Белоснежка! – говорил он сухо на мои жалобы. – И не просто работа, а дело моей жизни. Оно не менее важно, чем ты или я.
– И чем наш ребёнок? – капризно надувала я губки, понимая, насколько Ветер неравнодушен к этой теме.
– Сначала порадуй меня новостью, а потом уже говори. Для ребёнка важно, чтобы у него всё было. И чтобы каждый был при деле. Тебе надоели твои романтики? Закажи другие книги! Я скоро подкину новые тексты, Белоснежка. У нас запускается новая рекламная кампания. А пока займись домом. Слуги должны видеть, что главная здесь ты, а не они.
И дверь в его кабинет захлопывалась. Мне казалось, что горничные всё слышат и смеются надо мной.
Я даже боялась громко стонать, чтобы не привлекать внимание прислуги, потому что на ночь обязательно оставался кто-то из них, чтобы приготовить ранний завтрак или подать поздний ужин.
Первую неделю я совсем не хотела вникать в особенности домоводства. Делают слуги своё дело, и ладно!
А ещё я безумно стеснялась отдавать приказы. Даже просьбы о чае были мукой, я пыталась пройти на кухню и сделать всё сама, пока никто не видит, но Лариса или Яна оказывались тут как тут и с вежливо-насмешливой улыбкой спрашивали:
– Злата Алексеевна, может, вам помочь?
Сначала я краснела и кивала, а потом, после долгого и бесплодного ожидания Ветра однажды вечером сорвалась:
– Лариса, разве я выгляжу беспомощной?
По лицу женщины было видно, что так и есть. Справедливости ради, надо сказать, что в быту я и впрямь была нерасторопна. То водой из чайника руку обварю, то утюгом новую юбку прижгу. Но дома мама никогда не делала за меня то, что я должна была сделать сама.
Прожгу дырку в одежде, значит, так и буду ходить. Разобью чашку – буду убирать осколки и перемывать полы.
А здесь прислуга вела себя так, будто меня лучше и вовсе не подпускать к хозяйству, потому как только сломаю то, что работает без моего надзора.
– Я сделаю чай сама, – упрямо произносила я.
– Как угодно, Злата Алексеевна! Если что, зовите, я буду в столовой.
Упрямо фыркнув, я принялась искать заварку или растворимый кофе. На кухне было множество шкафов, в каждом из которых стояли одинаковые баночки со всевозможными надписями, даже глаза разбегались. Но то, что нужно, я так и не нашла, а звать эту Ларису не хотелось.
В итоге я налила сока из холодильника и выпила залпом подряд два стакана.
Надо будет сказать Ветру, чтобы сменил прислугу. Я ничего не имела против имеющейся, но всё же постоянно ловила на себе насмешливо-покровительственный взгляд Ларисы и оценивающий – Яны.
Стоило повернуться к ним лицом, они с вежливой улыбкой интересовались моим здоровьем и спрашивали, не нужно ли чего, но я знала, что за спиной мне перемывают косточки.
Мол, явилась вот такая на нашу голову! Хотелось самолично нанять горничную, потому как эти две ни за что не увидят во мне истинную хозяйку. Так, игрушку хозяина, не более того.
Однако я и не подозревала насколько близка к истине!
Как-то вечером Ветер снова задерживался. Он позвонил и предупредил, чтобы не ждала и ложилась спать без него. А на все расспросы досадливо отмахнулся: работы много.
Приняв душ, я легла в постель, но сон не шёл. Мне было то душно, то холодно. Есть не хотелось, но с удовольствием выпила бы стакан кефира.
Я решила накинуть халат и спуститься. Было без четверти одиннадцать.
– Да не волнуйся, за мной приедут, не надо такси! – услышала я в кухне голос Ларисы. Она всегда говорила спокойно и доброжелательно, но сейчас мне показалось, что женщина изрядно устала.
Это и понятно, Максим приказал им устроить на первом этаже генеральную уборку, отругав за паутину под потолком в столовой.
Досталось и мне, что я целыми днями дома, а за прислугой и, главное, за домом, не смотрю.
– Здесь не как в романе! – бурчал Ветер. – Работа сама себя не сделает. Если тебе плевать на паутину, то слуги и подавно не пошевелятся.
– Я просто не увидела её!
– А когда увидела бы? Когда паутина заняла бы всю гостиную! Белоснежка, я всё понимаю, но тебе не пятнадцать, и мы не любовники, а муж и жена. На мне – добыча мамонта, на тебе – дом. Понятно?
И он ушёл, отчитав меня, как нерадивую школьницу. И вот сейчас задерживался. Я была уверена, что это из-за утренней ссоры, Ветер решил в очередной раз поставить меня на место!
– Хватит хмуриться! – услышала я голос Ларисы. – Ничего теперь не будет как прежде.
– Он наиграется ей и снова придёт ко мне, – упрямо сказала Яна, заставив меня затаиться. Я даже боялась дышать. Руку даю на отсечение, речь шла обо мне!
– Тихо! Ещё разбудишь!
– Да она не выйдет из комнаты. Больно пуглива. И что хозяин в ней нашёл?! Худая, как жердь, и глазища, как у ведьмы! Приворожила она его!
В голосе Яны звучала досада, а ещё невыплаканные слёзы. Я знала это чувство: когда ты бессилен что-либо изменить и пытаешься делать вид, что тебе всё равно!
Я испытала его, когда Ветер лишил меня девственности. Грубо, по-хозяйски. Именно как богатый плантатор приглянувшуюся невольницу.
Потому что может, и никто ему не указ! Что с ней церемониться, никуда не денется, стерпит!
Где-то там, на кухне, завибрировал телефон:
– Ну всё, это за мной приехали. Завтра поговорим! Только, прошу, не делай глупостей. Она девочка милая. Наверное, и сама не рада, что сюда попала!
– Ага, не рада! Это мы не рады, а она лицемерка! Хозяин позовёт меня и очень скоро, вот увидишь!
Больше я не слушала, так как голоса приближались. Тихо, но быстро поднялась по лестнице, скользнула в
