Она закусила губу, колеблясь.
— Я не раз слышала, — решилась она наконец, — что секс без любви не приносит ожидаемого результата. — Она нахмурилась. — А вдруг я тебя разочарую?
Как убедить ее в том, что ни о каком разочаровании не может быть и речи? Но Джейс видел, что ей нужны не слова, а действия.
И он, вытянув руку, погладил ее по шее.
— Чувствуешь?
Она вздрогнула.
— Еще как!
— Вот так же я реагирую на тебя. И чем больше будет близости между нами, тем сильнее будет и чувство.
И он, взяв ее за руку, решительно повел к столу. Усадил на стул и нежно прикоснулся губами к ее шее. Дэниэль вздрогнула. Он провел пальцами по ее шее, с удовольствием наблюдая за реакцией своей жены.
— И ты станешь утверждать, что можешь остаться бесчувственной к моим ласкам? Или я к твоим? — И он поцеловал ее в губы.
Дэниэль зарделась, доказывая всем своим видом, что он прав.
Вместо того чтобы сесть напротив, Джейс придвинул свой стул как можно ближе к ней. Снял крышку с блюда и с наслаждением втянул аппетитный запах. Дэниэль взяла вилку, но он перехватил ее руку.
— Я сам. — Поддев на свою вилку кусочек ароматного крабового мяса, он поднес его к губам Дэниэль. Она улыбнулась. Шутя, он пытался приоткрыть ей вилкой рот, пока она наконец не разжала губы и не взяла предлагаемый кусочек.
Ничего более сексуального он в своей жизни не встречал.
В ответ она поднесла ему жареную креветку. Горя от нетерпения, он мигом проглотил ее.
И обед из процедуры утоления голода превратился в увертюру к чему-то более важному.
Этому в немалой степени способствовало и поданное к обеду вино. Сейчас. Он хочет ее сию секунду, безотлагательно. И судя по тому, как блестят ее глаза, она тоже его хочет. Схватив ее за руку, Джейс начал целовать ее пальцы. Глаза Дэниэль засияли.
— Полагаю, шоколад подождет, — выдавил из себя Джейс. — Для меня лучший десерт — ты.
Встав, он потянул ее за собой. Он понял, что откладывать больше не в состоянии. Обняв Дэниэль и прижав ее как можно крепче к себе, он одновременно пытался расстегнуть молнию на ее платье. Губами сдвинул его с плеча Дэниэль. Платье скользнуло вниз, но на груди Дэниэль задержалось.
— Держишь самооборону?
Пожав плечами и состроив пренебрежительную гримаску, Дэниэль сбросила платье на пол.
— Будь это так, ковбой, ты бы не увидел меня как своих ушей.
Джейс, расстегнув бюстгальтер Дэниэль и целуя ее пышные груди, не удержался от вопроса:
— Значит, ты сдалась на милость победителя?
Руки его опустились ниже.
— О да, — растаяла она.
Он подтолкнул ее к кровати, нетерпеливо стаскивая с нее остальную одежду. Потом быстро сбросил все, что было на нем, и уложил Дэниэль в постель. На ней осталась одна-единственная вещь — золотой медальон. Джейс занес руку, чтобы расстегнуть цепочку, но Дэниэль удержала его.
— Не надо, — улыбкой она постаралась смягчить отказ. — Эта вещь всегда со мной.
Джейс про себя удивился. Ему даже почудилось, что золотое сердечко стоит между ними. Но сейчас, когда он так близок к достижению вожделенной цели, ему не до расспросов.
— Я хочу иметь семью, Дэни. И начну ее создавать прямо сегодня. Ты не возражаешь?
Глаза ее были широко распахнуты, она прерывисто дышала. Говорить она не могла, поэтому только кивнула.
Пора прекратить эту пытку. Пора сделать ее своей женой в полном смысле этого слова.
— Ты уверена, что хочешь этого?
Она ответила взглядом. Да, да, она согласна.
— Имей в виду, когда у нас будет ребенок, я ни за что тебя не отпущу.
— Знаю.
Он еще помедлил, словно оставляя ей возможность в самый последний момент передумать, затем наклонился к ней, чтобы удовлетворить, наконец, сжигающее его желание. Желание, которое сжигает и ее, недаром же она с такой готовностью обвила его руками.
Какое блаженство ощущать ее тело, быть с ней, ничего подобного он не припомнит. Даже его мечты, даже самые смелые из них, меркнут по сравнению с реальностью. Сжимая Дэниэль в объятиях, он воспарил в своем блаженстве в невероятную высь, увлекая за собой и ее. Пространство, время — все как бы перестало для него существовать. Осталась одна Дэниэль — центр его вселенной…
Джейс лежал умиротворенный и счастливый. Годы обид и сомнений остались далеко позади. Произошедшее между ними казалось естественным и неизбежным. Обнимать ее, любить ее — именно то, чего он желал, за что боролся. Это его судьба.
Глаза Джейса, помимо его воли, стали закрываться — сказались бессонные ночи нескольких последних суток. Наконец-то он отдохнет по-настоящему. А когда проснется, рядом будет его девочка Дэни, такая теплая и желанная.
Случайное прикосновение к холодному металлу вернуло его к тому, что продолжало стоять между ними. Медальон, соскользнув набок, оказался на его плече, напоминая, что не все между ними так гладко, как хотелось бы. Он обхватил золотое сердечко пальцами. Оно было на Дэниэль и тогда, когда они только познакомились. Грубая реальность разрушила блаженство, которое испытывал Джейс.
— Расскажи мне про этот медальон, — попросил он, испытывая уколы ревности. Эта ревность усилилась, когда он не столько увидел, сколько угадал на лице Дэниэль нежную улыбку, вызванную воспоминаниями.
— Мне подарил его папа.
«Папочка»! Даже после нежнейших страстных ласк между ними по-прежнему стоит ее «папочка».
— По-моему, я тебя ни разу не видел без этой штуковины. — Его подмывало попросить Дэниэль снять медальон, но он был уверен, что она не согласится. Сейчас неподходящий момент, чтобы спорить, настаивать, но ведь она отныне принадлежит ему, так при чем тут ее отец?
А Дэниэль, улыбаясь все так же нежно, дотронулась рукой до медальона. Этот жест он наблюдал уже тысячу раз. Казалось, что она черпает из него силы.
— Отец подарил мне его, когда мне было пять лет, после смерти мамы. — Закусив губу, Дэниэль обратила свой взгляд на потолок.
У Джейса защемило сердце от жалости. Он отчетливо представил себе, какое это было несчастье для маленькой девочки. Его долг — помочь ей забыть об этом. Но ведь и он долгие годы страдал от одиночества! Может быть, он и выиграл главное сражение, но война только начинается. Дэниэль еще не принадлежит ему полностью. А она нужна ему, и не только ее тело, а вся она целиком, ее душа и сердце. На меньшее он не согласен.
— Меня преследовали кошмары, я боялась выходить из дома. По словам папы, все время боялась, что он тоже умрет. В конце концов он купил мне этот медальон. И надевая его мне на шею, папа сказал, что это — символ его любви и, пока я ношу медальон, папа всегда будет со мной.
