доме, с теми и уехала! Приживалку, конечно, не бросишь, она ж ни к чему в этой жизни не приспособлена, девчонка с парнишкой, видать, из обслуги домашней, вон какие чистенькие и приветливые…
— А дроу? Тоже из домашней обслуги? Одомашненный наёмник?
— А кто ж без охраны в дальний и опасный путь пускается? — искренне удивилась Клодия. — Элина была бы дурой, если бы не наняла охранника, а она не дура, уж будь уверен!
— Охранника, с которым спит?
— А это не моё дело, да и не твоё, если уж на то пошло! — отрезала хозяйка.
Ингерам был взбешён и напуган. Он уже заметил, что входная дверь заперта, а до окна ему не добраться. Кажется, эта мятежница со своим любовником загнали его в западню, и выхода из неё он не видел.
— Дара Рилинда, — обратился он к баронессе, называя её аристократическим именем, — подтверди им, что ты баронесса!
— Да какая из меня баронесса? — пролепетала бледная как полотно женщина, в страхе цепляясь за Поллианну. — Я никто… Всегда была никем… Я приживалка при состоятельной женщине, которая из милости поможет мне разыскать сына в столице…
Дальше всё произошло в мгновение ока. Ингерам, оскалившись, ринулся к выходу, а Рэйшен, с места перескочив через стол, догнал дезертира и заломил ему руку за спину. Ингерам со стоном рухнул на пол. Кто-то заботливо подсунул Рэйшену пояс, и дроу без всякой жалости скрутил бывшего лейтенанта.
— Ну, всё! — Рэйшен победно глянул по сторонам. Все одобрительно бормотали что-то в свои бороды, кто-то восхищенно присвистнул, а главная для дроу зрительница с жестокой улыбкой смотрела на пленника. — Можно идти к судье. Или тащить в каталажку, что тут у вас ближе…
— Ты, парень, того, не торопись, — сказал тот самый нетрезвый старик, который узнал форму Лесной Стражи. — Закрыто всё, поздно уже. Утром надоть приходить в присутственные места. Городок у нас тихий, спокойный, спать народ ложится рано…
— А ты тогда чего тут пьёшь?
— Если бы моя баба выглядела как твоя, — старик под дружный хохот мотнул головой в Элинину сторону, — меня бы тут не было.
Глава 46
Элинина улыбка несколько померкла. Ощущение победы тоже поугасло, когда Элина сообразила, что до утра Ингерама придётся караулить самим. Похоже, что этот вопрос больше никого не волновал. Посетители ещё раз дружно подняли кружки за успех и здоровье присутствующих, а после принялись расползаться по своим домишкам, где их, видимо, ждали не очень красивые (и не очень счастливые) жёны.
Рэйшен тоже призадумался. Он не ожидал, что забота о пленнике свалится на их плечи. Точнее, на его, Рэйшена, плечи. Он-то планировал провести эту ночь иначе.
— Может, запереть его в подвале у Клодии? — предложила Элина. — Пусть посидит до утра.
— Э, нет, дара, так не пойдёт! — воспротивилась хозяйка постоялого двора. — Он или разнесёт там всё, или вырвется и сбежит! Что хочешь с ним делай, но меня не вмешивай!
Пришлось тащить негодяя наверх, к себе. Рицпа по-прежнему была в шоковом состоянии и дрожала всем телом, а Полли негромко возмутилась:
— Ну как так можно! Он, похоже, натравил на заведение Клодии погромщиков, а она говорит, мол, делайте что хотите, только меня не впутывайте!
— Бывает и такое, — с невесёлой ухмылкой ответил Рэйшен.
— Расспросим его поподробнее об этих погромщиках, — задумчиво проговорила Элина, больно толкая пленника в поясницу, — как ему удалось уговорить их, что их связывает…
— Так я вам и ответил! — выдавил из себя Ингерам.
— Ответишь, куда ты денешься!
От голоса Рэйшена и его ухмылки не по себе стало даже Элине, Рицпа и вовсе затряслась как осиновый лист, а Гри нервно провёл по струнам своей драгоценной читарры, так что они жалобно тренькнули.
— Идите-ка вы спать, цыплятки, — повелительно произнёс Рэйшен, — нечего так громко волноваться! Дайте Рицпе того чая, что пьёт Полли, пусть успокоится. Рицпа, тебя никто трогать не собирается, что бы тебе ни наговорил этот стервец.
Баронесса нервно сглотнула и как-то по-птичьи дернула головой. Видимо, так выражалось её согласие. “Цыплятки” неуверенно потоптались в коридоре и гуськом, словно настоящие птенцы, двинулись к своей двери. Роль курицы-матери, как показалось Элине, играла Поллианна.
Глава 47
Рэйшен уже заталкивал бывшего лейтенанта Лесной Стражи в комнату и усаживал на стул.
— Запали-ка лампу, — приказал дроу Элине.
Таким она его ещё не видела. Жёсткий, даже жестокий, палач, приступающий к работе. Элина усмехнулась, зажигая свет. Именно таким он и был ей нужен сейчас.
— Кляп ему соорудить? — деловито осведомился "палач".
— А как он с кляпом отвечать на мои вопросы будет? А вопросов у меня много!
— Я ничего вам не скажу! — с затаённым страхом проговорил Ингерам.
Рэйшен посмотрел на него долгим выразительным взглядом, а потом отвернулся и начал что-то раскладывать на столе. Элина закрыла дверь и подперла её свободным стулом.
— Там и садись, — махнул ей рукой Рэйшен. — Оттуда свои вопросы задашь.
— Я не буду отвечать, — повторил лейтенант.
Однако Элина видела, что он уже сейчас почти сломлен. Лицо Ингерама стало пепельно-серым, а на лбу выступили крупные капли пота.
— Вначале не будешь, — охотно согласился Рэйшен, — а потом я тебя уговорю.
— Рэйшен, нам в суде он нужен, как бы тебе сказать, без следов внешнего воздействия, — предупредила Элина.
Ей ужасно не хотелось, чтобы Рэйшен пачкал руки об этого слизняка. И вообще на память сразу приходил принц-убийца Имраин, который похитил её и "воспитывал" по дороге, да так, что выбил зуб и сломал рёбра.
— Без чего? — рассеянно переспросил Рэйшен, любовно раскладывая два своих длиннющих кинжала.
— Я говорю, он должен быть целым, без синяков, порезов, переломов и с полным комплектом зубов!
Рэйшен повернул лицо к Элине и усмехнулся жуткой улыбкой наёмника:
— Не переживай, так оно и будет. Я не хуже Имраина знаю это ремесло, а, может, даже и лучше…
— Вас и этому учат?! — поразилась Элина.
— Не всех…
— Я буду кричать! — голос лейтенанта откровенно дрожал.
— Кричи, — охотно согласился Рэйшен, — только рот пошире открой.
— Зачем это, а?
Вот на "а" Рэйшен и запихнул в рот пленнику какую-то тряпку. Откуда и когда он успел её вытащить, Элина не поняла. Наверное, этому тоже учат молодых дроу в казармах. Руки Ингерама Рэйшен закрепил за спинкой стула и полюбовался своей работой, как художник любуется завершённой картиной. В полутьме, при дрожащем свете лампы это выглядело как-то особенно пугающе.
— Нужно будет раскалить лезвие, — обратился Рэйшен к Элине.
Она не стала спрашивать, зачем, лишь заметила, что можно снять колпак с лампы и подкрутить фитиль.
— Вот и займись, — обронил дроу, поднося к лампе один из кинжалов.
