— Ты застолбил единственное приличное помещение в этом доме, значит бассейн целиком мой, даже не приближайся к нему.
С этими словами она собрала все свои вещи и вышла из комнаты, оставив Хэнка одного.
Лилит проследовала в спальню для гостей. Там кровать поменьше, примерно полтора метра. Зато окна выходят на дорогу, таким образом, Лилит сможет видеть всех, кто подъедет к их дому.
После обеда, она решила немного поплавать и переоделась в бикини черного цвета, накинув сверху пляжный халат. Выйдя на задний двор, она чертыхнулась.
— Погодка сегодня просто отпад. Так и манит поплавать. — Голова Хэнка торчала из воды, на лице блуждала плотоядная улыбка.
— Зачем же ты оделась? Плавать голышом гораздо приятнее. Бери пример с меня.
Лилит заскрежетала зубами. Вот чертов нахал!
— Я же сказала, что бассейн мой!
— Не смог удержаться. — Он подмигнул девушке. Послышался звук подъезжающей машины. Вся веселость испарилась. Хэнк резко выскочил из бассейна, Лилит заметила, что он был в купальных трусах. Они переглянулись.
— Ты кого-нибудь ждёшь? — от его близости, кожа Лилит покрылась мурашками.
— Я не говорила этот адрес ни одной живой душе. — Она подняла глаза на Хэнка. — Тебе лучше уйти наверх. Не хочу, чтобы знали, что я тут не одна.
— Я подожду тебя на кухне. Иди, проверь, кто там.
Лилит подошла к входной двери и открыла ее. На пороге стоял Майкл. Она облегчённо вздохнула.
— Детка, как ты? — при звуке его голоса непроизвольная улыбка скользнула по лицу.
— Я рада тебя видеть. Проходи. — Она отступила в сторону, давая Майклу возможность протиснуться в дверной проём.
— Хочешь кофе или сок?
— Нет, спасибо. Просто зашел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты пропала из виду неделю назад, мы с Халком волновались. Это какое-то чудо, что я увидел твою машину около этого дома.
— Я не связалась с вами, потому, что очень торопилась. Прости. Впредь постараюсь держать вас в курсе.
Майкл оглядел помещение гостиной.
— Милая обстановка. — Его взгляд остановился на стоящей рядом девушке, будто он увидел ту впервые. Черное бикини подчеркивало ее стройность, пляжный халат-сеточка практически не прикрывал ее голое тело. В глазах Майкла появилось странное выражение. Потом он отвёл взгляд.
— Ты должна быть на чеку, Элизабет. Шеф объявил режим ЧС. У тебя хотя бы есть пистолет? Ты тут совсем одна, любой желающий может завалиться к тебе в дом и сделать с тобой, что захочет. — Парень неодобрительно свёл брови. В ответ на это Лилит улыбнулась.
— Не волнуйся, я смогу за себя постоять. Если будешь проезжать мимо, заезжай на чашку кофе. Буду рада видеть тебя снова.
— Может, сходим с тобой в кино? Тут неподалёку есть неплохой кинотеатр.
— Неужели ты решил залезть мне под юбку, сукин сын? — произнеся это, Лилит расплылась в улыбке. — Даже не рассчитывай на это. Но в кино я с тобой схожу с удовольствием. Ты знаешь мой номер, звони, когда выберешь время. — Она поднялась на цыпочки и чмокнула Майкла в щёку. Тот в ответ прижал ее хрупкое тело к своему мощному торсу. Задержал чуть дольше, чем нужно. Потом отпустил. Нацепив на лицо беззаботную улыбку заядлого плейбоя, парень подмигнул Лилит и пошел к машине.
— Заеду за тобой завтра в восемь. Идет?
Она кивнула и помахала другу прежде, чем закрыть дверь. Только после того, как машина отъехала, улыбка слетела с ее лица. Посреди гостиной стоял Хэнк и буравил ее взглядом.
В ответ на его суровый взгляд, новенькая отвернулась и направилась в сторону кухни.
— Какого чёрта он приходил? — Не унимался Хэнк. — Не нравится мне этот тип. Он какой-то скользкий. — Брюнетка резко развернулась и ткнула в грудь парня пальцем.
— Ты недолюбливаешь его из-за того, что он тогда вступился за меня. Ты его совсем не знаешь, как ты можешь судить? Майкл и Халк для меня все равно, что семья. Они — всё, что у меня осталось. — На этой ноте она отвернулась. На кухне повисло молчание.
— Расскажи мне о своих близких. — Хэнк не узнал ее тихий голос. Что он мог рассказать? Он уже почти семь лет не видел никого из них. Тем не менее, он начал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы жили в небольшом городке, сродни этому. Мама была педиатром. Лечила нас с братьями, когда мы болели. Отец — юрист. Он постоянно разъезжал по командировкам. Поэтому нашим воспитанием занималась мать. Гарри был младше меня на два года, Чарли на четыре. Когда меня завербовали, они оба были совершеннолетними. По выходным мама устраивала воскресные ужины с индейкой и самодельным тортом. Мы очень любили ее стряпню. Особенно домашний шоколад. — На этой фразе голос его дрогнул. — Вот, собственно, и все. — Взглянув на девушку, Хэнк увидел в ее глазах слёзы. Отчего у него в груди появился ком.
— Порой, мне хочется зайти домой и крикнуть: "Мам, это я" Поцеловать ее в щёку, пройти на задний двор и попить пива с братьями. Пожарить стейки. Я слышал, что у них уже появились дети, так что у меня теперь есть племянники и племянницы. — Хэнк вздохнул. — Обо всём этом не задумываешься, пока не потеряешь. Если бы мне сказали, какую цену придётся заплатить за работу на М1, я, возможно, никогда бы это не выбрал.
Собеседница вытерла слёзы.
— Тебе хотя бы предоставили выбор. У меня такой возможности не было. Так что, ты можешь быть спокоен. Всё так, как должно быть. — Она вздохнула. — Ну, хватит о грустном. Надо заняться обедом. Еды хватит на неделю. Позже нужно будет наведаться в местный супермаркет.
Новенькая отвернулась к холодильнику и начала набирать продукты.
Хэнк задумался, он уже давно не разговаривал ни с кем по душам. Особенно с девушками. Про семью он вообще никому не рассказывал. В Элизабет было что-то такое, что он не мог объяснить. С ней хотелось разговаривать. При всей ее внешней стойкости и напускном равнодушии, внутри она была мягкой и нежной. Как Лилит.
Хэнк отогнал эту мысль. Может это такой процесс исцеления. Если не прогонять эти мысли о ней, а давать им заполнить тебя до краёв, то со временем они просто иссякнут?
Эта девушка напоминала ему любимую. Он ловил кайф от каждой минуты, проведённой рядом с ней.
— Хочешь, я помогу тебе с готовкой? — Он взглянул на собеседницу, та уже мыла овощи для салата.
Он в тайне порадовался, что она забыла переодеться. Её упругая попка, почти не прикрытая трусиками, заставляла его почувствовать реакцию в штанах. Чёрт! Он же без них. Он в одних купальных трусах. Как он может теперь подняться из-за стола, не прослыв при этом озабоченным извращенцем. Брюнетка, не оборачиваясь, ответила.
— Достань из холодильника зелень и передай мне, пожалуйста.
Хэнк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Кажется, полегчало. Выполнив ее просьбу, он встал за ее спиной.
Она, кажется, почувствовала его присутствие. Рука, режущая овощи замерла. Хэнк забрал нож и отложил в сторону. Услышал ее резкий вдох, когда положил ладонь на ее живот, прикрытый сеточкой халата. Слегка надавив, он прижал ее спину к своей груди. Новенькая закрыла глаза. Он не увидел, скорее, почувствовал это.
Элизабет наклонила голову ему на плечо, и ее волосы мягким шелком рассыпались по его груди. Хэнк вдохнул их запах. И ощутил, как его тело откликается на ее близость и почувствовал, словно проснулся, после долгой спячки: внутри начинал разгораться огонь, который он мог унять лишь одним единственным способом.
Брюнетка вильнула бедрами и коснулась его твердеющего члена под плавками, снова повторила движение.
Он резко развернул ее лицом к себе и впился в губы страстным поцелуем. Ее язычок то касался его языка, то ускользал, заставляя Хэнка хотеть большего. Он приподнял ее за талию и усадил на стол. Притянув ближе такое желанное тело.
Новенькая обвила ногами его торс и качнула бедрами навстречу, стремясь почувствовать его каждой клеточкой кожи.
Хэнк сдвинул треугольник, прикрывающий ее грудь, и легонько сжал сосок, вырвав из губ брюнетки протяжный стон. Она теснее прижалась к нему бедрами, заставляя повторить ласку, но уже губами.
