Таким образом, и после неудачи флотилии в кампанию 1737 г. П.П. Бредаль в вопросе о судах донской флотилии мнения не поменял: «Так как иметь такой флот, который можно бы было противопоставить турецкому, не возможно, то следует остановиться на постройке таких же лодок, какие употреблялись в предыдущую кампанию».{183} В целом это мнение было поддержано и Адмиралтейств-коллегией. Такая позиция оказалась столь удобной, что предпринимать что-либо в морском ведомстве просто не хотели. Более того, когда вопрос о строительстве 20 галер «по турецкому маниру» все же был поднят, приехавший в Петербург П.П. Бредаль настоял на отказе от этого решения, предложив взамен указанных галер, а заодно и намеченных уже к строительству 300 лодок, построить 50 каек и 12 ботов. По своей конструкции и оснастке кайки предполагались похожими на кончебасы, а вмещать должны были 50–60 человек, то есть фактически столько же, сколько помещалось в прежних лодках. Среди объяснений этого предложения Бредаля фигурировали неожиданно пришедшее к нему осознание предпочтительности каиков и «большая свобода» их постройки («кои все, нежели 20 галер и 300 лодок к весне сего 1738 года построить можно свободнее»), Адмиралтейств-коллегия согласилась с П.П. Бредалем, хотя лодок осталось во флотилии всего 216 единиц.{184}
Из донесения Адмиралтейств-коллегий от 20 января 1738 г.{185}
По силе полученного из Кабинета Ея. И. В. за подписанием господ кабинетных министров сего января от 17 дня сообщения о строении в Таврове для объявленных от вице-адмирала Бредаля резонов вместо галер и каиков, с некоторою отменою против прежних, да 12 корабельных ботов и об отправлении его вице-адмирала в Азов Адмиралтейств-коллегия обще с ним вице-адмиралом имела рассуждение, и при том он, вице-адмирал, словесно представлял, что те де кайки на Азовском море ежели будут по данному от него генорал-фельдмаршала Ласси доношению построены маниром, чтоб галерных носов, какие на прежних были, не было, а были б отделаны носы в подобие как при турецких кончебасах и оснастка и паруса были как на кончебасах же, о 2-х мачтах и о 2-х спринтезейлях, ибо де к той оснастке морские служители заобычайнее; и можно на них посадить от 50 до 60 человек, то будут, как он видел Азовское море, для всяких нужд, по рассуждению его, способнее, нежели другие суда; а сколько числом возможно будет построить, точно объявить не может; и по тому общему рассуждению оная коллегия определила следующее: 1) по прежним определениям строение галер и лодок оставить и па них припасов и артиллерии не заготовлять и не отправлять; 2) для строения каек имеющемуся в Таврове галерному мастеру Алатчанинову учинить подлежащий указ.
Среди причин отказа от постройки галер была приведена даже такая: «Наши люди к галерам не так заобычайны, как мы в прошлых кампаниях видели заобычайность на турецких галерах». И это говорилось про русских людей, добившихся великолепных успехов с галерным флотом на Балтийском море, в совсем недавно закончившейся Северной войне 1700–1721 гт.![48]
Кроме того, отказался П.П. Бредаль в начале 1738 г. и от предложений Дебриньи о восстановлении Таганрога: работы очень много, а для чего? («Если решено не строить больших судов, то и в гавани для них не представляется особенной надобности, так как мелкие суда, то есть такие какие обыкновенно составляли донскую флотилию и какие решено строить и теперь, всегда могут зимовать при Азове и Черкасском.»){186}
В результате весной 1738 г. для флотилии было построено 50 каек и 12 ботов, но на море П.П. Бредаль продолжал действовать исключительно военными лодками. И кампания 1738 г. снова закончилась неудачей для флотилии, причем на этот раз еще быстрее. Турки даже не пустили П.П. Бредаля к Геничи, заблокировав у Федотовой косы. Тому вновь пришлось занять позицию на берегу. И снова все «атаки» турок закончились безрезультатно.
Вот как, например, развивались события 16–18 июня 1738 г., когда турецкий флот, имевший линейные корабли, фрегаты и множество гребных судов, пытался атаковать береговую позицию Донской флотилии П.П. Бредаля в заливе у Федотовой косы. 16 июня турки предприняли первую атаку флотилии. П.П. Бредаль писал об этом: «И того ж числа пополудни в третьем часу с кораблем капитан-паша и при нем два фрегата, тож галеры и прочие их суда пошли к нам и, не дошед до нас верст с девять, стали на якорь, а один корабль и несколько их судов пошли к Федотовой косе, а пополудни в пятом часу их флота 30 полугалер и скампавей подле берега пошли к нам ближе и с половины седьмого часа стали по нас палить из пушек с ядрами и шли в самой близи берега к нам ближе и до половины девятого часа беспрестанно палили, точию нам вреда не сделали и возвратились паки к своему флоту».{187} Таким образом, турецкая атака в который уже раз закончилась ничем, причем турки явно действовали по шаблону, а их артиллерийский огонь просто никуда не годился.
Но 17 июня уже все турецкие корабли, согласно Бредалю, начали сближение с позицией флотилии. Далее мы опять воспользуемся донесением Бредаля: «..Два фрегата и один сетти и прочих их однопушечных судов с 40 в исходе шестого часа подошли к нам в расстоянии пушечного выстрела, начали по нас палить из пушек с ядрами, а сами еще ближе подходили, и оба фрегата и сетти, миновав наш правый фланг, пошли к левому флангу, а от левого возвращались к правому, и тако три раза и беспрестанно палили, и когда были они в расстоянии наших пушек, начали с седьмого часа, и мы по них изо всех пушек, а больше из восьми- и шестифунтовых с ядрами начали палить, от чего Пришедшие их к нам 40 судов пришли в великое замешательство, то тогда ж 15 их больших галер подошли к нам и сделали жестокую пальбу, которых ядра как через нас, так и к нам множество приходило, и от нас по них бесперерывно сделалась пальба и продолжалась до половины восьмого часа; в половине восьмого часа их галеры отгребли, фрегаты и сетти отошли далее расстояния наших пушек с правого фланга, атакировав нас, стали на якоря, а прочие их суда стали ближе к берегу, а корабль, на котором капитан-паша, не дошед до нас верст с шесть, стоял на якоре, а пополудни в шестом часу подошел к нам и, ходя под парусами, а потом став у своих галер на якорь, палил по нас из пушек, и ядра его до нас доносило, точию вреда не сделал и в ту пальбу, хотя и жестокая от них по нас была пальба, однако милостию Божескою у нас никого не убило и не ранило, а у них уповательно быть от нашей пальбы немалому вреду, ибо видели в нашу пальбу великое было у них замешательство».{188} Иными словами, 17 июня стало просто более масштабным повторением событий 16 июня.
Однако турки не успокоились. На следующий день в подкрепление к действующим против флотилии Бредаля судам из-за Федотовой косы подошли еще три турецких корабля. С их появлением капитан-паша решил предпринять еще одну атаку. Вновь цитируем донесение Бредаля: «Пополуночи в 12-м часу корабль, на котором капитан-паша, и оба фрегата и сетти под парусами да из пришедших один корабль пошли к нам ближе и в начале первого часа, пришед в меру, начали по нас стрелять из пушек с ядрами и, идучи, выпаля с одной стороны всеми пушками, делали оверштаг и, тако поворачиваясь восемь раз, палили, и была от них жестокая пальба, коих ядра, как и выше, в прежних от них пальбах, доносило множество к нам и через нас в степь переносило, и та великая от них пальба пополудни до пяти часов продолжалась, а мы по них, высматривая близость их, палили три часа. А пополудни в пятом часу, отошед от наших пушек, стали на якорь, и хотя от них так жестокая пальба и была, однако никакого нам вреда не сделали и никого не убили и не ранили, от нас же по них была пальба им не без вреда, понеже по окончанию пальбы в глазах противу нас принужден был один их фрегат себя кренговать, и в ночь слышали мы исправляли они испорченное у них нашими ядрами».{189} Таким образом, и третья подряд атака турок завершилась для них безрезультатно. И это при том, что они вели огонь в достаточно благоприятных условиях, имея орудия самых крупных калибров против мелких пушек флотилии!
Однако, несмотря на отражение турецких атак, командование Донской флотилии в итоге уничтожило все заблокированные суда (144 лодки), а личный состав по берегу вернулся в Азов. Теперь во флотилии оставались лишь 9 полусгнивших больших прамов, 20 ветхих галер, 69 лодок и 50 каиков.
Как следствие, началось очередное обсуждение того, какие суда нужно строить для Донской флотилии. Кабинет министров вновь потребовал построить галеры. Но П.П. Бредаль (на этот раз совместно с П.П. Ласси) опять выступил против, используя прежний довод о непригодности галер для действий на Азовском море, «как потому, что они не могли быть противопоставляемы более сильным турецким судам, так и потому, что в случае ретирады не могли бы найти себе нигде убежища».{190} Но для обороны Азова П.П. Бредаль просил разрешения построить 9 больших двухпалубных и 4 однопалубных прама. Адмиралтейств-коллегия согласилась, что прамы могли бы быть весьма полезны для защиты Азова.{191}
