Поразмыслив над всеми этими головняками, набиваю эсэмэску Катьке: «Привет)) Сижу в «Шатре», вспоминаю вчерашний кальян. Предлагаю сегодня продолжить. Скучаю. Андрей))».
Не успеваю закурить, как приходит ответное письмо: «Кальян был су-у-упер! Сегодня не могу к сож. Попробуем завтра?)))»
«Кофемания», обед, часа в два?» — отвечаю я.
«Посмотрим))) Не могу писать, у меня пилатес начинается», — отбивает Катька.
«А что это?» — интересуюсь я, но переписка внезапно прекращается.
В пятый раз набираю Шитикова — жажда наживы выгнала эстонца из леса? И — о чудо! Он отвечает.
— Алло! Дмитрий? Здравствуйте, это Андрей Миркин, по поводу корпоратива. Я пытаюсь до вас дозвониться уже второй день. Мы могли бы встретиться?
— Миркин? — на том конце повисает пауза. — Миркин… а-а-а! Добрый день, узнал. По поводу корпоратива, точно. Я как раз тебя набрать хотел. Подъезжай в районе восьми в «Шанти». Удобно?
— Да, конечно. Диски у меня с собой. Значит, в восемь?
— Договорились.
A-a-a-a-a! Хочется подпрыгнуть. Выгорит, выгорит, выгорит, тьфу-тьфу-тьфу! Надо через левое плечо плевать. Интересно, почему же пасьянс не складывался?
— Ты чего расплевался? — говорит подошедший Бухаров. — Гадаешь что ли? Давай, у нас сорок минут.
Я включаю диктофон, закуриваю и быстро прокручиваю в голове, как переформулировать вопросы, уже фигурировавшие в других интервью, найденных мною в сети.
— Только давай без банальностей и вопросов, на которые я сто раз отвечал, — просит Бухаров.
— Конечно, Игорь Олегович, — развожу я руками, — у меня каждое интервью — попытка показать индивидуальность собеседника.
— Ага, поехали!
— Итак, Игорь. Как давно вы начали заниматься ресторанным бизнесом?
— Здрасте… — Бухаров вопросительно смотрит на меня.
— Это я для вводки, типа «этапы большого пути», — пытаюсь увильнуть я.
— Может, тебе пресс-релиз дать почитать? — предлагает он.
— М-м-м… — Я на секунду задумываюсь, стоит ли отвечать отрицательно…
— Я взял диск у Риты, послушал пару треков, — говорит Шитиков.
— И как?
— Ну, я такое не люблю, но раз клиент хочет, почему нет?
Дмитрий Шитиков работает кем-то вроде организатора досуга для состоятельных господ. Вечеринки, дни рождения, корпоративные пьянки и прочее такое. В свои тридцать пять он — обладатель автомобиля «BMW Х-5», квартиры в «Алых парусах», двух любовниц и нехорошей репутации любителя слишком юных дев. «Шестнадцать лет — уже старуха», — говорят люди о его вкусах. Впрочем, мне до фонаря. За его плечами множество дорогих ивентов, в том числе выездных в Монако и Куршевеле и десятки склок с коллегами по цеху. «Жулик» — самое мягкое, что я услышал в его адрес от своего приятеля грека Илиаса Меркури (прикольная фамилия, кстати, на его месте я бы всем врал, что мой папа — истинный владелец luxury бутиков «Mercury». Поди разберись — есть такой на самом деле или нет). Ну, ладно, речь не о нем, а о Шитикове. Появившись на двадцать минут позже, он с ходу врубает меня в тему, эдак по-простому:
— Короче, Дрончик, я тут навел справки о тебе и этой твоей группе «Московский Первый». То, что вы поете, в принципе — кал, но для карнавала покатит.
— Что значит — кал? — впадаю я в бычку. — Для какого еще карнавала?
— Ты денег хочешь заработать или залупиться? — прищуривается он.
— Вообще-то денег, — честно отвечаю я.
— Тогда молчи и слушай, гангста репер. Юбилей хозяина компании «Транс-бетон» Ларионова Владимира Яковлевича. Серьезный олигарх, читал, наверное?
— Ларионов! — еще бы я не читал о миллионере из русской десятки «Форбса». — Знаковая фигуpa.
— Все мероприятие пройдет в форме карнавала в ресторане «Паризьен» на «Динамо». Маски-шмаски, цирк с конями. Вы выходите перед основными музыкальными номерами, перед «Виа-Грой» и «Серебром», после Тани Булановой и какого-то танцевального шоу. Идете в качестве элемента контркультуры. Тексты, которые будете петь, мне пришлешь завтра до обеда. Я утвержу. Чтобы с матом, но иронично. Без всяких там призывов к насилию и оскорблений, понял?
— Понял, — честно говоря, я немного оторопел от его напора и решил только слушать.
— Гонорар — трешка, но распишешься за пять, обычная процедура. Если где-то всплывет информация о том, что взял не пять, а три — тебе же хуже, считай, что московская корпоративная кормушка для тебя закрыта. Ясно?
— А две штуки ты… ну то есть, — я делаю руками движение, будто скольжу по поверхности шара.
— Ну, то есть так оно и есть. — Шитиков оборачивается, приветственно машет кому-то, затем тушит сигарету в пепельнице. — Деньги тебе отдаст мой ассистент за час до начала. Старт в восемь, ваш выход в десять. Такие дела.
— Дим, у меня вопрос. Если карнавал, что надевать-то?
— Надевать? Не знаю, я не конферансье. — Шитиков чешет висок. — Ну, оденьтесь чикагской мафией или зверями, как эти финны с «Евровидения». По-моему, все гости одеваются какими-то зверями, так в пригласительных было.
— А самый главный должен быть в самом ярком наряде, да? Павлина там или петушка, — заливисто хохочу я, вдруг улавливая, что начавший было смеяться вслед за мной Дима внезапно умолкает, и мой смех звучит, подобно хриплому кашлю больного воспалением легких в одиночной палате.
Дима пронзительно смотрит на меня и, резко растянув губы в улыбке, отрывисто смеется:
— Ну и мудак ты, Дрончик!
— Почему? Что я такого сказал? Что они, дикие, что ли, эти твои олигархи, на карнавалах никогда не бывали?
— Бывали они, конечно, везде, и на Багамах, и на Сейшелах, и на карнавалах тоже. Только перед тем как начать вкушать все прелести жизни богатых людей, они посещали совсем другие места.
— Типа?
— Ну, вот Ларионов, думаешь, всегда был нефтяным олигархом?
— А чо?
— В очо. Он до того, как стал на «Майбахе» ездить, сидел на зоне пятерку в восьмидесятых. Врубаешься?
— Да… то есть не очень. И я-то тут причем? На что ты обиделся?
— На то самое. На «очо». Ты хоть знаешь, что по понятиям значит предложить человеку прийти на праздник в костюме петушка?
— Блин… — начинаю врубаться я и чувствую, как на спине выступает холодный пот. — Блин, я и забыл. Вот я мудак-то! Извини меня, пожалуйста, я это… не силен в теме.
— Договоришься ты, Миркин, в один прекрасный день. И ведь отвечать придется за базар-то. Сделают из тебя телку, гы-гы. Тебе ж не привыкать! Портфолио у тебя есть. Готовая модель для эскорт-услуг. Ладно, проехали. Я убежал. Жду текстов завтра до обеда.
…Шитиков уходит, а я остаюсь сидеть в холодном поту, пью воду и думаю о том, что с блатной лирикой надо быть поаккуратней. Может, вообще в текстах переключиться на клубную тематику? Минут через десять меня отпускает, и я наконец-то понимаю, что НАС УТВЕРДИЛИ НА КОРПОРАТИВ! Наше первое публичное выступление! Заказываю сотку «Dewars», залпом выпиваю и продолжаю сидеть, тихо офигевая от радости.
Нам подтвердили корпоратив! Господи! Значит, Ты есть! Ты одет, как Тупак Шакур, у тебя огромный бриллиантовый крест на груди, бандана на голове, и ты врубаешься в хип-хоп!
Из динамиков стонет Bryan Molko:
I see you've found my underground,Help yourself to guns and ammo.Nothing here has ever seen the light of day.I leave it in my head.It's the first day of the rest of your life.It's the first day of the rest of your life.
Ночь ловит нас в Москве, в салоне «Range Rover Vogue», несущегося по улице Красина в направлении Садового кольца. В машине нас четверо: я, мой друг Леха (олигарх-лайт, у которого я час назад занял десять тысяч долларов и теперь вынужден сопровождать его в ночи, хотя не могу сказать, что мне это так уж не нравится), и две наших сегодняшних лучших подружки — Света и Полина.
Леха в принципе хороший парень. Мы познакомились с ним три года назад, очнувшись после фестиваля «Fortdance» мутным питерским утром в гостинице «Невский Палас» среди переплетенных тел друзей и проституток, пытавшихся оживить нас своими неумелыми оральными ласками. Не подумайте, что это они от страсти — просто им было заплачено до двенадцати дня. Именно Лехе принадлежит гениальные слова: «Конец очередной пьесы — опять скучно, и ничего впереди. Недоплатили бы шлюхам, что ли. В этом была бы какая-то недосказанность…»
Изредка Леха берет меня компаньоном в свои ночные бои со скукой, иногда дает взаймы — немного и ненадолго, хотя в принципе для него мои кредиты — не суммы. Ненадолго, потому что Леха для меня — единственный банк, которому я плачу вовремя. В обычном банке можно попасть на проценты, в ситуации с Лехой — на отношения. А это полный отстой. Скажите, кто из нас сможет одолжить знакомому десятку по первому звонку? Таких нет, а Леха есть. Поэтому когда он предложил «куда-нибудь выдвинуться», хотя я уже собирался покинуть его квартиру с деньгами в кармане, я не устоял. Друзьям же не откажешь! Тем более если они олигархи-лайт.
