И первым, постоянно оглядываясь, двинулся по коридору.
Тиэль грозно взглянула на Светозарова:
– Дмитрий, я ведь тебя предупреждала, любые приглашения и совместные трапезы ты должен согласовывать со мной.
– Успокойся, малышка! – бесцеремонно оборвал ее Живой Ужас. – Приглашают не тебя и не к тебе. А если не нравится, можешь поискать для себя отдельную комнату. Да и в любом случае ты на детской кроватке будешь чувствовать себя неудобно.
Трактирщик оглянулся и еле удержался от смеха: на девушку иначе и смотреть было нельзя, настолько она была ошарашена. А Торговец молчал, но всем своим видом показывал, на чьей он стороне.
Он представлял, чего этой ночью можно ожидать от девицы, давно желающей найти себе мужа. Так что пусть заранее обломается.
Комната оказалась настолько просторной, что там можно было установить еще одну двуспальную кровать и еще один обеденный стол.
– Первым делом вам надо помыться! – стал с порога распоряжаться разумный кальмар. – Тиэль, помогай Дмитрию снять сапоги! А то с моей силищей я могу вообще…
– …Ногу мне оторвать! – хохотнул граф Дин, похромал к кровати и завалился на нее спиной. – Уф! Неужели высплюсь?.. А ты, любезный, – обратился он к замершему в дверях трактирщику, – подгони нерасторопных с ужином. Мы помоемся быстро!
Когда они остались в комнате втроем, он еще и от себя добавил услужливо крутившейся, но зло покусывавшей губы девушке:
– Как мужчина женатый я не имею права прикасаться к чужим женщинам, а уж тем более спать с ними в одной кровати и даже в одной комнате. Разве что с нами вместе будет ночевать кто-то еще.
С минуту проводница молчала, а потом коварно улыбнулась:
– Да? И ты ручаешься за себя и за свою неприкосновенность? Ладно, посмотрим, как ты будешь вести себя в горах Амазонок!
Дмитрий внимания ее словам не придал. А ее дальнейшее ворчание, что, мол, так нельзя поступать, не положено, безнравственно, вообще проигнорировал, как комариный звон. Помылся и, уступив место в ванной Тиэль, сел за уже накрытый стол, положив вытянутую больную ногу на табуретку. Прусвет устроился рядом и сразу принялся за еду.
Маркиз Бейшун словно подглядывал, дожидаясь этого момента, потому что тут же постучался в дверь:
– Я не опоздал?
После приглашения он тоже расположился за столом и тут же выставил перед собой сухонькие ладошки:
– Нет-нет, угощать даже не пытайтесь, я уже поужинал.
– Тогда рассказывай, – произнес Светозаров. – А мы пока червячка заморим.
Крайдар с улыбкой кивнул:
– Давно не слышал такого выражения о червячке… с молодости… с тех пор, как вернулся в наш мир.
Дмитрий так и замер, не донеся вилку с мясом до рта.
– Так ты… из тех?..
– Ну да, повезло полтора года попутешествовать и побывать в трех мирах. В том числе удалось и Торговцев повидать.
Граф Дин едва совладал с охватившим его волнением:
– Интересно, интересно! Пожалуйста, о моих коллегах как можно подробнее.
Глава четырнадцатая
Осознанный консерватизм
Рассказ маркиза прерывался только один раз, когда за стол села Тиэль. Он увлекся воспоминаниями своей молодости, которая окончилась более сорока лет назад. А ведь выглядел Крайдар лет на тридцати пять, не больше.
Для маркиза никогда не существовала проблема «кем стать?». С самого детства он выбрал целительство, следуя примеру своей бабушки, травницы и специалиста по кожным заболеваниям. Она сумела привить внуку любовь к этому делу, до сих пор являясь лучшей целительницей на континенте.
Да и маркиз еще в юности сумел прославиться. А когда оканчивал столичный университет, то за огромные успехи в учебе был вначале удостоен личной беседы с Крафой, а потом и поощрен продолжительным путешествием. Причем его путешествие было чуть ли не самым длинным. Большинство юношей и девушек, заслуживших такую награду, пребывало где-то там от нескольких недель до полугода, не больше. Да и то чаще всего в одном мире. И уже только это говорило о незаурядных талантах Крайдара из рода Бейшунов.
Суть его пребывания в иных мирах заключалась в пополнении теоретических знаний, а также в приобретении практических умений у тамошних подобных ему специалистов. Полгода маркиз провел в мире Акульем. Все моря этого мира контролировали безжалостные хищницы, но люди, остановившиеся на уровне развития примерно Древней Греции, обходились без даров моря, весьма и весьма умело пользуясь иными дарами природы. Травами, фруктами и овощами они продлевали свою жизнь до ста двадцати лет и не переполнили свой мир только потому, что проводили политику жесткого контроля над рождаемостью. В Акульем уже тысячу лет численность населения была постоянной. Они изжили чуть ли не все болезни, используя травы, экстракты растений и создавая витаминные смеси.
Второй мир назывался Гроздь, потому что там была очень низкая гравитация. А потому растительность там существовала уникальная: достигала в высоту полукилометра, и, сплетаясь ветками, корнями и стволами, создавала целые горы, холмы и стоящие на попа грозди, в которых и проживали чаще всего тамошние аборигены. И животными мир Грозди изобиловал.
Люди там в среднем жили только до сорока пяти лет. И причиной этого были частые войны, падение с высоких деревьев и банальное чревоугодие. Некоторые к пожилому возрасту становились такими тучными и малоподвижными, что могли обитать только на земле, где подвергались риску быть съеденными тучей местных хищников или пасть от руки своих соплеменников. Причем часто свои же убивали только по той причине, что не желали иметь в своем коллективе прожорливую, ни на что не годную обузу.
В мире Грозди было всего лишь несколько крупных городов, где лучшие представители цивилизации пытались продвигать прогресс и старались найти путь к достойному светлому будущему. Имелась даже академия целительства, где и пробыл молодой Крайдар около полугода. Изучал он там виды местных лечебных растений и получал бесценный опыт по приручению диких животных.
Подводя итог пребыванию в первых двух мирах, маркиз сказал:
– Как я понял, Высший Протектор дал мне возможность провести сравнительный анализ на тему: «Два образа жизни. Как надо и как не надо существовать». Крафа лично у меня интересовался, какие выводы я из всего познанного сделал и как в идеале представляю организацию внутреннего распорядка всей цивилизации. Мои ответы ему очень понравились, он их одобрил, а потом и предложил: «А не хочешь ли побывать в совершенно ином мире, где все тебе известное смешано с техническими новинками и даже с космической техникой?» Я согласился, не раздумывая ни мгновения… после чего попал на Полигон… и познакомился там с Торговцами…
Как понимал маркиз Бейшун, Полигон находился в совершенно иной не просто вселенной, а в некоей замкнутой системе. Там имелось всего лишь три звезды, двадцать две большие, годные для обитания планеты и около трех сотен более мелких космических тел в виде лун, астероидов, комет и метеорных роев. Причем и на некоторых лунах имелись вполне приличные условия для существования человека. Дальше, по периметру всего этого шарового скопления, чернела пустота. Чистое космическое пространство, сплошной вакуум.
По крайней мере, так утверждали сами обитатели Полигона, а некоторые из них являлись великими учеными, а то и гениями. На дальние расстояния между планетами люди перемещались с помощью космических кораблей. Таким же образом шла и доставка грузов. А в пределах планеты и некоторых крупных лун Торговцы могли перемещаться с грузом не более веса своего тела. Прыжки они совершали небольшие, не больше чем на десять километров за один раз, но являлись в той цивилизации одними из самых незаменимых, важных и востребованных личностей. Численность этих умельцев соотносилась к остальному населению как один к девяноста девяти. То есть всего лишь один процент мог куда-то перемещаться и что-то переносить таким вот уникальным, мистическим способом.
А вот перейти в иные миры, как Крафа, никто из полигонцев, именующихся Торговцами, не мог. Да и местные перемещения они, как подчеркивалось не раз, могли совершать только в пределах больших космических тел.
Единой цивилизации как таковой, несмотря на покорение и широкое использование космоса, в мире Полигона не существовало. Сотни государств, империй, прочных или тут же рассыпающихся союзов, дикие земли с людоедами и шикарные столицы с небоскребами, уходящими за облака, – все это странно и порой несуразно соседствовало друг с другом, переплеталось, смешивалось, противоборствовало, взаимоуничтожалось и постоянно возрождалось. Ни о каком едином правительстве или хотя бы об общем союзе с едиными нормами поведения не могло быть и речи, его никогда не существовало. Хотя попытки исправить ситуацию велись постоянно.
