— Мне откуда знать? — рыкнул Гро, но его перекрыл звук, слишком сильно напоминающий глухой, идущий из-под земли рев. Издавать такое мог явно кто-то весьма внушительных размеров.
И мое предчувствие подтвердилось.
«Отэм, немедленно уходи от базы, а то скоро одни руины останутся, — велела апсара, и прежде чем я возразила, добавила: — Где-то там внутри твой злобный муженек, и если все тут разрушится, то его или пришибет, или он освободится. Нам ничего из этого не подходит».
— Ладно, — не препираясь и не требуя пока ответов, я выдернула руку у темного брата и пустилась бегом от базы.
— Отэм! — хором окликнули меня братья, бросаясь вдогонку.
Обернувшись, я с перепугу чуть кубарем не покатилась.
Сама земля поднялась волной, будто она была какой-то очень густой жидкостью, и устремилась вслед за нами.
— Мамочки! — завизжала я, перепугавшись до икоты, и припустила что было сил.
— Беги, Отэм, беги быстрее! — приказал Гро, разворачиваясь.
«Уже можно остановиться», — возразила апсара. И я послушалась. Ее. Потому что чую, именно она понимает, что происходит.
Кай присоединился к брату. Не знаю, как они были намерены противостоять земляной волне, но она их опрокинула, а рыжего едва вообще не погребла под собой.
«Прикажи этим дурням убираться, пока я не разберусь! — повелительным тоном указала мне апсара. — Героическая гибель рыжего милахи в мои планы еще не входит».
— Гро, Кай, прочь отсюда… А-а-а-а-а!
Клянусь, я чуть не обделалась, увидев, как живой бугор из почвы стал подниматься все выше, одновременно обретая очертания человеческого тела, вот, правда, огромного.
— Это что за на хрен? — ошалело пробормотала я, запрокидывая голову.
Обалдела не только я, но и все волхи, что, игнорируя самосохранение, подтянулись со всех сторон.
«Не на хрен, а земляной великанчик. — Почему-то апсара звучала как-то досадливо-виновато. — А сейчас я тебя настоятельно прошу, Отэм, вели никому не вмешиваться и стой спокойно».
— Что?
«Просто стой. И все».
Все? Взревев громоподобно, «великанчик» ростом с колокольню замахнулся ручищей и стал ее стремительно опускать, собираясь превратить меня в лепешку.
«Стой-стой-стой! — закричала в моей голове апсара. — Он косит, метнешься — и случа…»
Гро кинулся гибкой молнией на опускающийся кулак, вопя мне валить, а Кай моментально вскарабкался на чудище, начав лупить его по голове. Опомнившись, остальные волхи тоже стали бросаться на монстра, стремясь нанести хоть какой-то вред. Господи, это напоминало атаку муравьев на сапог.
«Да скажи же ты прекратить этим идиотам! Голем убьет их!» — прикрикнула на меня полубогиня.
Голем? Они тоже существуют?
— Или они его, чему я буду рада! — огрызнулась я, уворачиваясь чудом от громыхнувшегося рядом кулачищи, что оставил в почве вмятину, куда я поместилась бы целиком.
«Отэм, нельзя убить землю. А пока они пытаются нарваться, и нас ненароком пришибут».
— Ладно. Э-э-эй! — завопила я во все горло. — Прекратите нападать на этого парня из грязи и отвалите ненадолго! У меня тут кое-кто утверждает, что все будет нормально.
Естественно, мне пришлось разоряться несколько минут, одновременно продолжая уворачиваться и от ударов голема, и от периодически пролетающих отброшенных им волхов, но наконец Гро меня услышал и даже понял и принял к сведению. Дальше последовали его четкие команды, которые все выполняли, произведя быстрый отход, неукоснительно.
— Ну здорово, теперь я с этой кучей грязи один на один, — проворчала я, готовясь к худшему.
«Не обзывайся, он не глухой. И обидчивый, как все дети».
— Дети? Он ребенок? Твой?
«Нет, не мой, одного моего бывшего любовника. Отэм, ты должна позволить мне взять верх. Только я могу успокоить его».
— Ага, а потом я обнаружу себя в постели с Каем или вообще с обоими? Хотя нет, в грязи, тебе же так больше нравиться.
«Сейчас не до этого и не до твоего упрямства. Дай мне подняться и не сопротивляйся. Или будешь скакать, уворачиваясь от его кулаков, пока совсем не выдохнешься. Голем то устать не может. Он чует меня, но не понимает, почему не видит».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кулак громилы просвистел у меня над самой макушкой, когда он крутанулся на месте, стряхивая с себя сразу десяток нападавших.
— Черт с тобой!
Я все же доверилась полубогине и осталась на месте, но ее усилию захватить мое сознание, ощущение от которого помнила весьма смутно с прошлого раза, воспротивилась. Голем грохнул кулаком в землю справа от меня, и мои зубы клацнули от сотрясения. Слева, и, кажется, я уписалась. Наклонился, раззявил огромную пасть, из которой несло сыростью, и заорал в лицо. Странно, что меня не снесло звуковой волной.
— Кончай орать на меня! — вложила все возможности своих легких в ответный крик.
— Отэм! — опять на заднем плане братья.
«Пусти меня!» — донимала апсара.
— Если подставишь — больше никогда… — только и успела произнести, расслабляясь, а волна чего-то щекотного, искристого, легкого расплескалась по всему сознанию, накрывая мою волю покрывалом дурацкой радостной беззаботности.
— Мвала, малыш, успокойся! — вылезшая вперед апсара протянула мою руку, будто намереваясь погладить земляное чудище, едва захлопнувшее пасть, больше похожую на вход в медвежье логово. И конечность светилась! Не то, чтобы прям сияла, но реально слегка излучала бледно-золотистое свечение. Надеюсь, это не навсегда, или мне теперь и людям никогда не покажись.
Но голем не повелся на ее ласковость и опять врезал кулаком совсем рядом.
— Мвала, ну что ты, это же я! — не смутилась неудаче апсара. — Посмотри внимательней.
«Малыш» резко наклонился, его голова с весь мой рост нависла надо мной, и он стал пялиться то одним глазом-тарелкой, то другим, шумно нюхая, отчего мои волосы трепало.
— Ти-и-илоттама-а-а? — вопросительно прогудел он.
— Да, это я. Теперь я вот такая! Не прежняя, конечно, но хотя бы живая, — радостно закивала апсара и погладила его по ноздре. Ощущалось странно. Вроде и земля вперемешку с травой, но живое и теплое. Даже горячее. — Ну, узнаешь меня?
Голем завис на минуту, явно наслаждаясь прикосновением.
— Давай, Мвала, малыш, надо спрятаться. Стань камушком, и Тилоттама поносит тебя на себе. Совсем как раньше.
Мвала неожиданно рвано выдохнул, выпрямился и, рявкнув что-то вроде «Тилоттама плохая!» наотмашь врезал нам… мне, отправляя в полет, как мешок с тряпьем.
Приземлилась я на спину, проехав еще несколько метров по траве. Больно было так, что дух вышибло, а заодно и слетело верховенство апсары.
— Твою же мать! Больно! Что-то ты у великанчика не в авторитете, — простонала я, едва смогла вдохнуть. — Не одну меня бесишь.
«Он обижается, — огрызнулась полубогиня. — Дети временами просто несносны. Потому я и… Не важно».
— Обижается? За что интересно? — Ко мне подскочил Гро, поднимая с земли, пока голем топал к нам.
«Говорю же: не важно».
— Ну уж нет! Раз я получаю за тебя, то требую ответа почему.
— Отэм, ты цела? Ну так почему не шевелишься! — возмутился Кай, подбегая вместе с братом.
«Я его бросила», — буркнула в моем сознании полубогиня.
— Что?
— Бежим, Отэм! — дернул меня темный братец, думая, что я обращаюсь к нему.
«Да не убежать теперь от него! Он будет следовать за мной, а перемещаться ты еще не умеешь!»
— Отэм! Контузило тебя, что ли! — Гро вскинул меня себе на плечо и ломанулся по полю, голем взревел, кинувшись за нами, Кай и остальные волхи — ему наперерез. Сейчас будет смертоубийство. Взбрыкнув, я вырвалась, падая на землю, и снова заорала что было сил.
— Всем стоять!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вскочив, выбежала за линию самоубийственной обороны волхов и встала перед земляным громилой. Он опять замахнулся.
— Только посмей опять меня треснуть, засранец! — рявкнула я так грозно, как только могла, указывая на него пальцем. — Твоя чертова Тилоттама сидит в моем теле, и его ты бьёшь! Ей хоть бы что, а мне чертовски больно! А я тебе ни хрена плохого не делала!
