Огонь над Тихим Доном
ПоэмаЯ славлю рек российских славу,Величье полноводных рек.Они озвучены по правуТвоею славой,Человек!Твоею поступью свободной.Ведь даже ВолгаВеликаНе потому, что многоводна,Что широкаИ глубока.Она красна красой твоею,Трудом твоим,Судьбой твоей.С ней рос Ильич.И Горький — с нею,Шаляпин тоже вырос с ней.Их славаСтала славой ВолгиИ с нею на века слилась.Река ждала их славы долго.Ждала.И, к счастью, дождалась...Когда НеваВ спокойном плескеРекой безвестною жила,Князь Александр был назван Невским,И слава о НевеВзошла.ПотомЦарь Петр ее прославил,Когда на невских берегахМогучий гордый град поставилГрядущим ворогам на страх.Река века ждала «Аврору»И слова Ленина ждала.И над Невою белый город —Как лебединые крыла.Здесь Ломоносов жилИ Гоголь,Здесь Пушкин и сейчас живой.По счастью, их, великих, много,Кто славу разделил с Невой...Над бранным полем КуликовымЗвезда победная зажглась.Со славой Дмитрия ДонскогоО ДонеСлава разнеслась!ПотомБыл Дон могучий славенНародной славой Ермака.Свой гневИ Разин и БулавинЕму отдали на века.А Пугачев?А храбрый Платов?Все это Дона сыновья...Блистала кованым булатомРеки студеная струя.Был страшен Дон.Храпели кони,И кровью пенился затон...Но мир узналО тихом Доне,Когда явился «Тихий Дон».Великий Шолохов явился —Веков связующая нить —И славойС Доном поделился,Сумев с ним горе разделить...Как ни красна изба углами —Красна людьми,Что в ней живут,Так реки не красны волнами,Красны и славныИменами,Что их в бессмертие зовут.
* * *
Все в мире с песни начиналось,Рожденье — песня.Жизнь сама,Какой бы горькой ни казалась,Без песни горше, чем тюрьма.Без песниНи зимы, ни лета,И звезды на небе но те,Не те закаты и рассветыВ забытой взором высоте.А песня жизнь в душе пробудит,Надеждой одарит сполна,Свой добрый свет подарит людямИ небо высветлит до дна.И пусть на свете жить непросто,Пусть краток человека век,От колыбелиДо погостаИздревле с песней человек.От колыбели...В самом деле:Глуха февральская пора,По крышам шастают метели,И матьУ люльки до утраВсю ночь поетО женской доле,О доле горестной своейИ о жестоком бранном поле,Что ожидает сыновей.Когда же сынПочует силу,То, жизнь как будто не виня,Она самаПосадит сынаНа белоногого коня.Посадит прямо, а не криво —На радость мужу-казаку.С улыбкой вроде бы счастливойЛадонью подопрет щеку.Раздумья черные отгонитИ все же грустно запоет...Перед глазами —Кони, кониИ гривы огненно вразлет.То молодыеС видом бравымСпешат сквозь пыльную метельТуда,Где ждет их призрак славыИль смертьЗа тридевять земель.
* * *
МетелиВ камышовой крышеШумят на разные лады.И в колыбели дремлет Миша,Еще не знающий беды.Не дрогнут сомкнутые веки,Он спит,Не ведая о том,Что в мире есть большие реки,Что Дон не дремлет подо льдом,Что в этом миреГоря много,Как много света и тепла,Что позовет его дорогаНа столь великие дела.И мать над люлькой напевает,В раздумье не скрывает слез.Каким он вырастет,Не знает,Лишь только бы счастливым рос.Лишь только б жил, беды не зная,И за добро платил добром.И песня с первых дней родная,Как сон, касается крылом.И станет песеннойОсноваЕго души, его любви.И он высоким, страстным словомРасскажет всем,Что мир — в крови.И жить так людям не годится.Расскажет всей планете он,Что кровь людская — не водица,Что ею переполнен Дон.Он полной чашейВыпьет гореС родной землей, с родной страной,Лишь только б Мелихов ГригорийПришел навекиВ дом родной.Сквозь заблужденья и потериПришел калека из калек.А шар земной сумел поверить,Что в нем осталсяЧеловек...Да, в человека верить надо,Плоды безверия страшны.ЧтО Дантов ад,Коль круги адаИ на земле нам суждены.Пусть суждены!Была б роднаяЗемляИ реки и моря.А за морями — там иная,И хорошо, что не твоя.
* * *
Он стал писателем не сразу.ВинтовкуРодина далаЕму задолго до рассказов,Где правда века ожила.Он был солдатом продотряда,Когда стране был нужен хлеб.В пятнадцать летСо смертью рядомСтепями шел.В пятнадцать лет,Не радуя врагов слезами, —Все это было так давно! —ГляделОткрытыми глазамиВ размытые глаза Махно.Его случайноНе убилиИ до смерти не засекли. —И злобою не ослепили,И вырвать веруНе смогли.ЗемляС рождения вселилаВ него всю силу доброты.Земля всем сердцем говорила,Что злобаГорше слепоты.И, переплыв стремнины горя,Он в правду верить не устал.Он, сам с собой порою споря,От сердца злобу отметал...С родной женоюВсюду вместе.Деля с иен радость и тоску,РаботалГрузчиком на Пресне,Мостил булыжником МосквуЛюбой работой не гнушался,Чтоб по ночамПисать о том,Как старый мир за жизнь держался,Как новый возникал при том.Так правота «Донских рассказов»Народной стала правотой,Всех покоривНавеки,СразуСвоей жестокой простотой.С ним люди правдою делились,И правде собственнойПотомОни как чуду удивились,Когда явился «Тихий Дон».В нем увидали коммунистыСебя как бы со стороныИ путьНелегкий и кремнистыйРожденной Лениным страны...В труде росла Страна Советов,И люди новые росли,И «Тихий Дон»Шагал по светуНа многих языках земли.И там, где старый мир держалсяНа лютой злобе и штыках,Незримо «Тихий Дон» сражался,Уже оставшийся в веках.Он жил в борьбе,Под гул снарядовШагал в Испании на бой,С бойцами из ИнтербригадыБорясь с фашистскою чумой.Его жестокий мир заметил,Свою погибель усмотрел.А он,Не думая о смерти,В кострах фашистскихНе горел!
* * *
Фашизм...И слово-то какоеПаучье, как и те кресты,Что Гитлер собственной рукоюНа карте мира поместил!И от звериной,Лютой злобыСпасенья как бы не дано.Объекты важности особойКрестамиМечены давно.Крест —На Варшаве и на Праге.На Осло, на Париже —Крест!С паучьими крестами флагиВ Европе зашумят, как лес.На Лондоне,На Амстердаме —Кресты.И в неземном бредуОгромный крест как будто вдавленВ пятиконечную звезду.Еще безмолвствуют раскатыГрядущих битв, кровавых гроз,А будущей Европы картаУже похожа на погост.А на подробных картах летныхКрестамиМечены мосты,Невы ажурные пролеты,Над Исаакием кресты.КрестомПроспект помечен НевскийИ Петр, взирающий окрест.Чайковский, Глинка, Достоевский —На каждом был поставленКрест.КрестНад Кремлем,Где свет алеет,Свет, ненавистный силе тьмы.И тяжкий крестНа Мавзолее,На всей истории Москвы.Легли крестыНа Минск, на Киев,Где своды Золотых ворот,Легли — тяжелые такие! —На все, чем славен наш народ.На все,Что создано векамиЕще за сотни лет до насРуками пращуров,РукамиТвоими, наш рабочий класс!КрестНад землей,Где Дон струится,Где тих волны усталой плеск.И крестНа Вешенской станице,На доме ШолоховаКрест.
* * *
В станице ВешенскойПорою,Когда на сотни верст темно,Звездою, вставшей над горою,Светилось яркое окно.За тем окномВ немой печалиНад судьбами людей рыдалПисатель.(Слез его ночамиНикто, конечно, не видал.Невидимые миру слезыОн молча выплакал в тиши.Неудивительно, что в прозуВлилась поэзия души.)Потом чему-то он смеялсяПо-детски,Глядя за окно,Где мрак ночной зарей сменялся,Где вот уже совсем светло.А он того не замечает.Жена ненужный гасит свет,Стакан дымящегося чаяВнося неслышно в кабинет...В станицу Вешенскую гулкоВорвался петушиный крик.Здесь певчий каждого проулкаИмеетСобственный язык.Сбегают к водопою кони,Спешат на пашню казаки,И солнце плещется в затоне,Не доставая дна реки.Вновь не до сна.То в город надо,То ждет обком, то ждет партком,То хлопоты насчет детсадаИль пенсии для земляков.И с виду неприметный вроде,Такой безбрежно молодой,Он жил заботой о народе,Его судьбой, его бедой.Он жил,Чем рядом люди жили,Горел доверчивым огнемВдали от сплетен,Что сложилиДельцы досужие о нем.Скрывая имена и лица,Шептали бездари в народ:Мол, у негоДворец в станице,А в банке, мол, открытый счет.Но ни дворца,Ни в банке счета.Была открытой лишь душаДля всех,Кто жил земной заботой,Одной с ним верою дыша.Его богатство — вся Россия,Жена и старенькая мать,Две милых дочери,Два сына,Родня в дому — не сосчитать.Его богатство —Мир героев,Рожденный в творческой тиши,Мир человека,Что утроилОткрытый счет его души.И, недругов не замечая,Он все же знал, как их зовут(Ему таланта не прощая,Поныне, здравствуя, живут).Он их жалел.А что им жалость?Их озлобляло во сто крат,Что славил Шолохов ДержавуНе ради славы и наград.Он славил свой народИ этойНародной славой гордо жил.Одной шестою частью светаПо праву сына дорожил.Работал не переставая...И «Поднятою целиной»Гордились люди,СоздаваяГрядущий день страны родной.Да, с книгами его в те годыМы возводили Днепрогэс,Магнитку ставили,ЗаводыВ краях, где был дремучий лес.По-чкаловски взмывали в небоИ поднимали целину,Чтоб не мелело море хлебаВ Сибири или на Дону.Мы вырастали на простореВеликих дел страны,Как вдругЗапахло порохом и горемИ почернело все вокруг.В далеких залпах на границеБеду Отчизны разглядев,Покинул Шолохов станицу,Шинель солдатскую надев.Звала Советская Россия,Как только мать умеет звать.— Благослови, АнастасияДаниловна, родная мать!И ты благослови, МарияПетровна, верная жена!Не плачьте, милые, родные,И без тогоВ слезах страна...В слезах и в гореУкраина,И Белоруссия в слезах,На пепелищах печи стынутВ смоленских стонущих лесах.Под гнетом рабства люди стонутВ чаду невиданной войны.Могилы Пушкина,ТолстогоПришельцами осквернены.Жесток накат фашистской стали.Но, верность Родине неся.Мы верить не переставали,Что победить народ нельзя!..Шагали сквозь огонь солдаты.И с нимиШолохов шагал.Науку ненавистиСвятоОн рядом с ними постигал.И той жестокою пороюНе уходил с передовых.Он в павших на войне герояхНе мертвых видел,А живых.И под пером его воскреслиСыны,Достойные любви,Достойные высокой песни,Что зарождаласьНа крови...
* * *
