— Ищут парней, — фыркнула Летиция. Маманя промолчала. По ее мнению, приворот был отличным применением колдовства. В некотором смысле — одним из фундаментальных его проявлений.
— Вот и славно, — сказала она. — Все хорошо, много народу. Но.
— Прошу прощения? — удивилась Летиция.
— Я сказала «но», — пояснила маманя. — Кто-то ведь должен сказать «но», верно? Наша маленькая беседа подходит к большому «но». Вот я его и говорю.
Она знала, что самым возмутительным образом нарушает протокол. Полагалось еще минут семь болтать о пустяках, прежде чем приступать к делу, но присутствие Летиции действовало мамане на нервы.
— Это насчет Эсме Громс-Хмурри, — сказала кума Бивис.
— Ну? — без удивления откликнулась маманя.
— Я думаю, она тоже будет участвовать?
— Не припомню, чтоб хоть раз обошлось без нее.
Летиция вздохнула.
— Я думаю, вы... Не могли бы вы уговорить ее... в этом году воздержаться?
Маманя оторопела.
— Уговорить? — переспросила она. — Ну, разве что топором.
Колдуньи дружно выпрямились на стульях.
— Понимаешь... — слегка смущаясь, начала кума.
— Честно говоря, госпожа Огг, — вмешалась Летиция, — очень трудно найти желающих выступить, когда известно, что будет барышня Громс-Хмурри. Она всегда выигрывает.
— Ну да, — согласилась маманя. — Это ведь состязания.
— Но она всегда выигрывает!
— Ну и что?
— В других состязаниях, — сказала Летиция, — одному и тому же участнику позволено занимать первое место лишь три года подряд, а затем он на некоторое время отстраняется от участия.
Да, но мы-то ведьмы, — напомнила маманя. — У нас свои правила.
— Это как же?
— Их нету.
Летиция разгладила юбку.
— Пожалуй, пора их придумать.
— Ага, — хмыкнула маманя. — И вы собрались пойти и сказать Эсме об этом? Ты тоже, кума?
Кума Бивис отвела взгляд. Бабуся Развейли пристально всматривалась куда-то в прошлую неделю.
— Насколько я понимаю, барышня Громс-Хмурри — очень гордая женщина, — сказала Летиция.
Маманя Огг снова пыхнула трубкой:
— Это псе равно что сказать «море полно воды».
Гостьи на минуту примолкли.
— Ценное замечание, — первой нарушила тишину Летиция, — но я не вполне понимаю его смысл.
— Если в море нет воды, это не море, — пояснила маманя Огг, — а всего-навсего здоровущая яма в земле. С Эсме штука в том, что... — Маманя шумно затянулась. — Она — сама гордость, понимаете? А не просто гордая женщина.
— Ну так, может быть, ей полезно научиться быть чуточку скромнее...
— С чего это она будет скромничать? — вскинулась маманя.
Но Летиция, подобно многим людям, которые снаружи мягкие как персик, внутри имела твердую косточку и без боя не сдавалась.
— У этой особы, несомненно, природный дар, и, поверьте, ей бы следовало благодарить...
Тут маманя Огг бросила слушать. У этой особы. Вот, значит, что.
Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно кого-нибудь осеняет: необходима организация. И будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, — тем не до этого, они работают. Правда, обычно это и не самые худшие — те (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.
Нет, как правило, организовывать берутся те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И — опять-таки, если не кривить душой, — миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.
По внезапному затишью маманя догадалась, что Летиция наконец высказалась.
— Да что вы говорите! Вот я, к примеру, — подала она голос, — даровита от природы. У нас, Оггов, колдовство в крови. Мне чары наслать всегда было раз плюнуть. А Эсме... что ж, капелька способностей и ей досталась, это верно, но очень даже небольшая. Пока заклятие наложит, семь потов сойдет с бедняжки. Она просто работала как проклятая. И теперь вы хотите ей сказать «завязывай, родная»?
— Вообще-то мы надеялись, что это скажете вы, — призналась Летиция.
Маманя открыла рот, чтобы выпустить на волю пару-тройку крепких словечек, но передумала.
— Вот что, — решила она, — скажете ей сами, завтра, а я приду ее поддержать.
Когда они появились на дорожке, бабаня Громс-Хмурри собирала Травы.
Обычные травы, используемые поварами или знахарями, считаются простыми. Травы бабани простыми не были. Они были либо сложными, либо никакими. И всякими легкомысленными штучками, вроде миленьких корзиночек и изящных ножниц, тут не пахло. Бабаня пользовалась ножом. И стулом, который держала перед собой. И кожаной шляпой, перчатками и передником в качестве второй линии обороны.
Даже она не знала родины некоторых Трав. Корешки и семена продавались и обменивались по всему свету, а может, и за его пределами. У одних растений цветки поворачивались вслед прохожему, другие выстреливали шипами и колючками в пролетающих птиц, а третьи приходилось подвязывать к колышкам — не для того, чтобы не полегли, а для того, чтобы на следующий день найти их на прежнем месте.
Маманя Огг, которая отродясь не выращивала никаких трав, кроме тех, которые можно курить или бросить в куриный бульон, услышала, как бабаня бурчит себе под нос: «Так-так, паршивцы...»
— Доброе утро, барышня Хмурри, — громко сказала Летиция.
Бабаня Громс-Хмурри замерла, потом очень осторожно опустила стул и обернулась.
— Не «барышня», а «хозяйка», — поправила она.
— Ну, не важно! — безмятежно откликнулась Летиция. —
Надеюсь, у вас все хорошо?
— Было до этой минуты, — ответила бабаня и вялым кивком указала на трех ведьм.
Воцарилась звонкая тишина, которая повергла маманю Огг I смятение. Где же предписанное ритуалом приглашение Hi чашечку чего-нибудь? Какая невоспитанность — томить людей на улице! Почти (хоть и ис совсем) такая же, как называть пожилую незамужнюю ведьму «барышней».
— Вы насчет Испытаний, — сказала бабаня.
Летиция едва не лишилась чувств.
— Откуда...
— Так ведь вы — типичный комитет. Тут и гадать нечего, — ответила бабаня, стаскивая перчатки. — Раньше-то мы обходились без всяких комитетов. Слух пойдет, все и соберутся. А теперь вот пожалуйста: кто-то берется все устроить. — На миг лицо бабани отразило ожесточенную внутреннюю борьбу, после чего она небрежно завершила тираду: — Чайник греется. Ступайте в дом.
Маманя успокоилась. В конце концов, возможно, существуют обычаи, которыми не может пренебречь даже бабаня Громс-Хмурри, Даже злейшего врага непременно приглашают в дом и поят чаем с пирожками, Честно говоря, чем злее враг, тем лучше бывает чайный сервиз и вкуснее пирожки. После можешь крыть недруга последними словами, но покуда он под твоим кровом — корми его до отвала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
