовокзал, — позевывая, ответила я. Здесь мне повезло больше. Автобус в подходящем направлении уходил через три часа. Я купила билет, заметив в углу междугородный телефон-автомат, направилась к нему. Светка ответила после шестого гудка, узнав мой голос, испуганно спросила:
— Что случилось?
Я перепугалась еще больше и тоже спросила:
— Меня уже ищут?
— Кто? — ахнула сестрица. Стало ясно, общаться таким образом мы будем до второго пришествия, и я взяла инициативу в свои руки.
— Светка, со мной произошла жуткая история. При мне убили человека, и я… я увязла по самые уши.
— Что значит «увязла»? Что ты меня пугаешь?
— Знала бы ты, как я напугана. — Не вдаваясь в подробности, понизив голос до минимума и прикрывая рукой трубку, я поведала о своих несчастьях.
— Не может быть, — пролепетала Светка после короткой паузы.
— Я тоже так думала, а теперь…
— Значит, так, сиди, где ты есть, надеюсь, завтра мы сможем тебя забрать.
— Да ты спятила, как я буду здесь сидеть?
— Тогда что?
— Не знаю. Буду двигаться ближе к дому, а ты пока подумай, что я должна сказать в милиции.
— Нужен хороший адвокат.
— Вот-вот. Ради бога, придумай что-нибудь. — Я бы наверняка заревела, но тут карточка кончилась, я повесила трубку, шмыгнула носом, повернулась и в двух шагах от себя увидела мужчину лет тридцати пяти, в костюме и при галстуке, что само по себе выглядело неуместно в такую-то жару, еще более неуместным было то, что он, взяв меня за локоток, сказал тихо и едва ли не вкрадчиво:
— Будьте добры, пройдите со мной.
— Куда это? — нахмурилась я и попробовала выдернуть руку. С ближайших кресел поднялись еще двое в костюмах и взяли меня в плотное кольцо.
— Софья Павловна, — продолжил увещевать первый, — проявите благоразумие. Это в ваших интересах, поверьте.
— Вы кто? — не унималась я. — Вы из милиции? — Даже для милиции они вели себя слишком по-дурацки, кто же тогда? Неужели… Я судорожно глотнула и сказала твердо:
— Предъявите удостоверения, не то закричу. Громко. — Я и в самом деле собралась кричать, но тот, что был справа, коснулся ладонью моей шеи, и все поплыло перед глазами. Двое подхватили под руки меня, а третий мой чемодан и направились к выходу, все это я наблюдала как будто со стороны, хотелось заорать, но рот был вялым, язык не слушался, а ноги — точно ватные. Возле дверей ждала машина, меня запихнули в кабину, сели сами, и машина тут же тронулась с места.
Пейзаж за окном не очень-то меня волновал, в этом городе я была впервые и сообразить, куда меня везут, все равно бы не сумела. Ехали не менее получаса, хотя наверняка не скажешь, окружающее виделось в сизой дымке и призрачно, как во сне. Однако мужчины, сидящие слева и справа от меня, призраками не были, самая что ни на есть суровая действительность. Беда в том, что мысли в голове путаются и выработать линию поведения я просто не в состоянии. Я беспомощна, значит, эти гады задурят, запутают, и я такого на себя наговорю, хватит на два пожизненных заключения. Убийства, шпионаж (теперь я была уверена, что шпионаж), попытка сбежать от правосудия и черт-те что еще в придачу.
Мне стало совсем скверно, я откинула голову назад, а потом неожиданно для себя попросила:
— Откройте окно.
— Она пришла в себя, — сказал тот, что слева, следовательно, предполагалось, что до той поры я была не в себе, то есть без сознания.
— Мне плохо, — порадовала я. — Можно я выйду? — Мне и в самом деле сделалось нехорошо, но они, видимо, решили иначе, явно переоценив мои способности. Мужчина протянул мне бумажный пакет, из тех, которые используют в самолетах, а я, наплевав на неловкость, им воспользовалась, после чего вернула пакет. Не одной мне страдать, надо и других порадовать. Пакет он выбросил в окно и опустил стекло пониже.
— У нас что, кондиционер не работает? — буркнул недовольно.
— Сломался, — пожал плечами парень, сидевший за рулем, я вновь откинула голову, закрыла глаза, решив, что мне лучше некоторое время побыть умирающей.
Вот тут и выяснилось, что мы приехали. Прямо перед нами темной массой возвышался особняк за высоким забором. Ворота как по волшебству открылись, и мы оказались на территории, рассмотреть, что там и к чему, я не успела, меня опять подхватили под руки и, можно сказать, внесли в дом.
Его убранство ничем особенным не отличалось. Большая гостиная с мягкой мебелью, камином, двумя застекленными шкафами и ковром на полу. Меня усадили в кресло, мужчины тоже устроились с удобствами. Тот, что был старше по возрасту, предложил мне кофе, я отказалась. К тому моменту я была напугана до такой степени, что саму себя от страха не помнила. То, что меня привезли не в тюрьму, а в какой-то дом, ничуть не обрадовало. Выходит, эти типы вовсе не из милиции (да как мне в голову могло прийти такое, из них милиционеры, как из меня штангист), а если не из милиции, значит, либо преступники (я невольно клацнула зубами, их мне только не хватало), либо иностранные шпионы. Конечно, шпионы, не ходи к гадалке, вон рожи-то какие противные. Бандитские. Но бандиты так себя не ведут, хотя среди них разные попадаются, взять, к примеру, Левушку, с виду приличный человек… Но разом три воспитанных бандита — это все же перебор, значит, все еще хуже и передо мной враги Отчизны. Вот в такие минуты и начинаешь чувствовать себя патриотом.
— Воды? — участливо спросил старший.
— Спасибо, ничего не надо. — Из вражеских рук и вода точно уксус. «Умру достойно, — решила я. — То есть постараюсь. Господи, как не хочется-то…»
— Софья Павловна… или, может быть, Ирина Константиновна? Я прав?
— Правы, — кивнула я. — Зовите как угодно. — Значит, теперь и сбегать нет смысла, они знают, кто я, и непременно найдут. Если здесь отыскали… Я нахмурилась и спросила неожиданно для себя:
