– Эллен Тейфф слушает, – произнес голос.
– Здравствуйте, миссис Тейфф. Вы меня не знаете. Моя фамилия Маккалеб. Я расследую убийство, которое произошло пару месяцев назад на Шерман-роуд. Помните выстрелы, о которых вы рассказывали полиции?
Терри услышал, как ее дыхание участилось, очевидно, звонок вывел ее из равновесия.
– Простите, я не понимаю. Я говорила со следователями. Вы из полиции?
– Нет, я… Я веду расследование по просьбе родных женщины, которую застрелили. Вам неудобно говорить?
– Да, я стою в дверях. Я не хотела бы попасть в пробку… И честно говоря, мне нечего добавить. Все, что мне было известно, я рассказала в полиции.
– Я отниму у вас ровно одну минуту. У меня несколько коротких вопросов. Понимаете, у той женщины остался маленький сын. И я хочу найти ту мразь, которая отняла у нее жизнь.
В трубке снова послышалось учащенное дыхание.
– Хорошо, я постараюсь помочь. Какие у вас вопросы?
– Спасибо. Вопрос первый: сколько вы ждали, прежде чем позвонить в «911» с вашего телефона в машине после того, как услышали выстрелы?
– Нисколько. Я позвонила сразу же. Я выросла среди оружия. Мой отец был полицейский, и я иногда ездила с ним на стрельбища. Я знаю звук выстрела. Поэтому позвонила немедленно.
– Понимаете, я просмотрел полицейские отчеты, и там говорится, что выстрелы вы услышали в десять сорок, а позвонили в диспетчерскую в десять сорок три. Я не понимаю…
Женщина не дала ему закончить.
– Жаль, что в этих отчетах не сказано, что я услышала автоответчик. Я набрала 911, но все линии были заняты, и мне предложили подождать. Не представляю, как долго. Я была вне себя от злости. И вот, когда я дозвонилась, мне сказали, что уже знают о стрельбе.
– И все-таки, сколько, по-вашему, вы прождали?
– Говорю же вам, я не знаю. Может, с минуту, а может, больше. Или меньше. Не знаю.
– Хорошо. В отчете сказано, что вы услышали выстрел и выглянули из окна машины, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Потом услышали еще один выстрел. Вы видели две машины на парковке. Отсюда второй вопрос: вы видели кого-нибудь возле магазина?
– Нет. На улице никого не было. Полиции я об этом говорила.
– Если магазин был освещен изнутри, вы могли увидеть, сидел ли кто-нибудь в машинах.
– Если там кто и сидел, я их не видела.
– Не была ли одна из машин внедорожником наподобие «чероки»?
– Я не в курсе. В полиции этим тоже интересовались. Но я смотрела на магазин, а не на автомобили и не обратила внимания.
– Вы не припомните, они были светлого или темного цвета?
– Я правда не помню. Повторяю, что обо всем этом меня подробно спрашивали в полиции. У них есть.
– А третий выстрел вы слышали?
– Третий? Нет, я слышала только два.
– Но было три выстрела. То есть вы не можете сказать, вы слышали два первых выстрела или два последних.
– Совершенно верно.
Подумав секунду, Маккалеб решил, что, скорее всего, невозможно было определить наверняка, какие выстрелы слышала женщина.
– Это все, миссис Тейфф. Я вам благодарен. Вы мне очень помогли, и прошу прощения за беспокойство.
Это короткое интервью помогло Терри выяснить лишь один вопрос, а именно почему свидетельница не дозвонилась в «911» сразу после выстрелов. Но оставалось непонятным противоречие во времени между звонком Доброго Самаритянина в службу спасения и тайм-кодом на видеозаписи камеры в магазине. Маккалеб снова взглянул на часы. Был уже шестой час. Все следователи наверняка разошлись, но он все-таки решил позвонить. К его удивлению, набрав номер отделения Вест-Вэли, он услышал, что и Арранго и Уолтерс были на месте, и был поставлен перед выбором. Терри решил поговорить с Уолтерсом, поскольку тот был более лоялен при их вчерашней встрече.
Уолтерс поднял трубку после третьего гудка.
– Это Терри Маккалеб. По делу Глории Торрес.
– Да, да.
– Наверное, вы в курсе, что все отчеты по делу я получил у Уинстон в Управлении шерифа.
– Да уж. Не могу сказать, что это нас осчастливило. Нам, кроме того, звонили из «Слаймз». Тоже по этому поводу. Журналистка. Это не очень умно с твоей стороны. Не знаю, с кем ты там разговаривал.
Маккалеб прервал Уолтерса.
– Слушай, твой партнер загнал меня в угол, и мне пришлось добывать информацию по своим каналам. А насчет «Таймз» не беспокойся. Они заинтересовались, а дела-то никакого нет. Пока мне им нечего сказать.
– Хорошо бы так все и осталось. Я вообще-то занят. Что у тебя ко мне?
– Что, новое дело? – поинтересовался Терри.
– Точно. Здесь, в Вест-вэли, они плодятся как мухи.
– Я тебя не задержу. У меня один-единственный вопрос, на который ты, вероятно, сможешь мне ответить.
Маккалеб замолчал. Уолтерс ничего не говорил, было впечатление, что сегодня он настроен иначе. Интересно, подумал Маккалеб, Арранго сейчас тоже слышит их разговор? И Маккалеб рискнул поднажать.
– Это про поводу времени, – начал он. – Дело в том, что видеозапись из магазина показывает время стрельбы. – он быстро проверил свой график, – .в десять часов сорок одну минуту тридцать семь секунд. Но имеется также регистрация звонка службы «911»: Добрый Самаритянин позвонил туда ровно в десять сорок одну и три секунды. Понимаешь, к чему я клоню? Как этот тип мог сообщать о совершившемся убийстве за тридцать четыре секунды до того, как оно произошло?
– Очень просто. Время на видео отключилось. Все произошло очень быстро, – ответил Уолтерс.
– Согласен, – сказал Маккалеб таким тоном, будто ему самому это в голову не приходило. – А вы это проверяли?
– Мой партнер проверял.
– В самом деле? Я что-то не нашел в отчете никакой информации об этом.
– Он звонил в эту охранную фирму, неофициально, понимаешь? Мастер установил камеру в магазине больше года назад, сразу после того, как Кана ограбили в первый раз. Эдди говорил с этим парнем. Тот установил время точно по своим часам и больше в магазине ни разу не был. Он объяснил мистеру Кану, как снова установить на ней время, если вдруг отрубается электричество или что-то в этом роде.
– Понятно, – сказал Терри, не понимая, к чему ведет Уолтерс.
– Ты обратил внимание на то же, что и мы. Вопрос вот в чем: камера показывала время, установленное с самого начала, или мистер Кан пару раз менял настройки сам? В любом случае это не играет роли. Мы не может верить показаниям тайм-кода, установленного с наручных часов. Часы могли спешить, могли набирать пару лишних секунд в неделю, кто знает? Точно проверить невозможно. А вот показаниям времени в диспетчерской «911» мы можем верить. Это время всегда абсолютно точное, от него мы и отталкиваемся, – закончил Уолтерс.
Маккалеб не произносил ни слова, и Уолтерс воспринял его молчание как знак согласия.
– Слушай, время на видеокамере – это мелкая, ничего не значащая деталь. Если бы мы возились с каждой такой мелочью, мы бы, наверное, до сих пор вели наше самое первое дело. Слушай, я действительно занят. У тебя есть еще вопросы?
– Пожалуй, нет. Вы не проверяли время на видеокамере, так? Не сверяли его со временем на часах в «911»?
– Нет. Через пару дней мы приезжали в магазин, но там как раз отрубали электричество – компания «Санта-Анас» вела работы на линии. Так что смотреть на время было бесполезно.
– Плохо, – произнес Терри.
– Да, плохо. Извини, но мне пора. Будь на связи. Если что раскопаешь, звони сначала нам, а не Уинстон, а то мы рассоримся. Договорились?
– Договорились.
Уолтерс положил трубку. Маккалеб несколько секунд пялился на телефон, размышляя, что же делать дальше. Он явно зашел в тупик. Но так он работал всегда: возвращался к самому началу, если ниточка обрывалась. Начало, как правило, означало место преступления. Этот случай был не такой. Он мог вернуться к самому преступлению.
И Маккалеб снова поставил видеокассету с записью убийства в магазине и снова просмотрел пленку в замедленном режиме. Он вглядывался в запись, с таким напряжением вцепившись пальцами в край стола, что скоро почувствовал в них сильную боль. И только во время третьего просмотра Терри заметил нечто, что раньше упускал из виду.
Это были часы на руке Чен Хо Кана. Те самые, которые теперь носила его жена. Когда Кан в агонии цеплялся за прилавок, часы были видны довольно четко.
Маккалеб повозился с пленкой несколько минут, прокручивая ее то вперед, то назад, пока не поймал кадр, где, как ему показалось, циферблат часов был виден лучше всего, и нажал кнопку паузы. Однако самое большее, что он смог рассмотреть, были сами часы, а цифры на циферблате камера с такой высоты не различала. Узнать время было невозможно.
Терри сидел, уставясь в застывший кадр, размышляя, стоит ли копать тут дальше. Если он рассмотрит время на часах, то сможет провести тройное сравнение, учитывая время видеокамеры магазина и часов службы спасения. Это кое-что прояснит. Но какой в этом смысл? Уолтерс был прав в одном. Всегда возникают детали, которые не вписываются. Всегда остаются неясности. А Маккалеб был далеко не уверен, что эта конкретная неувязка стоила того, чтобы ею заниматься.
