— Уйди дьявол. Тебе не забрать мою душу.
— Гуго, это я, Григорий.
— Господи! Почему ты оставил меня? Чем я так провинился, что ты отправил меня в ад? — бормотал рыцарь.
— Гуго, очнись. Это еще не ад.
— Ты врешь! Такое чудовище может быть только в услужении дьявола, властителя ада.
— Встань и осмотрись. Здесь нет чертей, нет адова котла.
Гуго сел, и начал осматривать все вокруг. Он увидел, что страшное чудовище срывает с себя зеленую кожу, под которой оказалась, очень бледная, но все-таки обыкновенная человеческая кожа. Потом его взгляд коснулся собственного тела. Гуго схватил себя за голову и начал раскачиваться взад-вперед. Он ничего не понимал, ему было страшно.
— Успокойся Гуго. Мы просто очень грязные. Сейчас я тебя вытру, и ты окажешься обыкновенным человеком.
— Где мы? — француз начал приходить в себя. — Почему мы в таком виде?
— Не знаю. Попробуй для начала вспомнить все, что с тобой было.
Григорий хорошо понимал своего друга. Ведь он только что пережил те же самые чувства. Надо немного подождать. Главное, что Гуго не сошел с ума в первые секунды. Сейчас он все вспомнит и успокоится.
— Григорий, я ничего не понимаю. Что с нами произошло?
— К сожалению, я тоже ничего не понимаю, — признался Григорий. — Самое главное, что мы живы.
— Не уверен. Может это загробный мир? Мне снились ужасные вещи. Я видел страшных чудовищ. Они хотели меня растерзать. Мне казалось, что я тысячу раз умирал и вновь воскресал.
— Со мной было то же самое. Но это был только сон, — попытался успокоить своего друга Григорий.
— Не уверен. Мне кажется, что я умер.
— По-моему покойники не страдают от голода и жажды.
— Пожалуй ты прав. Я готов сейчас корову съесть и выпить бочку вина.
— Боюсь, что нам придется поститься.
За их спиной послышался шорох. Друзья обернулись. Два чудовища, похожие друг на друга, словно братья близнецы, смотрели на них.
— Бертольд, Роберт, с прибытием в преисподнюю, — рассмеялся Гуго.
— Прекрати. Не хватало, чтобы они от горя и страха сошли с ума, — урезонил своего друга Григорий.
— Наш Бертольд неоднократно заявлял, что ради победы готов заложить свою душу дьяволу. Поэтому он не очень расстроится, оказавшись в аду, — продолжал балагурить француз. — Роберт часто игнорировал исповедь. Вот Господь и осерчал на них.
Григорий с удивлением уставился на Гугу. Только что его друг был в смятении и готов был сойти с ума от горя и страха. А сейчас к нему вернулась его обычная веселость неунывающего человека. Впрочем, Григорий был рад, что с Гугой теперь все хорошо, и он может заняться остальными товарищами.
— Не мели ерунды и не трать свое красноречие. Я уже давно проснулся и все слышал, — Бертольд вылез из гроба. — Раз за твой язык дьявол тебя не прибрал к себе, то мне это точно не грозит.
Григорий помог Роберту вылезти из гроба.
— У меня от слабости дрожат ноги, — пожаловался англичанин.
— Это от голода и жажды, — пояснил Григорий. — Судя по нашим бородам, мы здесь очень долго пролежали.
— Я бы сказал, что за такое время мы должны были умереть.
— А кто сказал, что мы живы? — весело спросил Гуго.
— На это указывают некоторые признаки, — ответил Григорий.
— Голод и жажда? — догадался Гуго.
— Нет. Твоя веселость. Я еще ни разу в жизни не видел смеющегося мертвеца.
— Мне снились кошмарные сны, — продолжал жаловаться Роберт.
— Нам всем они снились. Возможно, что одни и те же, — Григорий посадил англичанина на пол, так как того от слабости качало.
— Что еще может сниться в таком мрачном месте? — пожал плечами Бертольд.
— Боже, кто с нами это сотворил? — простонал Роберт.
— Думаю, что на этот вопрос ответ знают все, — уверенно заявил Григорий.
— Осталось узнать, что именно с нами произошло? — добавил Гуго. — Я не думаю, что это была самая страшная пытка в мире, но такому издевательству и унижению меня еще ни разу не подвергали.
— Не удивлюсь, что первый встречный захочет убить нас, приняв за порождение ада, — Роберт с отвращением посмотрел на свои длинные ногти, которые свернулись в трубочку, и напоминали когти сказочного чудовища. Он осторожно подцепил одним из них зеленую корочку на своем теле. Убедившись, что ничего страшного не произошло, начал энергично ее сдирать.
— Хватит стонать! Давайте думать, что делать дальше? — Бертольд, не любил пустой болтовни. Он жаждал действий. Впрочем, обычная жажда его мучила неимоверно.
— Предлагаю отсюда выбраться, — тут же предложил Гуго.
— Гениально. Ты знаешь, как? — спросил Роберт.
— Думаю, что с такой простой задачей Григорий легко справится. Он среди нас самый образованный. Веди нас старец. Мы пойдем за тобой, хоть на край света.
— Боюсь, что мы уже там, — мрачно произнес Григорий.
— Кто-нибудь может сказать, где мы находимся? — спросил Бертольд.
— Трудно сказать с полной уверенностью что-то определенное, — вздохнул Григорий. — Пока я спал, то предо мной пролетела вся моя жизнь. Когда же сон дошел до того места, где нас кинули в зловонную грязь, то наступила темнота. Ничего не могу вспомнить.
— Мне снилось детство и все, что со мной происходило в действительности, — признался Роберт. — И сон тоже оборвался на этом месте.
— У меня в голове стоит такой шум, что я ничего не могу припомнить. Только кошмарные видения, от которых по моему телу до сих пор бегают мурашки, — сообщил Гуго.
— В поселении островитян было только одно такое большое здание, — вдруг вспомнил Григорий.
— Пирамида, — сразу же догадался Бертольд. — Я внимательно ее разглядывал, когда мы проходили мимо нее. Там не было дверей.
— Окон тоже, — припомнил Роберт.
— Есть маленькое уточнение, — сказал Григорий. — Мы видели только три стороны пирамиды. Их же должно быть четыре.
— Думаю, что четвертая сторона ничем не отличается от остальных трех, — предположил Бертольд.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Григорий.
— Если здесь нет ни окон, ни дверей, тогда откуда тут свет? — удивился Гуго.
— Давайте проверим, — предложил Григорий.
Глава двадцатая
Все разошлись в разные стороны, так как свет лился отовсюду, хотя его источник был скрыт от глаз. Гладкие блестящие поверхности стен были сделаны из кварца и отражали его во все концы. Григорий увидел в середине стены, немного выше человеческого роста, нишу. Когда он подошел ближе и встал на невысокую ступеньку, то непроизвольно вздрогнул и отшатнулся. На него смотрели блестящие глазницы чудовища. В первый миг Григорий подумал, что на него устремил свой взор сам дьявол. Пересилив свой страх, он опять поднялся на ступеньку. В нише находился светящийся человеческий череп. Григорий смотрел в глазницы черепа, в глубине которых мерцали слабые огоньки. От этого свечения невозможно было оторвать взгляд. Словно загипнотизированный, Григорий застыл на месте, все его члены задеревенели. Текли секунды, но ничего не происходило. Внутренний голос опять начал управлять им. Григорий понял, что ему нечего бояться. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к гладкой поверхности черепа. Никто его не укусил и не пытался утащить в преисподнюю. Ободренный этим, Григорий вытащил череп из ниши. Он был тяжелый и по весу мог сравниться с рыцарским шлемом. Сразу же в помещении стало темнее, а через секунду все погрузилось во мрак.
— Если я правильно понял, то у каждого в руках сейчас находится хрустальный череп, — крикнул Григорий в темноту. — Верните их назад.
Опять стало светло. Если, конечно полумрак можно назвать светом. Впрочем, это было намного лучше той непроглядной темени, которая встретила Григория сразу же после его пробуждения. Человек всегда тянулся к свету и боялся темноты. Поэтому все хорошее и доброе ассоциирует с белым цветом, а плохое и злое с черным. Это давно уже стало символами, на которые человек опирается в своей повседневной жизни. Свет и тьма — атрибуты веры и стремлений каждого человека. Нормальный человек тянется к свету, который всегда дарит радость и тепло. Изгои предпочитают поклоняться владыке тьмы.
Григорий опять вытащил череп из ниши. В его руках было хрустальное чудо. Гладкая поверхность была идеально отполирована. Заглянув в глубину глазниц, Григорий увидел стены склепа, которые находились сбоку и за его спиной. Ему начало казаться, что он держит в руках череп умершего когда-то человека. Но этого добра он за свою жизнь насмотрелся вдоволь. Сейчас же перед ним была рукотворная вещь. Правда, трудно было себе представить, кто и как мог такое сделать?
Друзья подошли к Григорию и с интересом начали рассматривать необычную находку. Гуго нажал на нижнюю челюсть пальцем, и она подалась вниз. Француз испуганно отдернул руку. Раскрытый рот с прозрачными зубами выглядел несколько агрессивным.
