не чувствую, сломав ее, я сломал и часть себя тоже. Я погладил ее по щеке большим пальцем, затем наклонился и поцелуем вытер слезы.
— Мне очень жаль. — Я редко произносил эти слова, но, если кто-то и заслуживал их, так это Дженни. — Я прошу прощения за то, как обращался с тобой последние четыре года, за то, что бросил тебя без объяснения причин. И я сожалею о том, что сказал тебе той ночью. Ты этого не заслужила — ничего из этого.
Ее пальцы скользнули по моей груди, мягкое тепло разлилось по коже. Сострадание и сочувствие светились в глазах Дженни. И что я сделал, чтобы заслужить это? Ничего. Я соблазнил ее, а потом выгнал с вечеринки. Накричал на нее. Вышиб ногой дверь. Я заставил ее поехать со мной в Шотландию. Заставил ее согласиться на брак. Я был ублюдком, и все же единственное, что я мог видеть в ее глазах, — это прощение.
— Я знаю, что это не так, — сказала она, — из-за этого я злилась на тебя в течение нескольких месяцев, но даже тогда я знала, что что-то не так. Теперь это имеет смысл.
Тогда я почувствовал острую необходимость рассказать ей все. Но как я мог рассказать ей о том, что я сделал с Доминго? И что он сделал со мной в ответ? Это делу не помогло бы. И Дженни посмотрела бы на меня не с состраданием, а с ужасом. Итак, никакой правды. Но я не мог продолжать отгораживаться от нее и запираться сам. Это было несправедливо по отношению к ней. Это касалось моего собственного прошлого, а не ее, и Дженни не должна была нести эту тяжесть. Кроме того, я хотел быть с ней. Я хотел провести с ней время. Мне было все равно, что мы делали, мне достаточно просто быть вместе.
— Я не собираюсь сегодня в коттедж. — Я еще раз провел пальцем по ее щеке. — Я проведу день с тобой.
Улыбка Дженни была подобна зареву рассвета, осветившему долину, покрытую пурпурным ковром цветущего вереска.
— Это было бы здорово, Кон! Чем бы ты хотел заняться?
Тепло разлилось внутри меня так будто, Дженни поделилась со мной своей радостью и жизнелюбием. Не зря говорят, что счастье — заразительно.
— Ну, — сказал я, — не знаю. Я никогда раньше не занимался чем-то с другом, поэтому я надеялся, что ты сможешь мне сказать.
— Глупыш! — Ее голос был полон нежности. — Конечно, ты и раньше занимался разными делами с другом. Мы вместе присматривали за воробьиным гнездом, помнишь?
Я приподнял бровь:
— Дженни, прости, но сегодня я не буду присматривать за птицами вместе с тобой.
Она рассмеялась, как будто солнечный свет превратился в звук.
— Хорошо. Потому что у меня другие планы!
Глава 17
Дженни
Неужели Кон на самом деле не знает, чем заниматься со мной, кроме секса? В моем детстве мы проводили много времени в его кабинете, но совместных занятий у нас не было. Теперь же все изменилось, он готов был провести со мной целый день, и в нашем распоряжении были все бескрайние просторы долины. Сегодня я не хотела думать ни о чем серьезном — ни о прошлом, ни о будущем. Я просто хотела насладиться общением с Коном, провести день с мужчиной, которого любила.
Погода была прекрасная, поэтому после того, как мы встали с постели — или, скорее, когда Кон наконец позволил мне встать — и позавтракали, я отправилась поговорить с миссис Маккензи. Вместе мы собрали корзину для пикника, полную всех любимых блюд Кона, — я была в восторге, обнаружив в холодильнике клубнику в шоколаде, так как Кон любил шоколад, — а также бутылку шампанского для него и виноградный сок для меня. Потом я спросила миссис Маккензи, где около озера лучшие места для пикника. Она похлопала меня по руке и сказала, что найдет человека, который организует для нас пикник, чтобы нам не пришлось таскать тяжелую корзину.
Радостная, я сказала Кону, что организовала пикник. Он сделал обиженный вид, что ему не дали поучаствовать в приготовлениях, но я была уверена, что втайне он был в восторге.
Кон переоделся в повседневную одежду — поношенные джинсы и черную футболку, — и все мысли вылетели у меня из головы. Я никогда не видела, чтобы он носил что-либо, кроме костюмов ручной работы и официальной одежды, — и в ней он был великолепен. Но в джинсах и футболке Константин выглядел сногсшибательно. Его вид почти заставил меня задуматься о том, чтобы отказаться от пикника и провести остаток дня в постели, как Кон и предлагал.
Я порылась в ящиках в поисках чего-нибудь повседневного для себя, но ничего не нашла. Очевидно, Кон не думал, что я захочу отправиться на прогулку вокруг озера. Впрочем, меня это не расстроило — я нашла подходящее платье и пару ботинок на устойчивой подошве.
Вокруг озера была тропа. Кон пошел очень быстро, и я схватила его за руку. Пришлось объяснить ему, что во время прогулки не нужно бежать. Куда приятнее любоваться пейзажем и спокойно беседовать. Кон, казалось, был озадачен таким подходом. Неужели он никогда не гулял просто так, для своего удовольствия? Дальше мы шли не торопясь, но Кон так и не отпустил мою руку.
Окрестности были прекрасны: долина и озеро, цветущий на склонах вереск, окрашивающий серый пейзаж в пурпурный цвет.
— Почему ты купил именно это поместье? — спросила я, пока мы шли.
— Оно далеко от Мадрида. — Кон бросил на меня загадочный взгляд. — Именно поэтому. Сотовой связи здесь тоже нет, что делает это место идеальным для уединения.
— От Доминго?
— Да, — Кон отвернулся от меня, глядя на озеро. — Раньше, когда я приезжал сюда, я отпускал всех работников на неделю. Жил тут совершенно один, — он ехидно скривил губы, — ну, кроме миссис Маккензи.
— О, ты позволял ей остаться?
Константин оглянулся на меня, на его лице сияла добрая усмешка.
— Она не спрашивала моего разрешения, просто отказалась уходить. Сказала, что кто-то должен присматривать за мной.
Я усмехнулась в ответ, очарованная мыслью, что миссис Маккензи может переубедить одного из самых жестких и несговорчивых бизнесменов в Европе.
— Ей трудно сказать «нет», это правда.
— Упрямые женщины отравляют мне жизнь, — с напускным негодованием отозвался Константин.
— Бедный! — Я сжала его руку и через мгновение спросила: — Почему ты остался в Мадриде? Почему не уехал от Доминго?
Раздражение отразилось в глазах Кона.
— Что? Сбежать, как Валентин? Нет. Я не мог уйти.
