Ее дыхание сбилось с привычного ритма, и Росс мысленно обратился к небесам с просьбой уберечь его от очередной вспышки гнева.
– Честно говоря, Росс, я и сама не знаю, что со мной происходит, – добавила она, закрыв лицо руками. – Обычно я не такая стерва.
Гнев Росса рассеялся столь же быстро, как и кучка свидетелей на судебном процессе над мафиозной преступной группировкой. Тем более что он никак не мог выбросить из головы, как волнующие пухлые губки прелестницы Пейдж произносят его имя, а роскошные пряди ее светлых, медового оттенка волос блестящей волной ниспадают ей на руки и лицо.
Росс приблизился к ее кровати, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди. Вид женских страданий неизменно вызывал в нем обеспокоенность и сочувствие. Огромную обеспокоенность и бесконечное сочувствие. Долгие годы пробыв свидетелем семейных распрей, Росс высоко ценил мир и согласие. Скандальное выяснение отношений всегда разрывало его сердце.
– Послушай, извини меня, – сказал он, больше не в силах сдержать в себе желание прикоснуться к ее восхитительным волосам. – Но ведь и ты совершенно ничего не знаешь о моих положительных сторонах. И вообще, боюсь, сейчас не то время, чтобы делать какие-либо предположения.
Пейдж оторвала руки от лица и посмотрела на него. Росс, содрогнувшись, заглянул в ее бездонные зеленые глаза.
– Я просто не знаю, почему веду себя как последняя дура.
Росс огромным усилием воли убрал руки от ее шелковистых волос. Присев рядом с ней на краешек кровати, он сказал:
– Что ж, давай попробуем все разложить по полочкам. Ты получила травму при взрыве и стала жертвой какого-то неизвестного вируса, в результате чего оказалась в больничной палате с незнакомым человеком. Думаю, этого достаточно, чтобы испытать стресс.
Пейдж удивленно моргнула.
– Все правильно. Спасибо тебе за сочувствие, выходит, что ты вовсе не бесчувственный чурбан.
– Видишь ли, вообще-то есть немало людей, которые знают, что я не бесчувственный чурбан.
– Вот это-то как раз и плохо.
Росс, в свою очередь, удивленно моргнул.
– Это почему же?
– Да, представь себе. Ты уже и без того слишком красивый и умный. А если ты еще и отзывчивый... Тогда плохи мои дела.
– Плохи? – переспросил он, еле сдерживая улыбку. – Плохи, это почему же?
– Из-за этой... болезни.
Росс поймал себя на мысли о том, что не может оторвать взгляд от ее чувственных сочных губ.
– Я об этом уже думал...
– Ох, – вздохнула Пейдж. На ее губах промелькнула легкая тень улыбки. – Как зловеще все это звучит.
Росс улыбнулся ей в ответ:
– Ну, не так уж и зловеще. Я вот о чем подумал – если у нас обоих такое чувство, так, может, послать чертовой бабушке это дурацкое правило о запрете на прикосновения?
Глаза Пейдж удивленно расширились.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что нам следует вычеркнуть из нашего соглашения это самое правило о прикосновениях.
– А вот это было бы действительно опасно.
– Зато забавно. У нас есть другой способ приятно проводить время?
Пейдж какое-то время смотрела на него, затем отрицательно покачала головой:
– Нет. Это обязательно приведет к самым нежелательным последствиям.
– Каким образом?
– Послушай, а что будет, когда нас выпишут из больницы? Мы просто сделаем друг другу ручкой, скажем «все было очень мило» и разбежимся в разные стороны?
– Если мы этого сами захотим, то да, – ответил Росс, неожиданно поймав себя на мысли о том, что подобный исход событий его не очень-то вдохновляет.
– А что, если этого захочет только один из нас? Что тогда?
Росс понял, куда она клонит, и это ему не понравилось.
– Думаю, ты права, – сказал он, вставая. – Это может иметь печальные последствия.
Пейдж кивнула, хотя Росс мог поклясться, что заметил в ее глазах огонек разочарования.
Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Ее кожа оказалась нежной и шелковистой, как раз такой, какой он и представлял себе.
– А что ты скажешь об обычном поцелуе? – Пейдж сделала шумный вдох.
– Это тоже может иметь опасные последствия.
На Росса волной нахлынуло разочарование, но он улыбнулся и опустил руку.
– Наверное, ты права.
И повернулся к своей кровати.
– Хотя, черт побери, – пробормотала Пейдж и, схватив его за запястье, притянула к себе, – один поцелуй не повредит.
– Правило Номер Четыре-А, – тут же напомнил ей Росс.
– Можешь оштрафовать меня.
Росс никак не рассчитывал, что ему подвернется такая чудесная возможность, но, если можно так выразиться, она сама – то есть возможность – прыгнула ему прямо в распростертые руки. Запустив пальцы в душистые волосы, Росс провел ладонью по ее голове. Затем прижался губами к ее губам.
Первое же прикосновение к ее губам было подобно взрыву, потрясшему все его тело. Росс слегка повернул ее голову набок и со стоном снова поймал ее губы своими губами и накрыл их глубоким страстным поцелуем.
Целовать ее было истинно райским наслаждением. Ее поцелуй был нежным и одновременно требовательным. Росс не помнил, чтобы он раньше получал такое удовольствие от женского поцелуя. Пейдж жарким костром воспламенила его. Продолжая целовать ее, Росс крепко прижал ее к себе, не оставляя никаких сомнений в том, как сильно он ее хочет.
Пейдж застонала, тесно прижимаясь к нему грудью. Это прикосновение вызвало в нем чувство, близкое к головокружению.
– О Боже, Пейдж, – еле слышно прошептал он. Она казалась ему такой беззащитной и миниатюрной. Его лапища практически закрывала ее спину.
Ее руки скользнули вверх по его груди, затем обвили его за шею, предоставив его рукам беспрепятственно исследовать все изгибы и округлые выпуклости ее нежного тела. Росс не преминул воспользоваться этой чудесной возможностью и, надо сказать, получил небывалое наслаждение от этой анатомической экспедиции. Отчего возбудился еще сильнее. Если Пейдж и дальше будет так его целовать, он просто возьмет ее силой, не задумываясь о последствиях. Дурманящий аромат ее кожи и волос буквально сводил его с ума. Духами она не пользовалась, так что это был исключительно ее природный запах, возбуждающий эротический аромат женщины.
Неожиданно Пейдж резко отстранилась, глядя на него широко раскрытыми глазами и слегка задыхаясь. Ее губы немного припухли от поцелуев и казались ему настолько сочными и манящими, что ему снова захотелось впиться в них.
– Что ж, – сказала она, отступая назад, – это было... э-э... настоящее...
– Наслаждение? – поспешно продолжил ее мысль Росс, горько сожалея о том, что поцелуй прервался на самом волнующем месте.
