Итак, вернемся к вопросу о назначении на Никейском соборе календарного дня весеннего равноденствия. Ясно, что равноденствие, как событие астрономическое, нельзя НАЗНАЧИТЬ на то или иное число уже существующего календаря. Поэтому утверждение папы о назначении Никейским собором весеннего равноденствия может означать только одно: Никейский собор НАЗНАЧИЛ ГРАНИЦЫ МЕСЯЦЕВ В КАЛЕНДАРЕ. Причем сделал это так, чтобы весеннее равноденствие оказалось «назначенным» на определенное число марта. Вопрос – на какое именно?
Обратим внимание, что Никейский собор утверждал не просто календарь – ОН УТВЕРЖДАЛ ПАСХАЛИЮ (см. выше). Ключевым астрономическим событием пасхалии, относительно которого, согласно правилам о Пасхе, выстраивается церковный календарь, является ПЕРВОЕ ВЕСЕННЕЕ ПОЛНОЛУНИЕ (первое полнолуние после весеннего равноденствия). Важность первого весеннего полнолуния для пасхалии обусловлена тем, что, согласно Евангелиям и церковному преданию, именно с таким полнолунием связана иудейская Пасха, а следовательно – и Воскресение Христа, произошедшее в дни иудейской Пасхи.
Считается, что до Никейского собора христиане старались праздновать Пасху точно в день астрономического полнолуния. То есть – ПО ЛУННОМУ КАЛЕНДАРЮ, в середине первого лунного месяца Нисана [393], с. 209. (Поясним, что середина лунного месяца – это всегда полнолуние. Действительно, начало каждого лунного месяца по определению совпадает с новолунием, а согласно астрономическим законам, ровно посередине между новолуниями – то есть ровно посередине лунного месяца, – происходит полнолуние.) Яркий след использования лунного календаря в древней христианской традиции сохранился, например, в том, что еще даже в XVI веке первое весеннее полнолуние называли «14-м нисана», «14-й Луной», а также – «15-м нисана» [393], с. 180, 216.
После Никейского собора порядок празднования Пасхи в христианской Церкви изменился. Календарь, утвержденный на Никейском Соборе, стал уже не лунным, а лунно-солнечным. К этому новому для того времени лунно-солнечному календарю и была привязана утвержденная на Соборе пасхалия. Начало марта – первого месяца в лунно-солнечном календаре – стало жестко привязанным к дню весеннего равноденствия, хотя и не совпадающим с ним. Ввиду невозможности измерить длину тропического года целым числом лунных месяцев, начало месяца марта после такой привязки уже не могло постоянно совпадать с новолунием. И середина марта, следовательно, уже больше не могла ПОСТОЯННО совпадать с первым весенним полнолунием. Так новый лунно-солнечный март заменил в пасхальных правилах Никейского собора прежний чисто лунный месяц нисан.
Зададимся вопросом: из каких естественных (для человека того времени) соображений могло быть выбрано новое, раз и навсегда определенное место весеннего равноденствия в новом календаре? С учетом консервативности человеческого мышления и привычки людей того времени к старому лунному календарю наиболее вероятными представляются два варианта.
Вариант первый. Могли постараться, чтобы в новом календаре первое весеннее полнолуние всегда оставалось в первом месяце года – как это было в старом лунном календаре. Но нетрудно показать, что ПО ЭТОМУ ПУТИ НЕ ПОШЛИ. Для этого необходимо было бы назначить день весеннего равноденствия на 1–2 марта – не раньше и НЕ ПОЗЖЕ. Поскольку если день весеннего равноденствия назначен позже 2 марта, то некоторые весенние полнолуния попадают не на март, а на апрель. Скажем, если весеннее равноденствие назначено на 3 марта, то в те годы, когда 2 марта является полнолунием (еще предвесенним), первое весеннее полнолуние происходит 1 апреля (через 30 дней после 2 марта). Но, еще раз повторим, – этого сделано не было. Из самого юлианского календаря следует, что весенние равноденствия в нем никогда в прошлом не приходились на 1–2 марта (см. выше).
Вариант второй. Могли наоборот – постараться обеспечить по возможности прежнее, привычное положение ВЕСЕННЕГО РАВНОДЕНСТВИЯ относительно месяца марта, а не прежнее положение первого весеннего полнолуния (тем более что все равно уже отказывались от его ПОСТОЯННОГО положения 14 или 15 марта-нисана). Давайте поставим себя на место человека из эпохи Никейского собора, привыкшего еще к старому лунному календарю, и зададимся вопросом: каково было привычное для него календарное место весеннего равноденствия? Нетрудно сообразить, что при прежнем определении лунных месяцев, когда середина лунного марта совпадала с первым полнолунием после весеннего равноденствия, – всегда выполнялось следующее простое правило: ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ ПОПАДАЛО ЛИБО В ПЕРВУЮ ПОЛОВИНУ «ЛУННОГО МАРТА» (НИСАНА), ЛИБО ВО ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ «ЛУННОГО ФЕВРАЛЯ» – ПРЕДШЕСТВУЮЩЕГО НИСАНУ ЛУННОГО МЕСЯЦА.
В этой ситуации наиболее вероятными вариантами для ФИКСАЦИИ в новом календаре дня весеннего равноденствия являлись либо крайние сроки его прежнего изменения, то есть 13–14 февраля или 14–15 марта, либо, возможно, средняя точка между ними, то есть 1 марта. Последнее, правда, было бы естественно лишь в эпоху не ранее XVI–XVII веков, когда в науке уже появилось понятие ошибки «нулевой в среднем». В эпоху же Никейского собора такого понятия еще не было и потому среднее значение не казалось ученым того времени таким уж естественным приближением, каким оно представляется нам сегодня. Но тут даже не обязательно опираться на подобные соображения, поскольку варианты с серединой февраля и с началом марта отпадают сами собой – просто из-за того, что равноденствие никогда не приходилось в юлианском календаре на эти числа. Это еще только предстоит в далеком будущем. Поэтому остается только один возможный вариант: 14–15 марта.
Отметим, что сам первоначальный смысл календарного месяца как промежутка времени от одного новолуния до другого, мог побудить учредителей пасхалии совместить середину нового «солнечного» марта с самым ранним (а потому в каком-то смысле «начальным», «главным») первым весенним полнолунием. Исходя из этого соображения мы также получаем, что день весеннего равноденствия, скорее всего, был назначен Никейским собором на 14 или 15 марта. Поскольку именно при весеннем равноденствии 15 марта с серединой марта будет совпадать САМОЕ РАННЕЕ В ЮЛИАНСКОМ КАЛЕНДАРЕ ПЕРВОЕ ВЕСЕННЕЕ ПОЛНОЛУНИЕ, происходящее на следующий день после равноденствия.
В заключение этого раздела подчеркнем, что изложенные в нем соображения отнюдь не являются ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ того, что весеннее равноденствие было установлено Никейским собором именно на 14–15 марта. Но из них вытекает, что СОВЕРШЕННО НЕ ОЧЕВИДНО, БУДТО НИКЕЙСКИЙ СОБОР УСТАНОВИЛ ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ НА 21 МАРТА. Это распространенное сегодня мнение НЕОБОСНОВАНО. По ряду естественных соображений, Никейский собор скорее мог установить равноденствие на 14–15 марта, чем на 21-е. Это мы и показали.
Приведенные нами здесь соображения никак не могут служить также и САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ДАТИРОВКИ НИКЕЙСКОГО СОБОРА. Независимую датировку Никейского собора мы уже получили выше на основании совершенно других, формально-числовых данных пасхалии. Результаты настоящего раздела будут использованы нами для объяснения и дополнительного подтверждения полученной выше ДОКАЗАННОЙ датировки. А именно – в следующем разделе мы покажем, что эта датировка вполне соответствует обстановке, в которой происходил Никейский собор. Она вполне соответствует также и содержательному смыслу пасхалии. Кроме того, мы укажем на наиболее вероятные причины ошибок, которые были сделаны средневековыми хронистами при датировке Никейского собора.
Необоснованное (как мы показали) мнение, будто бы Никейский собор установил весеннее равноденствие на 21 марта, является общепринятым в исторической науке. Вот оно-то как раз ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИСПОЛЬЗУЕТСЯ для якобы «доказательства» скалигеровской датировки Никейского собора IV веком н. э. Более того, сама эта датировка была первоначально получена Скалигером, скорее всего, именно исходя из (неверного!) постулата «равноденствие 21 марта». Об этом косвенно свидетельствует история григорианской реформы, во время которой этому постулату было уделено очень большое внимание. Он был выбран одним из краеугольных камней реформы.
4.3. Вероятная датировка Никейского собора по календарному месту весеннего равноденствия
Посмотрим, к какой наиболее вероятной датировке Никейского собора приводят указанные в предыдущем разделе соображения. Из астрономической теории мы знаем, что весеннее равноденствие в юлианском календаре приходилось на
15 марта в 850–950 годах н. э., а на 14 марта оно приходилось в 950—1150 годах н. э. Приведем точные даты весенних равноденствий в юлианском календаре на начало каждого столетия с 700 по 1400 год (см. [393], с. 57):
Итак, мы получаем, что, согласно вышеприведенным соображениям по месту весеннего равноденствия около 15 марта, Никейский собор происходил, скорее всего, ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО В ЭПОХУ XI–XII ВЕКОВ НАШЕЙ ЭРЫ. По крайней мере – не ранее этого времени. Потому что до XI века равноденствие в юлианском календаре попадало уже ВО ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ МАРТА. Чего, скорее всего, не должно было быть (см. выше).
