— Спасибо вам за то, что нашли время поговорить со мной, миссис Тодд. Я просто…
— У вас просто есть ко мне несколько вопросов. Я знаю. Вы можете называть меня Анита, сержант. Или, вероятно, вы не можете это делать, пока не узнаете, что Лютер не был связан с преступниками?
Вдова Лютера была подтянутой женщиной невысокого роста. Она говорила низким горловым голосом и напоминала Каллену Эрну Кирш, с которой он не виделся уже много лет.
— Был он связан с преступниками, сержант?
При ведении расследования существовало правило (Конни Каррера утверждала, что именно из-за этого Каллен пошел работать в полицию, обсуждая эту тему с Энн Джонс, Анитой Тодд и со всеми женщинами, говорящими по-английски), в соответствии с которым вы не должны отвечать на подобные вопросы, вы должны сами спрашивать.
— Были ли женщины, мужчины, полицейские, гражданские лица, был ли кто-то, кого Лютер знал, с кем он разговаривал по телефону, от кого получал письма, были ли среди этих людей такие, которые казались вам подозрительными?
Анита Тодд начала отрицательно качать головой еще до того, как он закончил свой вопрос.
— Лютер был большим ребенком. После нашего развода он переехал к своим родителям. Вот они, посмотрите, высокие мужчина и женщина, садятся в машину. Они хорошие люди, но избаловали Лютера до невозможности. Он ничего не мог делать, не спросив предварительно их разрешения. Один придурок как-то раз попросил его закрыть глаза на какие-то махинации, которые хотел провернуть, предложив хорошо заплатить за это. Лютер извинился и позвонил маме. Если Лютер как-то был связан с преступным миром, то я — Дженни Фонда.
Каллен с трудом подавил улыбку.
— Сегодня утром я видел вас на похоронах Дженни Свейл. Я не обнаружил там подругу Дженни, с которой они снимали квартиру. Вы знакомы с ней? Ее зовут Джо Данте.
Анита покачала головой. Она обхватила себя руками еще крепче и стала делать еще более быстрые затяжки. Она не очень-то слушала то, что говорил Каллен, и смотрела в окно. Вид у нее был задумчивый. Каллен проследил за ее взглядом и увидел свое начальство. Они стояли рядом друг с другом, образуя круг. Глава департамента Рут, начальник детективов Абруцци, Каммингс (известный под прозвищем «коротышка») из отдела по борьбе с террористами, Аппелгейм из районной полиции Квинс, первый заместитель уполномоченного Сюзи Прайс, Мартин из отдела по связям с общественностью, Хриньяк. Никакой особенной иерархии в этой группе не наблюдалось. Со стороны могло показаться, что они собрались, чтобы обсудить, у кого более элегантное пальто — у Рута или Абруцци. (У Абруцци пальто было с поясом. На плече у него висела рация, и он болтал с кем-то, кто находился черт знает где.) Невдалеке маячил Брауерман, телохранитель Хриньяка.
«Почему здесь находится представитель отдела по борьбе с терроризмом?» — подумал Каллен. Коротышка Каммингс как-то не вписывался в общую картину. Потом он опять начал задавать себе вопрос: где могла быть Джо Данте? Ведь она сказала ему: «Завтра. Пожалуйста». Ведь она сказала ему, что есть один человек, и если она увидит его на похоронах, покажет его Каллену, после чего будет чувствовать себя лучше. Она хотела именно показать его ему, а не назвать его имя. Она попросила проявить к ней снисхождение, а полицейские не должны проявлять снисхождения. Джо Данте уверяла его, что не врет, пытаясь выиграть время и доказать, что она не собирается исчезать. Разве она не сказала ему: «Завтра. Пожалуйста»?
Все еще наблюдая за своим начальством, стоящим кружком, Каллен увидел, что Хриньяк вышел из группы, после чего она распалась и превратилась в цепь. Хриньяк направлялся к автомобилю Аниты, чтобы выразить ей свои соболезнования или отругать Каллена за то, что тот лезет к ней со своими делами, когда у нее такое горе. Он же говорил ему: «Ты профессионал, действуй так, как будто это обычное расследование».
Мотор вдовьего автомобиля был выключен, и Каллен не мог открыть окно, поэтому открыл дверцу и вышел навстречу Хриньяку. Если Хриньяк подошел, чтобы выразить свои соболезнования Аните, то он оставит их наедине. Если же хочет отругать его, то они должны быть только вдвоем.
Хриньяк кивнул:
— Сержант.
По имени он его больше не называет. Он называл его так, когда Каллен был детективом второго класса и женат на Конни, а Хриньяк был инспектором, у него еще не было лысины, а его жена все еще была блондинкой.
— Уполномоченный.
— У меня уже вторые похороны за день. А у тебя?
— У меня тоже.
— Джо…
Опять «Джо». Капо ди тутти копов имеет право отнимать и дарить.
— Да?
— Над чем там работает Энн?
— Что случилось?
— С ней все в порядке. Последний раз, когда я смотрел телевизор, у нее была передача о…
— Фил, что случилось?
— С ней все в порядке. Кто-то вмонтировал взрывное устройство в ее дверь. Хорошей новостью является то, что не она открывала дверь, плохой — то, что дверь открыл шофер с телестудии, который привез ее домой. Он сразу же умер. Бомба разорвала его на клочки. Ты знаешь Каммингса из отдела по борьбе с терроризмом? Он говорит, что написано большое количество статей и вышло очень много книг о террористах с Ближнего Востока и об ирландской освободительной армии. Даже те люди, которые не знают, как починить свои стереопроигрыватели, умеют сейчас делать бомбы. Во время взрыва Энн была возле почтового ящика. Я уже сказал, что с ней все в порядке.
— Когда это случилось?
Хриньяк раздраженно топнул ногой по мокрому снегу:
— Почему люди всегда задают этот вопрос? Какая к черту разница, когда это случилось? Ты же не был там с ней. Я думал, что она твоя подруга. Я думал, что ты мог быть там у нее. Это случилось сегодня утром, бомбу подложили вчера вечером и, если бы ты был там, то ее, возможно, и не подложили бы, потому что ты бы услышал их. Так что неважно, когда это случилось. Вопрос в том: где был ты?
У себя дома, прислонившись к стойке кухонного бара, он слушал «ВБЛ, пинающие С», Фрэнки Крокера («нет на свете никого лучше друга моего»), группы «Тяжелая Д и мальчики», «Эм Си Лайт» и «Ди Джей Кей Рок», «Мистера Ли», «Дигитал Андеграунд», Коулмена Хокинса, Смоки Робинсон, Майкла Джексона и Пола Маккартни, и он выпил несколько бутылок пива «Корона».
Над чем сейчас работает Энн… Мы не слишком часто с ней видимся.
— Раз уж мы заговорили об этом, — сказал Хриньяк, — скажи мне, над чем она сейчас работает?
— Ты разве не спросил ее?
— Да, мы спросили ее об этом. И она сказала нам. Какая-то мелкая работенка с фигуристкой, рекламирующей лосьон для смягчения кожи. Из-за этого Энн не стоило бы взрывать. Мы спросили, не было ли у нее работы покрупней. Не собирала ли она о ком-то материал. Она говорила, что нет, но по тому, как она избегала смотреть в глаза, я понял, что она занимается именно этим.
— Ты сукин сын.
Хриньяк взял Каллена за отворот пальто, будто восхищался качеством материала, как бы сравнивая его с тем материалом, из которого были сшиты пальто Рута и Абруцци, но он смотрел не на пальто Каллена, а прямо ему в глаза.
— Я бы мог отобрать у тебя полицейский значок и выгнать тебя с работы, ты, наглый болван. Я же сказал тебе, что с твоей подружкой ничего не случилось. Чего нельзя сказать о шофере, Роберте Кассавиане. Он погиб. И погиб потому, что какая-то журналистка стала заниматься тем, чем следует заниматься полиции. Твою подругу задержали, и она будет находиться под стражей в участке, пока не расскажет нам, чем она занималась таким, за что ее хотели грохнуть. К ней никого не допускают, за исключением адвоката.
Хочешь узнать еще одну радостную новость? На сей раз о подруге Дженни Свейл, Джо Данте. Ты же интересуешься, почему она не была на похоронах своей подруги? Там была вся ее семья — мать, отец, брат, сестра, но Джо Данте не было. Они сказали об этом родителям Свейл, и отец Свейл сообщил об этом Амбаху, который занимается тем районом, где жили девушки. Амбах послал машину с полицейскими на Перри-стрит, и они нашли Джо Данте в ванне. Ее вены были перерезаны кухонным ножом. Сейчас уже не производят опасные бритвы, Джо, да и безопасные тоже, хотя, может быть, их и производят, просто мы не замечаем их, потому что везде продают бритвенные кассеты, после бритья которыми кожа на твоем лице становится гладкой как у ребенка. Так что перед тем как решишься покончить жизнь самоубийством, загляни на кухню, а то тебе придется вылезать из ванны и оставлять мокрые следы по всей комнате.
Мне тут потребуется узнать кое-что. Где твоя помощница? Все еще наслаждается медовым месяцем? У нее есть нюх на такие вещи, она скоро прибудет сюда и разузнает кое-что для меня. Я же хочу, чтобы ты дал ответ на мой вопрос не завтра, потому что завтра будет уже поздно. Я хочу получить ответ сегодня.
Хриньяк повернулся осторожно, чтобы не испачкать в мокром снегу ботинки, и направился к своему автомобилю. Брауерман открыл перед ним дверцу, закрыл за ним и посмотрел на Каллена с таким видом, будто хотел сказать: чтобы ответ был сегодня, болван.
