— Из чего строить собираешься?
— Ну, поскольку знаний о предмете у нас нет никаких, то из чего бы мы ни строили, вероятность успеха одинаковая — одна миллионная-миллионная-миллионная. Но не нулевая, прошу заметить! А вдруг? Вот возьмем хотя бы этот арбуз…
— Арбуз оставь в покое! Я его еще не дописал!
— Не бойся, ничего с твоей полосатой ягодой не случится. Мы ее только немного модернизируем…
— Кстати, в моем журнале про арбуз статейка есть, — сказал Зубр, — В рубрике «Магия косметики».
— Вот! Магия нам не помешает. Давай поглядим, что там пишут. Так… «Если мякоть свежего арбуза нанести на лицо хотя бы минут на пятнадцать, то потом, смыв маску, вы увидите в зеркале…»
— Лицо идиота, который пятнадцать минут назад измазал себя арбузом!
— Попрошу посерьезней! Так… Ну да, про маску не интересно… «По содержанию железа арбуз уступает только шпинату»… Тоже не интересно… А вот это уже по делу, слушайте: «В ста граммах арбузной мякоти содержится всего тридцать восемь калорий. При этом арбуз быстро дает ощущение сытости. Таким образом, арбузная диета поможет вам сбросить пару лишних килограммов». Вот, врубаетесь? Если можно сбросить пару килограммов, значит, вероятно, можно сбросить и пару лишних дней. Ну, то есть, вернуться на два дня в прошлое, что и требуется Николаю. Смотри-ка, Зубр, какой полезный журнал оказался!
— Ну так! Я ж с кем попало не сотрудничаю!
— О, разумеется… Так, что бы нам сотворить с этим арбузом? Надо что-то этакое, чего еще никто никогда не делал… К примеру, вырежем из макушки небольшой конус. Коля, спокойно! Убери руки! Я этот конус потом на место вставлю, внешний вид не пострадает. Так. Конус вырезали. Теперь насыплем внутрь немного чайной заварки. Как вы думаете, кто-нибудь когда-нибудь делал такое с арбузом? Я думаю, нет. Чувствую: мы на правильном пути! А вот что дальше делать — не чувствую… Зубр, что там еще пишут в твоем журнале для мудрых женщин?
— «Как завоевать мужчину за восемнадцать дней». «Значение имени». «Вязаные модели на весенний сезон». «Готовим с улыбкой». «Значения символов». «Макияж за рулем»…
— Стоп! Что там про символы?
— «Значение символов» — регулярная рубрика. В этом номере про пентаграмму пишут.
— То, что надо! Славься, славься, великий журнал «Леди Интеллект»!
— «Тамплиеры считали Пентаграмму символом Священного Женского Начала. В Каббалистике…»
— Да все, не читай больше эту галиматью! Идею подсказали, нам этого достаточно! Вокруг вырезанного конуса нарисуем красную пентаграмму…
Аркадий потянулся за кистью.
— Урод, ты же обещал не портить арбуз! — закричал Коля.
— Да успокойся ты! Потом краску сотрем. Для тебя же, козла, стараюсь… Итак, пентаграмма. Я думаю, рисовать лучше перевернутую…
— «Перевернутая пентаграмма со вписанной в нее головой козла является знаком Бафомета — главным символом сатанизма», — прочитал Зубр.
— Не волнуйтесь, Колину голову я туда вписывать не буду.
— Да ты при всем желании не впишешь! — фыркнул Николай, — Руки-то только под строительную пену заточены.
Но Аркадий уже перестал обращать внимание на реплики друзей. Его понесло!
— Пентаграмма есть. Что тут у нас еще имеется под рукой? Кнопки канцелярские! Отлично! Зафиксируем кнопками вершины пентаграммы. И — заметьте! — тем самым повысим содержание металла в арбузе — и без того уже достаточно высокое… Финальный штрих — вектор времени! Ты ведь в прошлое хочешь? Значит, рисуем черную дугу против часовой стрелки! Ну вот, по-моему, и все… Уф… Устал. Не просто это, оказывается, машину времени строить. Ну что смотришь, Николай? Готов к путешествию во времени? Вперед! Клади руку на арбуз и — счастливый путь! Да клади, я тебе говорю!
С этими словами Аркадий схватил Колину руку и хлопнул ей по арбузной корке. Хлопок получился звонким. Очень звонким. Вообще-то, даже слишком звонким для удара рукой по арбузу… К тому же, в помещении почему-то погас свет. На несколько секунд. А когда он зажегся вновь, в мастерской не было ни Коли, ни арбуза. И лишь легкий дымок вился над блюдом с осиротевшими мандаринами. А в ноздри бил какой-то странный запах…
— Я… это… Я понял, что произошло… — пробормотал Аркадий, глядя на Зубра с дурацкой улыбкой. — У нас в школе такой случай был. В седьмом классе. Мы, это… Покурить решили. А сигарет не было. И мы тогда в буфете чайную заварку стрельнули. Вот.
— И что?
— Ну и это… Завернули ее в бумажку, подожгли и попробовали покурить.
— И что?!
— И все… Оказалось, что заварка не курится. А запах вот такой же был, как сейчас. То есть, это паленой заваркой пахнет. Я ведь в арбуз заварку насыпал! Понял? Ха! Вот поэтому такой и запах! Дошло?!
— Чего дошло? Коля где?!
И тут только Зубр понял, что Аркаша просто в шоке и вообще вряд ли понимает, что несет. Беспомощно оглядевшись по сторонам, Зубр обнаружил еще одно чудо! На холсте Николая красовался законченный натюрморт! Арбуз с мандаринами на блюде. Только арбуз был написан совсем не в Колином «фотографическом» стиле, а с какими-то хитрыми искажениями. Словно арбуз этот был разбит на части, а потом снова собран, но не очень аккуратно. Макушку же нарисованного арбуза украшала красная перевернутая пентаграмма с канцелярскими кнопками на вершинах.
Зубр посмотрел на Аркадия. Тот, кажется, понемногу начал приходить в себя.
Внезапно открылась дверь веранды, и в помещение мастерской вошел Коля. Только вошел он, пятясь задом. Так движутся герои фильмов, если прокручивать кинопленку в обратную сторону. Коля задом подошел к столу, сел на стул. Дальше вообще пошли кино-чудеса! Николай начал двигать челюстями, словно что-то разжевывая, а потом достал изо рта целую мандаринную дольку. Положил на блюдо. Тут Зубр заметил, что на блюде лежат кусочки мандаринной корки. А Коля, тем временем, не прекращая жевать, вытащил изо рта еще одну дольку. Приложил ее к первой, и они словно срослись! Так Коля постепенно сложил из долек, извлекаемых изо рта, целый мандарин. Потом завернул его в корку — и вот уже мандарин красуется на блюде, как ни в чем не бывало!
— Коль, с тобой все в порядке? — подал голос Аркадий.
Коля не отвечал. Казалось, он вообще не замечает присутствия друзей. По всей видимости, так оно и было. Потом Николай встал. Протянул руку. Кисть, лежавшая на палитре, подпрыгнула, взлетела в воздух и оказалась в Колиной руке. Все так же пятясь задом, Коля подошел к холсту, повернулся к нему лицом и стал водить по своему натюрморту кистью. С каждым движением кисти изображение понемногу исчезало. Минута шла за минутой, Коля пятился то к столу, то снова к мольберту, в воздухе летали кисти, а натюрморт на холсте все стирался и стирался, пока не достиг того состояния, в котором его оставил Коля, прежде чем исчезнуть из мастерской вместе с арбузом. Арбуза, кстати, на блюде по-прежнему не было… Друзья смотрели не происходящее, не в силах вымолвить ни слова. Но вот Коля, закончив уничтожать свое творение, снова присел к столу. И протянул руку, расположив ее, как бы, над воображаемым арбузом. По всему его телу пробежала дрожь, и Зубру даже почудилось, что на какое-то мгновение Коля стал полупрозрачным! Зато теперь, кажется, он, наконец, заметил своих друзей.
Николай сделал жест рукой в сторону двери, находящейся напротив выхода на веранду. За той дверью у него располагалась маленькая комнатка, которую он использовал, в основном, в качестве кухни. Махнув в ту сторону рукой, Коля произнес:
— Мат Зубра!
Друзья в недоумении переглянулись.
— Что?
— Мат Зубра!
— Коль, ты как, вообще, себя чувствуешь?
— Мат Зубра! Мат Зубра!
— Слушай, я, кажется, понял… — сказал Аркадий. — Похоже, машина времени действительно сработала. Только Колю бросило не на два дня в прошлое, а минут на тридцать в будущее. И сейчас он оттуда вернулся назад… как это сказать… своим ходом! Понимаешь? То есть, он, при естественном течении времени, за эти полчаса закончил бы натюрморт, съел бы мандарин и вышел бы на веранду. Ну, покурить там, или не знаю, что… А машина времени бросила его сразу туда — на полчаса вперед. И мы увидели его в том состоянии. Ну и все, к чему он прикасался: картина, мандарин… Теперь он, значит, своим ходом вернулся, но под конец его зациклило. Да, Коля?
— Мат Зубра!
— Причем тут мой мат?
— Не знаю, Зубр. Но, похоже, он пытается сказать нам, что надо сделать, чтобы его отпустило. Я думаю, тебе надо пойти на кухню и поматериться там… Коль, ты это имеешь в виду?
— Мат Зубра! — повторил Николай.
Зубр поднялся со стула и на дрожащих ногах направился в сторону кухни. Скрылся за дверью. И в следующий миг послышался грохот падающего тела и возглас Зубра:
— …. мать!
Похоже было, что Зубр матерится не по просьбе Коли, а от души!
