Ларри посмотрел Полу в глаза.
— Ты никогда не любил Одри, — с упреком произнес он. — А она была очень милой.
— Речь не об этом, а о том, что с тобой она стремилась не столько пережить великую страсть, сколько сменить социальную среду.
Ларри пожал плечами.
— Не ты первый, не ты последний, — продолжал Пол. — Представляешь, один подполковник из нашего генерального штаба спутался с неаполитанкой и теперь никак не может от нее отделаться… Он на ней вроде как женился, но не сказал, что у него есть законная супруга в Пенсильвании… Кроме того, она требует, чтобы он исполнял свой супружеский долг ежедневно, и при таком режиме бедняга за две недели похудел на пятнадцать фунтов.
Ларри не смог удержаться от смеха.
— Мне его не жалко!
— Советую не ходить больше к этому Сальваро. Я тебя знаю: если малышка мила и соблазнительна, ты не сможешь удержаться. Обещай мне! — почти умолял Пол.
— Обещаю, что не вернусь туда. Кстати говоря, я и не собирался.
Пол, казалось, немного успокоился.
— Надеюсь, ты понимаешь, что все это было подстроено ими обоими, потому что она решилась привлечь твое внимание только тогда, когда ты уже собрался уходить! — сказал он.
Ларри поморщился.
— Я об этом уже думал и согласен с тобой.
— А ты… ты и в самом деле смотрел на нее так, как написано в письме?
Ларри возмутился:
— Я уже сказал тебе, что видел только отражение в зеркале!
— Все равно, — продолжал Пол, — он все сделает, чтобы снова затащить тебя к себе. Позволь теперь мне самому заняться розыском картин. В конце концов, это больше мое дело, чем твое. На Ривьера-ди-Кьяйя пойду я и, можешь быть уверен, буду холоден как мрамор, даже если девица будет пытаться меня соблазнить!
— Об этом и речи быть не может, — быстро проговорил Ларри.
— Послушай, — убеждал его Пол, — я скажу этому изголодавшемуся человечку, что я пришел вместо тебя потому, что поиск и охрана произведений искусства — моя обязанность, что первые сведения, переданные тобой, меня заинтересовали и что я жду продолжения и готов платить.
— Платить? Чем? Ты говорил, что денег у тебя не больше, чем у меня!
— Я притворюсь, что в моем распоряжении весь золотой запас Соединенных Штатов.
Ларри помотал головой:
— Ты не сможешь долго водить его за нос, и вся работа пойдет насмарку. Кроме того, ты не понимаешь психологию этого типа! Он будет оскорблен такой неожиданной заменой, подумает, что его письмо меня обидело, и ни ты, ни я ничего не получим. К тому же он настаивал, что готов иметь дело только с одним собеседником. Представляешь, говоря о наших предполагаемых отношениях, он употреблял слово «доверие»!
— Как же ты наивен! Признайся, тебе хочется снова увидеть эту девушку, ведь верно? Ты хочешь узнать, насколько реально это видение!
Ларри рассмеялся:
— Ну, не начинай все сначала! Во всяком случае, у меня нет жены в Пенсильвании.
Пол притворился, что рвет на себе волосы.
— Готово, ты попался! Ты видел ее в зеркале долю секунды и…
Ларри сделал ему знак замолчать.
— Повторяю, истинная причина, по которой я хочу вернуться туда, не Домитилла.
— Как же! И доказательство тому — то, что ты запомнил ее имя.
— Я узнал его из письма, как и ты! Мне бы очень хотелось, чтобы Сальваро познакомил меня с хозяином дома, который живет на втором этаже, старым Креспи. В противоположность квартире Сальваро квартира Креспи, кажется, не изменилась с прошлого века, и я хотел бы побывать там до того, как все рухнет. Более того, возможно, у Креспи со времени Шелли остались какие-нибудь документы, которые помогли бы мне прояснить многие загадочные моменты его пребывания здесь.
— Ты думаешь, Креспи — это тот старик во фраке, который приехал в фиакре?
Ларри посмотрел на друга.
— Я думаю также о девушке, — добавил он. — Мне кажется, что Домитилла Сальваро и была той женщиной, которая приехала вместе с ним.
— Ты полагаешь, что между этажами может быть… связь? — спросил Пол.
К своему величайшему удивлению, Ларри почувствовал, что ему неприятно думать об этом.
— И впрямь таинственный дом, — пробормотал он. — Именно поэтому я не могу упустить возможность проникнуть туда. Знаешь, о чем я подумал? На деньги, что Хокинс ежемесячно выделяет агентам, надо будет пригласить Сальваро в ресторан. Необходимо привязать его к себе любым способом, а этот мне кажется весьма подходящим.
Пол широко раскрыл глаза.
— Ресторан в Неаполе! Ну и ну! Покажи мне хотя бы один!
— Мне говорили, что есть подпольные. Надо — значит надо. Я жду от него известий: он должен оставить мне записку в почтовом ящике.
— Хочешь, я пойду с тобой? — настаивал Пол. — Я соскучился по свежей рыбе и спокойно могу наскрести несколько долларов, чтобы оплатить счет.
Ларри покачал головой:
— Уверяю тебя: если мы придем вдвоем, то ничего от него не добьемся.
— Понимаю, — бросил Пол, — ты хочешь говорить с ним о Шелли, а не о картинах! Ты уже забыл про наше соглашение…
— Я так много о нем думал, что у меня возникла идея, как его профинансировать, — ответил Ларри. — Помнишь, я рассказывал тебе о «тополино», который оставил в Палермо? Представь себе, я воспользовался тем, что «Герцогиня Бедфордская» шла оттуда в Неаполь, и велел привезти машину сюда, чтобы продать.
Пол, ничего не понимая, смотрел на приятеля.
— Ты же не собираешься платить этому проходимцу такие деньги!
— Во всяком случае, я могу заинтересовать его комиссионными. Это привяжет его ко мне…
— Комиссионные! Ты не в Сити! Он не успокоится, пока не ограбит тебя или не найдет способ заполучить половину стоимости автомобиля!
— Все равно, машина уже в пути, и я…
Раздался телефонный звонок. Пол снял трубку:
— Капитан Прескот. Да. Да, Уолтере. Но это скорее… Да, это обнадеживает. Да, такое распоряжение позволит мне… Хорошо, я спускаюсь.
Пол повесил трубку и с минуту простоял в задумчивости.
— Это был сотрудник генерального штаба генерала Грюэнтера. Генерал хочет издать приказ, касающийся моей работы, и рассчитывает в ближайшие дни дать его на подпись Айку… Этот приказ, я уверен, изменит всю мою жизнь! Мне не придется больше врать, как я врал майору Тридцать четвертого полка. Генерал хочет, чтобы я просмотрел текст вместе с ним… Если бы он знал, — добавил Пол, удовлетворенно хмыкнув, — что этот текст был у меня готов уже несколько недель назад.
Дрожа от возбуждения, он лихорадочно разыскивал в портфеле нужный документ.
— Ну, что ты об этом скажешь? — спросил он, победным жестом доставая лист бумаги. — «Сегодня, — начал он читать, — мы ведем бои в стране, внесшей неизмеримый вклад в наше культурное наследие, в стране, особо богатой памятниками, которые мы обязаны беречь настолько, насколько это позволяет война. Если нам приходится выбирать: разрушить знаменитый памятник или пожертвовать жизнями наших солдат — жизнь последних стоит неизмеримо больше, и памятник должен исчезнуть, это наш принцип. Но выражение „военная необходимость“ иногда используют там, где стоит говорить скорее о военном удобстве или даже об удобстве личном. Я не хочу, чтобы этими словами прикрывали попустительство и равнодушие. Таким образом, в обязанности командиров воинских частей входит определить, при содействии офицеров-специалистов, местонахождение исторических памятников, расположенных на линии фронта или в уже оккупированных нами зонах. Это распоряжение касается всех и должно соблюдаться неукоснительно».
