желание попасть в музей!
Я хмыкнула, но на время отложила расспросы. Он же обещал ответить на все мои вопросы, если я продержусь месяц и не нарушу условие- значит, мне осталось терпеть около двух недель, и я смогу узнаю все, что захочу.
Иен лишь улыбнулся в ответ и схватил меня за руку, протискиваясь сквозь толпу. Снежинка из вечного льда кольнула меня в ключицу.
Перед музеем, который располагался в величественном здании с колоннами, собралась возбужденна толпа. Неужели скелеты доисторических животных и окаменелые инструменты настолько интересны людям? Я бы поняла, если бы мы шли в картинную галерею, а не в музей.
Когда мы попали внутрь, то увидели, что толпа, проникающая в двери, как вода, тонким ручейком устремляется в одном направлении- к высоким дверям с приклеенным сбоку плакатом. Людской поток подхватил нас и понес, и вскоре мы рассаживались по скамейкам в лекционном зале. Я с мученическим видом повернулась в Иену- неужели мы будем слушать научную лекцию? Пусть он останется, а я пока погуляю по другим залам! — Однако глаза альва в тот момент были прикованы к сцене, и я, вздохнув, смирилась и тоже повернулась к сцене.
Вскоре к трибуне в центре зала подошел высокий сутулый мужчина, похожий на вопросительный знак, и начал рассказывать о чем-то монотонный голосом. Я почти заснула под его бубнение. Иен же внимательно слушал, время от времени чему то кивая. Я попыталась послушать и потонула в потоке терминов. Было понятно только, что речь идет о чем-то механическом, потому что я услышала "шестеренки" — так же говорил часовщик, когда приходил чинить большие напольные часы в моих покоях пару лет назад.
Большинство слушателей, похоже, разделяли мое мнение, и вскоре послышались тихие переговоры, скрипенье скамеек, и, наконец, кто-то выкрикнул: — демонстрацию!
— Демонстрацию! Покажите нам свои создания! — поддержала его толпа, но ученый, похоже, ничуть не обиделся. Добродушно усмехаясь, он поднял руку вверх, и голоса тут же стихли.
— Хорошо, — произнес он на этот раз ясно и громко. — Первый, заходи!
Дверь за его спиной, видимо, ведущая в подсобное помещение, распахнулась, и оттуда появился ассистент в костюме медного цвета. Интересно, он что-то принес?
Вокруг раздались возгласы, кто-то попытался упасть в обморок и передумал, в по залу пронесся шепоток: Механический человек!
Что? Я присмотрелась. Действительно, это был не человек в костюме медного цвета- это было создание из меди, механизм, формой напоминающий человека и двигающийся, как человек. Лицо у него было плоское, вместо глаз были вставлены темные стеклышки, а на месте носа прикручена гайка. Двигался медный человек несколько скованно и довольно медленно, но восторгов толпы это не умалило- люди, обсудив непривычный вид создания, принялись просить его выполнить разные команды. Ученый повторял их для своего механического человека, и тот послушно приседал, кружился и даже танцевал. Слушался он только своего создателя, а команды, выкрикиваемые публикой с мест, игнорировал. Я украдкой бросила взгляд на Иена- он пожирал медную куклу восторженным взглядом, словно это была самая прекрасная женщина на земле, и явно горел желанием рассмотреть его поближе. Никогда бы не подумала, что волшебный народ интересуется железяками!
После окончания демонстрации и объяснений ученого люди не сразу, но разошлись. Мы с Иеном остались в зале одни — он хотел лично расспросить ученого. Профессор Вефферсон- так его звали- был так любезен, что ответил на вопросы альва и даже подозвал своего медного человека, чтобы продемонстрировать, где у него какие шестеренки и как он двигается. Я почти не слушала, рассеянно скользя взглядом по лицу механического создания.
— А он опасен? — неожиданно для себя самой спросила я, и ученый, подробно объясняющий что-то Иену, поперхнулся своим ответом. — Если вы прикажете ему убить кого то, он может причинить вред людям?
— Нет, что вы! — профессор в ужасе замахал руками вокруг головы, словно прогонял рой невидимых пчел. — Первый-это его номер и имя- совершенно мирный! Он и мухи не обидит! К тому же медь — мягкий метал, любая кухарка со скалкой сомнет его в кучу металлолома. Но он, тем не менее, весьма ценен- на основе изобретений, сделанных при его создании, можно построить еще много удивительных механизмов! Представьте себе повозку, бегущую по дороге без лошадей…Или огромную железную птицу, сильными взмахами крыльев несущую себя по небу и перевозящую грузы на огромные расстояния! За подобными технологиями — будущее, молодая леди!
— А почему вы называете его первый? — продолжила я, — есть еще и второй?
— Был, но я его продал, — кивнул ученый и любовно погладил медное плечо своей куклы. — одному такому же энтузиасту, как и ваш спутник, графу Альфреду Ниссаусскому.
Я вздрогнула, услышав знакомое имя.
— Он так просил, я просто не мог отказать! — продолжил профессор, — Он сказал, что собирается изготовить целую сотню медных людей и исследовать их возможности, может, поставить шоу, где они будут жонглировать и танцевать, как в цирке! Я б и сам таким занялся, но мне интереснее делать что-то новое.
Иен задал еще пару вопросов, и мы, наконец, вышли из здания, поблагодарив профессора и заверив, что с нетерпением ждем возможности прокатиться на его паровой безлошадной повозке.
Все время, пока мы пробирались сквозь толпу, я мучительно ломала голову над одним вопросом.
— Иен, может ли человек измениться? — спросила я, когда мы наконец выбрались на спокойную улицу и мужчина увлек меня в сторону кафе- похоже, решил компенсировать поход в музей.
— Как правило, люди не меняются, как и альвы, — осторожно отозвался он, усаживая меня на место и усаживаясь сам. — А что?
— Я знаю Альфреда, — пояснила я, — мы пару раз встречались раньше. Он произвел на меня впечатление довольно легкомысленного человека, но такого, который не упустит своей выгоды. И наукой он раньше не интересовался. Как так получилось, что такой человек покупает себе механическую куклу? Да еще и не для того, чтобы повеселиться и посмешить гостей, а для того, чтобы исследовать ее и сделать еще сотню таких же?
— Может, он как раз хотел просто показать диковинку своим гостям, и боялся, что ученый не продаст ему свое драгоценное создание, если оно послужит лишь для потехи, — предположил Иен, и я не могла не признать, что в его словах есть рациональное звено.
