От Айэта осталась только пара испуганных глаз. Он замер, опустив оружие. До него постепенно начало доходить, что он захватил катер. Вновь подняв трубу, он пошел вперед, остановился над распростертым телом. В ушах у него звенело.
Куртка моториста оказалась разорвана, на ключице темнела страшная вмятина. Айэт отвернулся. Как он мог сотворить такое? При этой мысли он вновь испугался. Что это с ним, как он мог ударить так живого, безоружного человека?
Сзади оглушительно треснул выстрел. Айэт подскочил, уже чувствуя, как пуля раздирает его сердце на куски. Обернувшись, он увидел Инсу Кари — тот стоял на палубе, направив винтовку на рулевого. Половина головы моряка уже превратилась в кровавое месиво, но Инсу выстрелил в нее еще раз, потом нагнулся и стал шарить в карманах мертвеца. Айэт вздрогнул, словно стреляли в него, но рассуждать о морали ему было некогда. Беглецы — их сразу стало пять — рассыпались по катеру. Инсу вырвал у него бесполезную трубу, сунул в руки винтовку и бросился в рубку. Дизель работал и ему оставалось лишь дать задний ход.
Вода за кормой закипела, катер пополз назад, но тут же остановился, натянув швартовый трос. Из леса выскочил сержант и охранники. Они вмиг вскинули ружья, от их выстрелов в рубке посыпались стекла. В диком азарте Айэт тоже вскинул оружие, прицелился и выстрелил, неумело передернул затвор, выстрелил еще раз… и еще… потом патроны в обойме кончились. Отдача оказалась неожиданно сильной, он все три раза не попал, но стражники залегли, укрываясь от пуль. Пока Инсу вытаскивал из-за пояса последнюю обойму, а ловко поймавший ее Айэт пытался загнать ее в затвор, солдаты успели заползти за камни. Их пули защелкали по стали корпуса катера и засвистели прямо над головой юноши. Айэт бросился на палубу, все же перезарядил винтовку, прицелился и выстрелил еще два раза, но так ни в кого и не попал.
Едва солдаты перестали стрелять, также перезаряжая оружие, на них набросились сзади оставшиеся заключенные и они упали под ударами ломов. Инсу привстал в рубке и потянул рычаг газа. Дизель взревел на предельных оборотах. Трос зазвенел, но не порвался, зато бревно, к которому он крепился, с треском оторвалось от причала. Катер пополз назад. Когда оставшиеся выбрались на причал, он отошел уже метров на десять. Они кричали, требуя вернуться, но Инсу словно не слышал их. Айэт видел, как на берегу корчится их третий спутник — он прижимал руки к животу, между ними шел дым.
— Ты что? — крикнул он. — С ума сошел?
— Кто-то должен заняться тем катером, что пошлют сюда на разведку, а? — Инсу налег на штурвал. — Может, они тоже смогут его захватить!
— И вся орава погонится за ним, а не за нами? Ну и гад же ты! — Айэт вскинул винтовку. — Поворачивай назад!
Против ожидания, Инсу ничуть не испугался.
— После рассвета нам придется плыть еще несколько часов, — словно не замечая наведенного на него ствола сказал он. — Пропажа второго катера задержит погоню часа на два-три. Вертолеты от Лаккты до Суры будут лететь еще почти час. Так далеко от баз у них будет мало времени на поиски. Ты что, недоволен, что я выбрал тебя в число тех, кто должен был уплыть? Хочешь, чтобы нас всех повесили? Без этого у нас не будет ни единого шанса.
Его рассуждения были безупречно логичными и Айэт понимал, что он прав. К тому же, он краем глаза заметил за спиной трех парней. Не было сомнений, что по единому жесту Инсу они нападут на него. И убьют. Или выбросят за борт, что было еще хуже. А умирать Айэту все же совершенно не хотелось. Он просто молча отметил про себя, что его друг — негодяй и решил расстаться с ним при первом же удобном случае.
* * *
Поняв, что бунт подавлен, Инсу вернулся в рубку и катер стал разворачиваться. Заметив это, оставшиеся на берегу заключенные кинулись к убитым солдатам. Вновь затрещали выстрелы, корпус зазвенел под ударами пуль. Айэт сидел на палубе — ему было уже все равно. Пусть убивают… Но дизель продолжал работать на полных оборотах и берег быстро отходил назад — сто, двести, триста метров. Когда они оказались вне зоны огня, Инсу повернул на запад — к соседнему острову.
— Выбросьте их за борт, — он показал на бывшую команду катера.
— Но он ведь еще жив, — возразил растерянный Айэт, показывая на моториста. Тот очнулся и слабо стонал, прося пить.
— Я сказал, за борт!
Бок Айэта вздулся и почернел, рассеченный едва ли не до ребер, и зверская боль в нем оставляла мало места для любви к нанесшему эту рану. Их попутчики нехотя, но с видимым облегчением выполнили приказ. Теперь лишь кровь на палубе напоминала о происшедшем.
Через десять минут Инсу остановил катер в укрытой с трех сторон скалами маленькой бухте и заглушил двигатель. Ожидая темноты, беглецы тщательно осмотрели добычу. Они нашли дюжину патронов к ракетнице, бак с водой и немного продуктов. Зато горючего была почти полная цистерна.
— А если этого не хватит? — спросил Айэт. — Катер выдает десять узлов в час. За неделю он плавает часов пятнадцать. А до того берега двадцать часов ходу!
— Будем надеяться, друг мой.
Больше они об этом не говорили. Айэта мучила мысль о том, что еще не поздно вернуться за остальными. Но их шансы и так были невелики. Стоило ли еще уменьшать их? Ведь иначе он не сможет как-то искупить свою вину… Да и что он мог сейчас сделать?
Юноша молча смотрел на закат Солнца — он тысячи раз видел его, но этот мог стать последним. Как обычно, диск Солнца, висевший высоко в небе, стал исчезать, скрываясь за невидимой гранью, небо потемнело, зажглась заря. Когда она достаточно потускнела, Инсу запустил двигатель. Они вышли в море. Ориентироваться было несложно — на юге едва заметно сияли выступы Засолнечной Стены. К тому же, на катере был компас.
Под мерный стук дизеля Айэт засыпал, просыпался, вновь засыпал. Каждый раз он видел звезды, едва тлеющие во тьме и силуэт Инсу, стоявшего за штурвалом. Когда он проснулся окончательно, справа надвигалась бледная стена рассвета.
— Осталась почти половина горючего, а нам идти всего восемь часов! — крикнул ему Инсу и Айэт подумал, что он, возможно, будет жить.
* * *
Среди бесконечной водной пустыни Айэт чувствовал себя неуверенно, но в то же время удивительно спокойно. Что бы не ждало его в будущем — он все же увидел море. Об оставшихся он не думал. Они никого не встретили — ни днем, ни ночью, и он не знал, какая судьба их постигла. Просто в его душе было совершенно пусто.
* * *
После полудня на юге показались голубые призрачные вершины гор, ограждавших Великие Равнины. Еще через два часа они подошли к побережью. Погрузив вещи на спасательный плот, они прыгнули за борт. Инсу закрепил руль, и катер с работающим двигателем повернул обратно. Что с ним стало — они тоже никогда не узнали.
* * *
Увязая в грязи, путаясь в водорослях, маленький отряд выбрался на песчаный берег. Здесь илистая хлябь литорали переходила в бесконечную неровную полосу невысоких дюн. Айэт через пару минут поднялся на гребень ближайшей и осмотрелся. За дюнами зеленели низкие пологие холмы, поросшие травой и изредка кустарником. У их подножий тянулась грунтовая дорога и по ней неровной колонной шли люди. Расстояние было слишком большим, чтобы их можно было толком разглядеть. Просто крохотные темные фигурки, об которых можно было думать, что угодно. Им пришлось полчаса дожидаться, когда дорога будет в обе стороны пуста, насколько хватал глаз.
За холмами простерлась равнина. Она плавно поднималась к горам, изгибаясь мягкими складками. Сами горы зеленоватыми силуэтами высились впереди. Их голые каменистые склоны таяли в жарком мареве Зеленого Солнца. Равнина оказалась на удивление пустынной — лишь далеко на западе, как призраки, виднелись высокие белые здания большого города.
— Это Сура, — сказал Инсу. — К ней от Тар-Акталы ведет железная дорога. Но нам лучше не показываться в населенных местах. У подножия гор идет шоссе, вдоль него стоят небольшие селения. В них есть телефоны-автоматы. Если я смогу дозвониться до одного из моих друзей — нам помогут. Но до шоссе отсюда — миль двадцать! Если повезет — это будет наш последний бросок.
Идти по твердой земле после почти суток, проведенных на зыбкой палубе катера, Айэту было очень приятно даже босиком. Ее покрывала густая трава, достающая ему до пояса. Они шли почти без остановок, скрываясь в складках местности — несколько раз им все же попадались люди, но их никто не замечал.
Уже перед закатом они пересекли двухпутную железную дорогу. Под проводами, натянутыми высоко над землей на граненых бетонных столбах, то и дело проносились электропоезда.
Все устали, многие в кровь сбили босые ноги и с наступлением темноты им пришлось остановиться, хотя шоссе было уже видно — точнее, видна цепочка его огней. Они провели эту ночь в сырой ложбине, прижавшись друг к другу и дрожа от холода. На рассвете они двинулись вновь и вскоре достигли широкой бетонной ленты. Вступив в неяркий синий свет освещавших ее фонарей Айэт вслух удивился такой трате энергии.
