Роман стал привыкать, к тому, что Ящерова его удивляет. В магазине деловито выбрала продукты, причем не самые дорогие, на некоторых залипала по несколько минут, оказывается срок годности рассматривала. Ему, у которого порой в желудке из-за работы была только шаурмяшка с вокзала сомнительного качества, или подгоревшая яичница собственного производства, до срока годности продуктов никогда дела не было. Так что она с банкой сметаны в руке, пытающаяся отыскать срок годности, чтобы не накормить его просроченными продуктами казалась такой умилительной, что Роман залип.
Так они и стояли в молочном отделе, Ящерова, разглядывая сметану, а Роман — ее саму.
Добирались в квартиру Романа на автобусе, ни в какое кафе они не пошли, Кристине было и не надо, готовить ужин для любимого мужчины у него в квартире — это намного ценнее и важнее, чем сидение в кафешке.
Роман ожидал, что Ящеровская принцесса сморщит носик, при виде его жилища, но она не выказала презрения. Деловито протопала в кухню и начала разбирать продукты. Его холодильник такому изобилию еды удивился, его так набивала продуктами мама, приезжающая где-то раз в месяц или по праздникам, в другие дни он пустовал.
Кристина деловито готовила какой-то ужин, Роман думал, что она перед ним красуется, но она опять умудрилась его удивить, когда по кухне поплыл вкусный аромат, Роман чуть слюной не захлебнулся. Во время ее готовки поговорить им не удалось, Роману постоянно кто-нибудь названивал, рабочий день у оперативника заканчивается только номинально, на самом деле он продолжается практически двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю.
Кристина запекла курицу с картофелем в духовке, сделала салат и бутерброды. Разложила все по тарелкам и присела напротив него за стол. Роман может и хотел с ней поговорить, но звонки не прекращались, поэтому ели под аккомпанемент его рингтона.
Кристина поела быстро, помыла за собой тарелку и жестами показала, что идёт в душ. Роман кивнул, продолжая разговаривать по телефону с насаженой на вилку курицей.
Роман закончил очередной разговор и просто поставил телефон на беззвучный режим. Быстро доел, закинув тарелки в раковину и отправился в комнату, чтобы найти для Кристины полотенце. Пока он искал, вода в душе литься перестала, Роман с полотенцем в руках понёсся в ванную. Столкнулся с Кристиной в дверях ванны, она выходила, собрав волосы в шишку, замотанная в большое белое полотенце. Они замерли, глядя друг на друга, воздух вокруг загустел. Кристина тяжело сглотнула.
— Помылась, принцесса? — глухо спросил Роман.
Кристина кивнула.
— А я ещё нет, — произнес Роман, толкая ее обратно в ванную.
Глава 21
Теплый, приятный поток воды лился сверху, наполняя ванную паром. Волосы Кристины выпали из пучка и извивались по мокрой спине темными змеями. Капельки воды стекали по смуглой коже.
Роман взял с полки гель для душа и протянул Кристине:
— Помоешь меня? — лукаво спросил с предвкушающей улыбкой.
Кристина, несмотря на свою неопытность и максимально непривычную ситуацию, пасовать не стала. Протянула руки, в которые Роман выдавил гель. Потерла ладони, чтобы немного его растереть.
Роман встал к ней спиной, оперевшись ладонями о кафель. Боялся, что если будет стоять к ней передом может не сдержаться раньше времени.
Лёгкими, массирующими движениями Кристина прошлась по плечам Романа, разминая мышцы и растирая по ним гель, взбивая лёгкую пену. Казалось, что от массажа Роман должен расслабиться, но мышцы его наоборот напряглись, превращаясь в камень. Дыхание мужчины стало тяжёлым.
Кристина методично оглаживала тело мужчины сверху вниз, ладони скользнули вперёд на грудь мужчины, отчего тот издал сдавленный стон.
Погладила по бокам, спустилась на упругие ягодицы и стройные ноги.
Выдерживать эту пытку мытьём для Романа становилось все сложнее, уже и сам не рад, что это придумал. Резко развернулся и развернул Кристину, теперь она стояла, прижатая спиной к кафелю, а Роман нависал над ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Все, принцесса, — произнес хрипло, — моя очередь.
И для Кристины началась пытка, прямо такая реальная пытка сексом. Руки и губы Романа были везде, не пропуская ни единого участка. Особое внимание уделил ее груди, она Любимова так и манила. Ее он облизал, обцеловал с особым усердием. Но кульминация наступила, когда Роман опустился на одно колено, и одну ногу Кристины поставил себе на бедро, согнутой второй ноги. Таким образом она держалась, стоя только на одной ноге, руки беспомощно заскользили по кафелю, ища опору и не находя. Не придумав ничего лучше в качестве опоры, Кристина вцепилась в волосы Романа.
Тот любовался ее снизу, такая красивая, розовенькая, гладкая и только его. Она вроде и помылась в душе, но запах никуда не делся, в кожу ей этот одуряющий его аромат въелся что ли?
Роман облизывал и обцеловывал ее бедра, постепенно пробираясь к самому сокровенному. Пока он это делал, у Кристины все внизу живота узлом стянуло, кожа огнем горела, из влагалища сочилось так, что влага возбуждения стекала на бедра. Ноги дрожали, грозя не выдержать напряжения и подломиться. Руки беспорядочно скользили, путаясь в мокрых волосах Романа.
Сколько длилась эта агония она не знала, потерялась во времени, месте, ощущениях. Дуреха, думала, глядя на Вову, как на столе этим можно заниматься, а тут не то, что устойчивый стол, крохотная скользкая ванная и ничего.
Смысл в том, что возбуждение накрывает настолько, что окружающее пространство перестает волновать, все отходит на второй план, важными остаются только ощущения и чувства.
И Кристина чувствовала, такое наслаждение, что казалась вылетит за грань, разлетится на сотни мелких кусочков, если Роман не прекратит ласкать языком ее девичье лоно.
Роман прекратил, когда она была уже у самой черты, прекратил только затем, чтобы ловко подхватить ее под попу и посадить себе на талию.
Кристина больше на автомате, чем осознанно обвила его талию ногами. В этот раз боли не было, только чувство наполненности. Как клинок входит в тугие ножны.
— Черт, детка, — простонал Роман, замерев на пару мгновений.
Перед глазами заплясали фейерверки, он сдерживал свое возбуждение из последних сил. Сегодня у него была цель — доставить удовольствие девушке, а не по-быстрому потрахаться. Поэтому огромным усилием воли он подавил в себе желание начать дико вколачиваться в девушку, и начал двигаться плавно, размеренно, с оттягом, давая ей прочувствовать свой орган на всю длину.
Кристина цеплялась за его плечи, выгибалась в пояснице, усиливая ощущения и потираясь своей шикарной грудью о его.
Понимая, что долго не выдержит, Роман опустил большой палец на клитор девушки и помассировал по кругу. Ее выгнуло так, что казалось переломится в пояснице. В шею мужчине раздался сдавленный девичий стон, и Роман почуствовал укус на своей шее. Подстегнутый ее действием, начал двигаться быстрее, активно растирая клитор, Кристина стала извиваться, стоны стали громче и интенсивнее. Они музыкой звучали в ушах мужчины:
— Еще, давай, покажи, что тебе хорошо, что тебе нравится, — подстегивал девушку.
Такого напора она не выдержала, Кристину закрутило в воронку наслаждения, выворачивая все кости и превращая весь организм в одну желеобразную субстанцию.
Роман в ту же секунду отпустил себя, резко поднимая девушку вверх, выше своих бедер и извергая поток семени на кафельную плитку.
Кристина безвольной куклой повисла на Романе, оплетая его руками и ногами как маленькая обезьянка. Спускаться она и не думала, а если бы и спустилась, ноги явно ее не удержали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Роман стоял, удерживая ее на весу и понимая, что если до этого у него и был тысячный шанс держаться по-дальше от Ящеровой, то сейчас он его прое. л, причем в прямом смысле этого слова.
Роман закрутил кран, удерживая Кристину на весу одной рукой. Перехватил ее по-удобнее и вместе со своей ношей вышагнул из ванны. Кристина постепенно приходила в себя, возвращался контроль на собственным телом.
