А после этого направилась к дому, чувствуя, как горит лицо. Вероятно, это солнечный ожог. Все утро после восьми часов Роксана провела в саду и даже обедала на ходу. Она устала, и у нее не было настроения принимать кривляния младшего брата Джино.
Прошлым вечером по телефону Ровена спросила ее о погоде и закончила словами:
— Ты должна поливать посадки сама, если система капельного орошения еще не готова и до середины недели не предвидится дождя. Те розы и рассада, которые ты посадила и полила в пятницу, будут чувствовать себя хорошо так, а вот те, что высаживались на прошлой неделе, нуждаются в хорошем поливе. Новый газон тоже нужно полить. Ты не забудешь того, что я сказала?
Роксане пришлось хорошенько потрудиться. Слава богу, что садовники возвращаются завтра утром, а система полива будет готова через два дня, ведь в пятницу она должна уехать.
— Постой! — сказал Франческо. — Ты не собираешься составить мне компанию? И вообще — где все?
Все были в Сиене — встречались с друзьями Лизетты, но Роксане не хотелось признаваться, что в доме только она и Мария.
— О, где-то здесь, — туманно сказала она. — Извини, Франческо, я поднимусь наверх в свою комнату, но предупрежу Марию, что ты приехал. Ты останешься на ночь?
— Это что, приглашение?
— Нет, раз уж это твой дом, а не мой. Это предположение.
— Твои предположения также подойдут. Я всегда рад им.
— Пожалуйста, сообщи Марии, если ты остаешься. Тогда она сможет приготовить тебе комнату и приготовит побольше соуса к курице, — терпеливо сказала Роксана, желая прояснить ситуацию.
— Это определенно та женщина, что бросила телефонную трубку две недели назад, а не та, которая была не в состоянии и словом обмолвиться насчет своих чувств ко мне, — рассмеялся Франческо.
— Поверь мне, я точно знаю, что чувствую к тебе.
— И мне это нравится, — он ускорил шаг, догнал Роксану, схватил за плечо и развернул на месте. Скосил глаза на ее грудь, потом поднял взгляд на лицо. — Я тоже знаю о своих чувствах к тебе. Ты — ее сестра-близнец, привлекательная, умная, но в тебе намного больше остроты. Не думай, что я сержусь на тебя за телефонный разговор. Я злился, но когда узнал правду о тебе и твоей сестре… У нас с тобой одна натура, я думаю.
— Нет, не одна!
Сюжет развивался по тому же сценарию, что и с Луиджи, только в данной ситуации юный садовник оказался бы куда более предпочтительным. Его подход по меньшей мере был добродушным и даже трогательным, учитывая юношеский задор. Но вот Франческо после происшедшего с сестрой Роксана не была готова настолько же легко простить. Она почувствовала, как у нее по спине побежали неприятные мурашки, как в тот раз, когда один из садовников случайно разрубил дождевого червя.
Но ведь она не в состоянии засыпать брата Джино, как того червя, землей и наблюдать, как он, извиваясь, прячется под комками перегноя. Ей следует подумать о важности садового проекта для Ровены и вести себя примерно.
— Извини, Франческо, я испачкалась, мне жарко, хочу принять душ, — сказала она, бочком пятясь от него.
Она услышала гул другого автомобиля — Джино подъезжал к дому. Франческо повернулся и тихо выругался. Роксана вздохнула с облегчением.
Меньше чем через минуту Пия прыгнула в объятия Роксаны и принялась пересказывать события дня. Джино и Франческо поздоровались, сильно и по-дружески похлопав друг друга по плечам. Жалоба Франческо своему брату заглушила счастливую болтовню Пии.
— Кто поймет этих американок?
Через пятнадцать минут Джино появился у двери комнаты Роксаны. Она только что закончила одеваться после душа.
— Что сказал тебе мой брат?
— Входи, — неуверенно пригласила она его.
— Нет, я останусь здесь. Я только хочу знать, что он сказал.
— Отчего ты решил, что он о чем-то говорил?
— Оттого, что я знаю его. Он жалуется на тебя. Ты и Пию до конца не выслушала, а просто исчезла.
— Она чувствует себя хорошо? Мне жаль, что я так оставила ее, я…
— Да, тебе жаль, оттого что это на тебя не похоже. Так я хочу знать, Франческо что-то сказал или сделал?
— И то, и другое, — она вздохнула, потом покачала головой. — В самом деле, ничего…
— Давай же, Роксана!
— Если ты хорошо знаешь брата, то сам догадаешься. Он решил, что уже достаточно близко знает меня из-за Ровены. Он думает, что у нас с ним одна натура, а тот факт, что я бросила телефонную трубку две недели назад, явно свидетельствует о моих невероятных способностях в постели, — Роксана растерянно улыбнулась.
— Он так сказал?
— Да. Но что из этого?
— Послушай, я прошу проще…
— Брось. Ты не должен просить прощения. Я могу справиться с ним. Мне это намного проще, чем моей сестре, — Роксана ухмыльнулась. — Недавно я уже потренировалась с Луиджи.
Он улыбнулся, потом осторожно прикоснулся подушечками пальцев к ее губам, и она вся затрепетала.
— Я прошу прощения не за Франческо, Роксана, — сказал он. — А за себя.
— Ты также не должен этого делать, Джино. Это была… не самая худшая идея на свете, — она вздохнула. — Просто она не подходила мне.
— Сейчас я это понимаю…
— Джино? Ты там, наверху? — раздался голос Лизетты.
— Да, я спускаюсь, — ответил он женщине, для которой его предложение стать любовницей идеально подходило.
Он посмотрел в глаза Роксаны, и они оба поняли друг друга, будто читая открытую книгу.
«Ты в самом деле думаешь, что я должен принять то, что предлагает мне Лизетта?» — мысленно спросил Джино.
«Ну, это станет твоим концом, — молча ответила ему Роксана, — но она может оказаться достаточно эффектной находкой».
Звук закрываемой двери в спальню Роксаны оставил в душе Джино чувство беспокойства, которого он не мог понять. Желание овладело им, словно налетел рой мошкары, лишая его покоя. Лизетта желала его, была доступна, принимала все правила игры. Кстати, и ее муж редко ездил в одиночестве в частные деловые командировки. Если трое ключевых игроков отвергают условности, тогда что здесь неправильного?
Многие мужчины, попав в ситуацию Джино, переспали бы с Лизеттой, вероятно, уже сегодня вечером.
Он не поступил так сегодня, значит, придется ждать возвращения в Рим, еще десять дней. А сейчас ему казалось, что он не выдержит и десяти минут такого напряжения. И все же Джино был не в состоянии спуститься вниз к Лизетте.
Вместо этого он направился в свою комнату и попытался взять под контроль свои эмоции.
Джино разделся и принял ледяной душ, потом, обернув полотенце вокруг бедер, опустился на пол и сделал двадцать отжиманий. Это не помогло, и он громко зарычал сквозь стиснутые зубы на собственную беспомощность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
