— Кстати о машинах. — Лицо Риты становится очень серьезным — Я, наконец, решилась. — Она говорит таким тоном, будто последние полчаса мы обсуждали какую-то важную проблему и пути ее решения.
— На что, зайка?
— Я решилась поменять машину. Вот! — Рита выдыхает. — Возьму «Lexus IS 250».
— Красивая машина, — соглашаюсь я.
«Это и есть то важное, что ты не могла вспомнить? Интересно, откуда у тебя такие бабки, а? Неужели ты действительно дочь миллионеров?»
— Продаю свою «стрекозу», — говорит она, словно услышав мой непроизнесенный вопрос. — Ну и кое-что отложено. Плюс родители. В общем, послезавтра приходит моя новая машинка. Ты не представляешь!
Дальше следует пятиминутный монолог, в котором Рита описывает новое приобретение. «Лапочка», «девочка», «у нее такие глазки» — весь этот набор лажовых эпитетов разом выплескивается на меня.
Интересно, это случайно не связано с твоим новым телефоном, зайка? — озлобленно думаю я, чтобы не сосредотачиваться на «лапочках-девочках», — очень похоже, что связано.
— Единственная проблема в том, что Людка… Помнишь Людку, мы с ней вместе в «Фабрик» ходили?
— Не-а, — лениво отвечаю я.
— Людка за мой «мини» еще десятку должна осталась. — Мое незнание Людки, похоже, не производит на Риту никакого впечатления. — Представляешь, я ей говорила, что мне бабки нужны на этой неделе, а эта дура меня продинамила. Послезавтра машину забирать, а Людке хоть бы что. Я ей говорю, займи у кого-нибудь, а она: так получилось, ты не переживай, в понедельник отдам. Какой к черту понедельник? Мне машину завтра забирать! Понимаешь?
— Сволочь, — резюмирую я, глядя на стрелки на ее часах.
— Вот именно! — Рита подается вперед. — Скажи она раньше, я бы с салоном договорилась или перезаняла до понедельника. Чего тянуть-то до последнего дня? А теперь я как дура должна чего-то придумывать из-за того, что люди такие безответственные!
— Просто ужас какой-то! — Я полагаю, что наш диалог подходит к концу, и отвечаю абсолютно механически.
— Андрюш, а ты меня не выручишь до понедельника?
— Чего?! - не врубаюсь я.
— Одолжи мне десятку до понедельника! — Ритка проникновенно смотрит на меня и медленно ест клубнику. — А в понедельник Людка вернет, и я тебе отдам.
— Десятку? До понедельника? — Я тяну время. Все это довольно неожиданно. И главное, как обставила все, сучка! Я тоже баран — «у меня… свободных денег… в районе полтинника». Если бы понты можно было менять на бабки, я давно бы уже стал миллиардером. Сказать ей сейчас, что мне нужно вложиться в проект? Типа, через две недели могу дать хоть двадцать, а сейчас… А там и история с «Лексусом» сойдет на нет. Ага. Конечно. «Клубный деятель. Открывает самый дорогой клуб. Промоутер. Даже десятку не может любимой девушке одолжить. Главное, я же в долг просила, не просто так», — что-то в этом роде она скажет своим подругам, презрительно скривив рот. Вот тебе и позиционирование!
— До понедельника, — уверенно говорит Ритка, — а если Людка не вернет, займу у родителей.
— Да, конечно. — Где же мне их взять-то, душа моя? Друзья такие же беспонтовые, к ним обращаться бесполезно. Рыбалко? Точно, можно, у Лехи занять. Для него-то десятка — не деньги. Черт, как же я ненавижу одалживаться! Особенно по мелочам. Особенно не для себя. Хотя стоп! Почему не для себя? Ты ж не ее спасаешь, чувак, а собственный имидж. Это гораздо дороже, зайка. Гораздо дороже. — Да, конечно, зайка. Давай попробуем завтра решить это дело.
— Спасибо, любимый, — говорит она шепотом. — Кроме тебя, никто никогда не поможет. Все думают только о себе.
Я, в общем, тоже, — думаю я, — мир несовершенен.
— Кстати, ты про понедельник точно знаешь? В том смысле, что я могу и дольше подождать. Просто мне во вторник нужно вложить деньги в одно предприятие. Я должен рассчитать свои финансовые потоки, и все такое…
— А тебе в это шапито предлагают деньги вложить? — Рита презрительно кривится.
— Не-а, что я, идиот? Эти предлагают долю за то, чтобы я их промоутировал. Двадцать процентов. Хочу договориться о двадцати пяти-тридцати, — я нарочно роняю зажигалку, нагибаюсь за ней, а сам смотрю по сторонам в поисках чужих ушей. Убедившись, что никого рядом нет, продолжаю из-под стола: — Мне совершенно все равно, что продвигать, пельмени или эту тошниловку. Дам им пару советов по сервису, меню, правильной музыке, мероприятиям. Это мой бизнес!
— Удивляюсь твоему таланту делать деньги из воздуха, — улыбается Рита моему появлению из-под стола, продолжая есть клубнику. — А это не помешает твоему бизнесу с клубом?
— Мой основной талант — создавать команды. Главное — расставить всех по своим местам, задать направление, вдохнуть идею и все такое. Дальше все дело только в контроле.
— Ты уже наметил, что будешь делать на открытии «Нефти»? — спрашивает Рита, прищурившись.
— Наклонись ко мне, зайка! Рита послушно наклоняется.
— Тимберлейка, — шепотом говорю я. — Мы привезем Джастина Тимберлейка!
— Да ладно! — Глаза Ритки широко раскрываются. — Это какой же бюджет нужен?
— Секрет. МТС уже согласился. Во вторник у меня переговоры со вторым спонсором.
— Ты гений! — Рита откидывается на стуле. — Я тебя обожаю. Я вспомнила! — взвизгивает она.
— ???
— Шитиков вчера звонил. Сказал, свяжется с тобой сегодня после четырех. По поводу корпоратива.
Дура, что ж ты раньше молчала? Я достаю сигареты и долго прикуриваю, стараясь скрыть свою радость.
— Круто. А он дату не обозначил?
— А у тебя что, есть дни, в которые вы не можете выступать? Гастрольный тур? — довольно резко замечает Рита.
— Не ерничай, — осаживаю я ее, — у нас у всех куча дел. Неужели ты думаешь, что мы только сидим и ждем этого корпоратива? Мне просто площадка нужна, обкатать программу.
А-а-а, — тянет Ритка. Я размышляю, связана ли новость о корпоративе с положительным решением вопроса о десятке в долг или нет? Хочется думать, что это простое совпадение, тогда как реальность говорит о невозможности совпадений в меркантильных вопросах. Наши отношения плавно съезжают на обмен услугами? Если так, мне пока не потянуть промоагента за десятку, пусть даже и с очень хорошей фигурой. Как-то сложно все… Или я стал настолько мнительным?
Ей приносят фруктовый чай. «Борис Анатольевич уже подъехал», — сообщает мне на ухо официантка. Играет «Great Pretender» Фредди Меркьюри. Возникает пауза.
— Я хотела у тебя спросить, внезапно склоняется ко мне Ритка, — одну вещь. Ты знаешь, мы так мало времени проводим вместе…
— Угу, — мычу я, а сам уже думаю о том, как было бы круто затусить с Джастином в Москве. Показать ему правильный ночной город, телочек, устроить закрытую вечеринку в его честь. А утром, очнувшись в президентском номере отеля «Park Hyatt» среди полуголых женских тел и полупустых бутылок шампанского, набросать вдвоем ремикс «Cry me a river — Night in Moscow remix». Тимберлейк будет играть на рояле (он обязательно потребует рояль в номер) и вполголоса петь «Cry me a river, cry me а ri-i-iv-e-e-ег», а я буду читать что-то вроде «Little less tears, little more fun. Night in Moscow getting me down». А потом мы выпьем еще бутылку шампанского на двоих и Джастин мне скажет: «Чувак, ты реально чувствуешь музыку. Врубаешься с одной ноты. У меня есть студия, мы можем сделать классный проект — прорыв в музыке! Давай ты переедешь в Штаты на какое-то время, например, на год!» А я отвечу, что не могу без запаха Москвы по утрам, и…
— Одну вещь. Давай попробуем пожить вместе. Например, я перееду к тебе на какое-то время…
Стоп. Ахтунг! Какого черта Тимберлейк предлагает мне пожить вместе? Он чо, пидар? Вроде бы нет. А тогда… я наконец-то врубаюсь, что предложение озвучила Рита, а никакой не Джастин. Я просто отключился, выпал на секунду-другую, и все такое… Но то, что Рита делает мне подобное предложение, напрягает меня даже больше, чем если бы я услышал такие речи от Джастина. Он хотя бы мега-звезда.
— Что ты говоришь? — Я пытаюсь вернуться в реальность. — Переехать? Ко мне?
— Ты против? — Рита поджимает губы, — Нет, что ты! Просто…
Не слишком ли много неожиданных поворотов для одного дня?
— …Просто у меня такой бардак дома…
— Ты такой глупый! — Ритка гладит меня по щеке. — Наймем домработницу. Тебе еще не надоела холостяцкая жизнь? Фаст-фуд, завтраки на бегу? Когда ты последний раз ел домашнюю еду? Кстати, я неплохо готовлю.
Меня и ресторанная вполне устраивает, — думаю я, но вслух довольно грустно говорю:
— Было бы круто!
— Ты такой трогательный, просто прелесть! Почему у тебя печальный голос?
— Ну… потому что… мне, типа, еще никто не предлагал жить вместе. Я уже даже и не помню, как это…
Сам в это время думаю о том, что совместное проживание с Решетниковой в моем ежедневнике не записано не то что на сегодня — на весь текущий год!
