Но нет, за порогом стояла радостная Лиля и теребила в руках листок.
– Привет, – махнул я ей. – Проходи, если хочешь. Правда, у меня сейчас не самый лучший момент и…
– Я была в твоей студии, но там всё закрыто, так что я пришла сюда! – восторженно затараторила она. – Так даже лучше! Дома!
Я покосился на неё с сомнением и пожал плечами.
– Егор!
– М?
– Повернись ко мне!
Я вздохнул и развернулся. Она успела закрыть за собой входную дверь и скинуть босоножки. С листком в руках она бросилась ко мне на шею:
– У нас получилось! Всё-таки получилось!
– Что? Ты о чем? – я попробовал отстраниться от неё, но куда там.
– Я беременна! Точно! – птичка подпрыгивала на носочках, одновременно показывая мне черно-белый неясный снимок на листке. – Вот он! Наш малыш!
– Где? – тупо спросил я.
– Вот! – она указала на какую-то фасолину прямо посередине фотографии. – Он пока еще маленький просто! Правда ведь хорошенький?
Я уставился на черно-белую картинку. Ребёнок? То есть в дополнение ко всему происходящему мне ещё досталась беременная птичка? И нужно уже сейчас ее как-то содержать? А потом всякие… что там у детей? Подгузники, коляски… А деньги, деньги-то мне где брать?
– Вот же дерьмо! – ругнулся я и, вернувшись в спальню, повалился на кровать.
Эта новость меня добила окончательно. В один момент моя жизнь перевернулась с ног на голову. Вот только что я отлично зарабатывал, делал любимую работу, трахал хорошеньких птичек, а теперь – ни работы, ни денег и всего одна пузатая птичка.
– Его-ор, – она появилась в дверях спальни с уже потекшей от слез тушью. – Его-ор, так нельзя со мной теперь…
Я закатил глаза и объяснил:
– Мою фотостудию закрыли. Всё конфисковали. Опечатали. У меня сейчас ничего нет!
– Как это? – всхлипнула она. – Почему?
– Да из-за одной… – я махнул рукой. – Из-за одной фотографии. И сейчас почти все мои клиенты разбегаются в ужасе от меня. Даже мои счета заблокированы!
Птичка мгновенно прекратила рыдать и серьезно посмотрела на меня:
– Но хоть что-то у тебя осталось? Личные счета?
– Да, но мне придётся из них заплатить зарплату Снежке, и после этого там останется не густо.
Лиля села на край кровати и положила свою ладонь на мою:
– Ты можешь ее уволить прямо сейчас. И тогда платить не придётся.
Я удивленно посмотрел на птичку:
– Уволить? Это слишком подло, ты не находишь? После всего, что она… для меня сделала.
– Тяжелые времена требуют тяжелых решений, – пожала плечами Лиля. – Тем более теперь тебе нужно заботиться о нас.
И ее ладонь легла на плоский пока живот.
Я внимательно посмотрел на неё. Вот уж не ожидал от этой птички подобной сметливости.
– И ты ведь с чего-то начинал? – продолжала она. – Наверное, с частных заказов? Ты можешь снова брать их, а крупные клиенты потом тоже вернуться. Я уверена, у тебя получится! – с жаром сказала она и добавила. – А если по-началу будет немного не хватать, то ты всегда можешь потаксовать да и всё.
– Потаксовать? – неверяще переспросил я.
– Ну, это в крайнем случае, – тут же пояснила птичка.
Я вглядывался в неё – такое знакомое лицо, тело, изученное вдоль и поперёк, а вот мысли и идеи были совершенно неожиданными. Фотограф-таксист – лучше не придумаешь!
– Главное, не сидеть без дела! – Лиля шутливо хлопнула меня по ноге. – Ещё ведь свадьбу надо устроить. Но ты не переживай, всю организацию я возьму на себя. Тебе нужно будет только прийти! И оплатить, конечно.
– Э-э, стоп, – я резко сел. – Не гони лошадей.
– Ну как же не гнать? – удивилась она. – Через пару месяцев у меня уже будет животик, а я хочу быть на свадьбе изящной.
Я бездумно посмотрел на ее живот и рывком встал на ноги:
– Так, мне нужно проветриться. Дверь за собой просто захлопни, хорошо?
И, не дожидаясь ответа, я быстрым шагом вышел из квартиры. Что-то необъяснимое гнало меня вперёд, и вместо лифта я бегом спустился по лестнице. Прямо с двадцать первого этажа.
На улице я первым делом закурил – с недавних пор пачка сигарет и зажигалка поселились в моих карманах. Сделав первую затяжку, я пошёл вперёд. Сначала обычным шагом, а потом всё быстрее, словно свадьба сама гналась за мной. Жениться на птичке?! Что за безумство. Похож ли я на безумного? Временами мне казалось, что да, если уж меня даже преследовала музыка…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я не сразу понял, что это разрывался мой телефон. На экране отобразилось лицо командоса.
– Что? – грубо начал разговор я, но мне было не до расшаркиваний.
– Слышал новости про твою студию, – коротко сообщил брат. – Помощь нужна?
– Если только у тебя есть знакомый судья, готовый принять неправильное решение, – нервно хмыкнул я.
– Даже так? Кто источник проблем?
– Да тот урод, муж девушки в сером, – я кашлянул и пояснил. – Муж Милы.
Костяныч молчал, переваривая информацию.
– Командос, тут вообще ничем не помочь. Все карты у этого урода.
– Что думаешь делать?
– Жениться! – хохотнул я.
– Что? – с тревогой в голосе спросил брат.
– Ну, тут одна птичка типа залетела, – пояснил я, веселясь. – Так что скоро мы с тобой оба станем отцами.
Костяныч снова помолчал, а потом вдруг не в тему сообщил:
– Мила сильно заболела.
– Что? – настал мой через встревоженно спрашивать. – Чем?
– Вроде бы грипп или простуда. Ничего серьезного, но лихорадит ее сильно.
– Она все ещё у?.. – я запнулся.
– У Никитоса, да.
– Ну, значит и волноваться за неё не стоит, – ответил я скорее себе, чем брату.
– Ладно, держи в курсе, – сказал командос. – Если что – сразу звони.
Он отключился, а я сунул трубку в карман и снова закурил.
Девушка в сером заболела – как и моя жизнь. Но у неё был рыцарь-Никитос, а у меня – беременная птичка, желающая срочно выйти замуж, и видящая меня в роли фотографа-таксиста. Что за маразм?!
Егор
Я вернулся домой под вечер. Усталый после бесконечной прогулки, вымотанный, но… решивший, что отчасти птичка была права. Мне стоило начать всё сначала, так что я скомандовал Снежке набирать максимум частных фотосессий. Я, черт возьму, верну себе своё имя! Верну свою студию! Верну всё, что заработал! Какой-то урод не отнимет у меня того, что я умею делать лучше всего.
Полный решимости и готовности к завтрашнему дню, я открыл дверь в квартиру и… сначала я не поверил своему носу – пахло чём-то съедобным и вкусным. Потом мой взгляд выхватил несколько деталей – женская сумочка, пара женских туфель, зонт-трость, женские духи и чертова салфетка на тумбочке. Вязаная.
Из кухни выплыла птичка. Такой я ее еще не видел: в домашнем халате – коротком, но все же домашнем! – и плюшевых тапочках. В руках у неё было кухонное полотенце – явно не мое – и прихватка.
– Что за?.. – начал было я, но она меня перебила.
– Привет! Я решила тебя подбодрить! Съездила домой, привезла кое-что и приготовила тебе картошку по-французски. Проходи, всё как раз готово!
Честно говоря, так меня ещё никто из девушек не встречал. Шампанское, музыка, шёлк, полуобнаженное тело, игривый смех и кокетливые взгляды – всё это было неоднократно. А вот халат и картошка – это что-то новое. И что мне с этим было делать?
– Я кстати нашла в твоём ящике запасные ключи от квартиры, надеюсь ты не против? И ещё твою карточку, ею и оплатила еду, – мило прощебетала птичка и поцеловала меня в щеку.
Не дожидаясь ответа, она скрылась на кухне и принялась там греметь посудой.
– Вообще-то против, – пробурчал я себе под нос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но ладно, посмотрим, что у неё на кухне.
А там на столе уже дымилась картошка с мясом. Мой живот требовательно заурчал – сегодня я совсем не ел. Еда оказалась чертовски вкусной, я даже слопал добавку и как-то в целом подобрел. Если птичка всегда так будет готовить, то может и ладно…
