– Зашла меня порадовать? – вместо приветствия спросил я и подошёл ближе.
Ладони сами собой легли на ее бёдра и принялись их поглаживать, незаметно задирая платье выше.
Блондиночка бросила на меня призывный взгляд и прикрыла распечатанные снимки чистым листом.
– Только не смотри пока на фотографии, – нежно ответила она и, выпрямившись, развернулась ко мне лицом. – У меня и в самом деле есть для тебя маленький сюрпризик. Но он может и подождать, пока мы…
Она положила ладонь на мой пах. Что ж, почему бы не повторить? Я посадил птичку на стол и развёл ее ноги в стороны. Чулки и кружевные трусики отлично смотрелись вместе – особенно когда последние болтались на ноге блондиночки. Ей повезло, в этот раз я был более нежен, ласково подготовив ее пальцами, а затем аккуратно войдя в неё. Она обхватила меня ногами, и платье совсем задралось до талии. Под моими ладонями оказалась попка птички, и я принялся дразнить ее пальцем, влажным после ласк. Ей нравилось, когда я пытался трахать ее одновременно в разные места – в такие моменты птичка всегда стонала громче и кончала ярче.
Так вышло и в этот раз – стоило мне чуть глубже вставить палец в ее попку, как она кончила, сжимаясь вокруг меня и заставляя кончить и меня.
– Ох, – обессиленно выдохнула она, когда я вышел из неё с обеих сторон, и опустилась на стул.
Я застегнул джинсы и бросил взгляд на стол.
– Что это? – я кивнул на листы фотографий.
– Подожди, дай прийти в себя.
– Ладно, – хмыкнул я и плюхнулся в соседнее кресло.
Лиля вытирала бёдра влажными салфетками, и это зрелище мне всегда нравилось. Она всё ещё была без трусиков, с задранным платьем, широко разведёнными ногами, перепачканными в моей сперме, которую так хорошо было видно на чулках… Я не выдержал, взял со стола фотоаппарат и щёлкнул пару кадров.
– Эй, а спросить? – недовольно глянула на меня птичка.
– Ты никогда не возражала, – пожал плечами я.
– Ну, а теперь возражаю.
Я внимательно посмотрел на неё, пытаясь понять причину ее слов, и добавил:
– На этих фото нет лица.
– Вот именно, – Лиля неожиданно улыбнулась и пересела ко мне на колени. – Но я думаю, что скоро ты и сам поймёшь это и перестанешь снимать меня в подобных ракурсах. Вместо этого тебе захочется сфотографировать меня дома в домашней одежде, когда я, например, буду печь блинчики.
– Ты умеешь печь блинчики? – переспросил я, не успевая уловить смысл и направление нашего разговора.
– Я хорошо готовлю. Ты сам убедишься, – она нежно провела ладонью по моей щеке. – И ещё я умею проектировать интерьеры.
– Вот как?
– Какой тебе больше нравится? – она потянулась к распечатанным снимкам на столе и показала их мне.
На всех была схематично изображена детская комната в разных цветах и с разной мебелью.
– Э-э… – неуверенно протянул я.
Что от меня хотела эта птичка?
– Мне нравится дизайн в желтом цвете, подойдёт и для мальчика, и для девочки, – воодушевленно проговорила Лиля и положила мою ладонь на свой живот. – И мы узнаём, кто у нас будет, через четыре месяца.
Мила
– Вот как? – я услышала голос Егора из-за двери.
– Какой тебе больше нравится? – произнес нежный женский голос. – Мне нравится дизайн в желтом цвете, подойдёт и для мальчика, и для девочки. И мы узнаём, кто у нас будет, через четыре месяца.
Мое сердце дрогнуло. Они говорили о… ребёнке? У Егора будет ребёнок?!
– Что?! – он видимо и сам не ожидал.
– Я беременна, Егор! – радовался женский голос. – У нас будет ребёнок! Это тот самый сюрприз! Ты рад?
Я резко развернулась на пятках и бросилась прочь, не в силах больше слушать и слышать. Идея поговорить с Егором с глазу на глаз, объяснить свои чувства и выяснить его, провалилась с треском. С грохотом, с шумом, с оглушительным громом!
Я промчалась через пустое помещение ресепшна и выскочила на улицу. Сердце колотилось в ушах, тело казалось чужим, а руки были ледяными. Как в тот раз, давным-давно, когда я узнала, что Эрик давал мне возбуждающие таблетки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Таблетки? Они были моей проблемой? Я истерично рассмеялась. Подумаешь, таблетки! В сравнении с тем, что мужчина, которого я… который мне… к которому меня так сильно тянуло, скоро обзаведётся женой и ребёнком – в сравнении с этим таблетки выглядели сущей ерундой. Подумаешь, постоянное возбуждение! Да Эрик наверное так проявлял свою заботу обо мне!
Я шла не глядя по тротуару, чуть не врезаясь в людей, с трудом обходя фонарные столбы, не замечая дорог и пешеходных переходов.
У Егора будет семья. И рядом с ним не будет места для меня.
Я с силой потёрла виски.
После поцелуя с Никитой мне казалось правильным быть с ним. Он как надежная скала, гарантировал помощь и защиту, и мне так нравилась эта надежность… Я ведь лишь хотела объяснить это Егору – Никите я так и сказала. Чтобы не было недоразумений. Чтобы расставить все точки над i. Чтобы до конца прояснить для себя… И я ожидала, что разговор будет сложным, что Егор будет давить, что он даже возможно… даже возможно что-то такое скажет… или сделает…
Я судорожно вздохнула. Но я никак не ожидала, что случайно услышу тот разговор! Ребёнок! У Егора! Значит, теперь уже точно никогда… Я и не хотела, не желала, вот только…
Я со стоном закрыла лицо ладонями. Это всё было так сложно! Мое тело подчинялось Егору, это стоило признать. А разум никак не мог выбрать. И вот теперь, когда выбор сделан за меня… потому что я слишком долго не решалась… теперь никакого выбора не было. И мне стоило бежать к Никите, в его тихую гавань в поисках утешения и успокоения, но я не могла. Не хотела.
Я упала на скамейку без сил и тут же услышала:
– Милая Мила, привет!
Рядом со мной сидела жена Константина, Варвара. Выглядела она очень радостной и очень… сексуальной в летнем сарафане. Или домашнем пеньюаре? Сложно было понять наверняка.
– Привет, – выдохнула я, силясь улыбнуться. – Что ты здесь делаешь?
– Ходила к врачу, – она кивнула в сторону здания неподалёку.
– Болеешь?
– Нет, – улыбнулась Варвара. – Я беременна.
Я вздрогнула.
– Ты тоже? А точно, Константин же тогда говорил, я забыла, – безэмоционально проговорила я, отводя глаза в сторону.
Но она лишь села ближе и взяла мои руки в свои:
– Что значит “ты тоже”? У Никиты будет ребёнок?
Ее восторг заставил меня чуть поморщиться.
– Нет-нет, не у Никиты. У Егора, – тихо проговорила я.
– В вашей Санта-Барбаре сам черт ногу сломит, – рассмеялась Варвара. – Но я все равно поздравляю тебя! Только ты чего такая грустная? Токсикоз?
– Что? – удивилась я и только тут поняла, что она имела ввиду. – Нет! Я не беременна! Я… я просто услышала, что девушка Егора беременна.
– Разве не ты его девушка?
– Нет, я же… я с Никитой, – выдавила я.
– Ну да, с Никитой и Егором, – хмыкнула Варвара. – Вы, ребята, очень современные.
– Нет… нет, – покраснела я, представляя себе… себя с ними обоими. – Нет. Я только с Егором. То есть с Никитой!
– Ну ладно, как скажешь, – протянула она, словно не верила мне, и добавила. – Так значит Егор станет папой? Поразительно, как это не случилось раньше. С его-то любовью к сексу… Впрочем, боюсь в этом он не изменится никогда.
– В смысле? – жадно поинтересовалась я.
– Не думаю, что он будет верен жене. Даже жене с ребёнком. Он падок на женские прелести, – Варвара подмигнула мне. – Так ты из-за этого грустишь? Решила, что его увели у тебя из-под носа?
– Нет! – вспыхнула я. – Я вовсе не…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Мила, – с укором во взгляде перебила меня Варвара. – Мне ты можешь не врать. К тому же у тебя на лице всё написано.
– Что написано?
– Что тебе нравится Егор.
Я со вздохом спрятала лицо в ладонях.
– Это так… отвратительно!
– Что именно? – уточнила Варвара.
