и выходя в зал.
– Ну, пару часов пью кофе и курю. Подвожу клиентов к нужной стойке, расставляю книги в алфавитном порядке. Ну, или чтобы красиво смотрелись корешки. Если даже книга плохая, то можно из десятка таких собрать арт-объект… А в остальное время читаю. Много читаю. Правда, так, чтобы не заметили. Запрещено. Удачно, наверное, – обещают перевести в более крупный магазин.
– Куда уж крупнее… Неужели на жизнь хватает?
– Нет, мне еще родители присылают.
– Вот, Даша, какая-то ты все-таки – скрытная. Не узнаешь ведь, что у тебя есть эта тяга к лени, – сказала Инна.
– Я же учусь. Кто же знал, что история – не моя стихия, а вот искусство – вполне? – попыталась парировать Дарья.
– Да, а я разучиваюсь. Теряю за квартал по одному студенческому курсу.
– Ооох, начинается… Вообще, ради чего ты сюда пришла? – спросила Дарья.
– Ну, я же твоя подруга, – Инна положила очередной путеводитель обратно на полку. – А ты мне не веришь. – Она одернула юбку, поправила пиджак, огляделась в поисках зеркала и подумала, что после работы стоило бы и переодеться. Господи, как неосмотрительно! Инна оглядела полки, заполнила ими оба этажа и мысленно согласилась – суетная работа.
– А то, что я тут – это нормально? Не прогонят?
– Сиди сколько хочешь. Администраторы наши страшные спят дома. А мы тут тусуемся.
– Вечеринки проводите?
– Нет, читаем по ролям!
В магазине жили книги. Совсем недолго, быстро устаревая, впадая в депрессию, но требуя теплого отношения и стакана воды. И на том спасибо вам, убийцы деревьев!
Лежали детективы – очень много мягких и дешевых. Большинство из них Инна могла бы уже запомнить – а как им не закрепиться в памяти в виде обложек, если они таращатся на тебя ежедневно в метрополитене! Детективы стояли огромным куском пространства, занимая неимоверное количество полок. Казалось, что вся Россия пишет дневники, переименовывает их в расследования и на это дело живет. Однако все было не так. Истории пишутся за 100 баксов людьми, которые курят по пять пачек в день – и могут преспокойно закончить жизнь от рака. Вот это, кстати, и готовый сюжет для детектива. Подумайте об этом.
Отдельно громоздилась классика. Русская – на обложке картинки, максимально приближенные к современному быту. И зарубежная – минимально удаленная от шизофрении.
Пару углов занимала модерновая русская проза. В ней дамы писали о том, как им одиноко в сетях Интернета, а мужчины – что они могут выпить море, а потом в него помочиться и не поморщится. Некоторые фолианты уже изрядно истрепались, но их упорно держали на месте, в надежде, что сам автор, разбогатев на сдаче макулатуры, купит их себе на память.
Переводная новая литература отвоевала себя два прохода. Японские и испанские авторы яростно теснили друг друга, как будто шла Третья Мировая: восточные уже не могли вызвать подмогу из-за океана, а западные формировали в себе новые комплексы без вины невиноватых. Латиноамериканцы казались нейтральными рыбными котлетами – тоже не вегетарианство, но гарантированно интересно.
– Люблю латиносов! – заявила Инна.
– Читать? – Даша наконец договорила с первым посетителем в поздний час, посоветовала ему брать полное собрание Желязны и начала ехидничать. В полупустом магазине, куда заходят одни чудаки, она могла вести ток-шоу.
– Ксерить! Конечно, читать, о, менеджер ночи. А вы тут, кстати, кофе пьете?
– Литрами. Хочешь?
Кулинария – после оружия. Сначала нужно порубить, потом заварить.
– Странно для меня лично, – сказала Даша рассеянно, – видеть эти книги – кто же по ним готовит? Не в том мире с тобой живем. Рагу, макароны, пельмени. А меня всему худо-бедно научила мама. Кулинарные книги – они для мужчин, читающих во время еды.
Словари притулились в самом крайнем углу. В количестве пяти рядов. Русский-японский, японско-русский, китайский, чешский. Очень странно, что так мало словарей нерусских. Билингвивальных. Немецко-чешский. Он же проще! Все и так говорят по-английски…
Книжки эти стояли от входа, рядом с пособиями по сексу – этими огромными фолиантами, которыми можно в порыве страсти хлестать по попе. Они выглядели, как книги по искусству. Инна внезапно захотела посмотреть их поподробнее – ну, когда еще можно листать какой-нибудь том «110 экзотических поз», не глядя себе через плечо? Даша хмыкнула, и девушка решительно взяла одно из пособий по сексу и уставилась на иллюстрацию прелюдии – парень с девушкой сидели, взявшись за руки. Когда она в последний раз так сидела, держала за руку юношу и думала о том, что же будет дальше? Скорее всего, это произошло в 7-м классе. 14 лет. Волнение. А здесь девушка работает – не шлюхой, но фотомоделью, это красиво. Это естественно. И все у нее получится.
…Где правильная политическая пропаганда в литературе? Где советская классика? Где дешевые брошюры по подписке от общества «Знание»? Что вместо этого найдешь в трехстах сотнях – к примеру, только – к примеру! – сотнях наименований от издательства, крупного и успешного? Сколько издатели сожгли ценного в своих печах за два года, потому что оно уже устарело. И это точно никто уже не возьмет, домой не принесет, под кровать не швырнет…
Даша ест лапшу и размышляет на тему книгопродаж, потому что запах, похожий на вареную кукурузу, заставляет ее думать только о бестселлерах и их антонимах. Даша много чего читала. И детективы, и Шпенглера не из-под указки, и словарь пословиц русского языка. Это ей здесь особо и не пригодилось.
– А берут у нас, Инночка, – тут Даша отложила чашку, – всякую эзотерику и астрологию. Психологов и целителей. Садоводов и мастеров рукоделия. Книжки на сюжеты компьютерных игр. Свастикочеловечные тома. Вместе с рыбалкой. Обожаю покупателей. Полные дебилы. Ненавижу их… А самая нечисть – это бабки. И деды. Они книжки тебе пытаются продать. Которые ты можешь сама посмотреть в любое свободное время. Только там ересь, а у меня горло чувствительное. И мозги немного размягченные. Ну, ты понимаешь, – Даша сделал паузу. – С моим-то прошлым. Так что я возле Рериха, Блаватской и Ани Безант не хожу. И на Карму плюю. Когда столько свободной информации – и она гораздо приятнее, поверь, Инночка, на ощупь приятнее, чем самый быстрый Интернет – к нему начинаешь испытывать огромное презрение. Алистер Кроули – унылый графоман. Фэнтэзи – только для трехмерного «Чапаева»…
– Это как?
– Ну, берутся наиболее потрепанные книжки, выкладываются штабелями у кассы напротив друг друга – и кто сколько столкнет. Все равно мягкие обложки плохо идут. Кроме детективов.
– А вот эти книжки. Про секс. Покупают?
– Покупают. Причем именно вы больше всего берете.
– Мы?
– Ну, хорошо, мыыы. Женщиныыы.
– Ты так это говоришь, будто мужиков лопатой гребешь, прессуешь и импортируешь в страны первого мира.
– Я это с позиции продавца говорю. Думаешь, я сама их не читала? То есть – не смотрела? Кстати, будь
