Тебя к телефону, говорит Энгус, все еще не глядя на нее, кивая на трубку, лежащую на столе. Он встает. Надеюсь, ты недолго, бросает он через плечо, выходя. Я тут сам кое-каких звонков жду.
Эми прикладывает трубку к уху.
Это доктор Эми Шоун? Высокий женский голос, английский выговор. Она называет Эми свое имя, которое та немедленно забывает, и упоминает название воскресной газеты, в которой работает. Я нашла вас через вашу знаменитую маму, говорит женщина. Клянусь ее книгами, ей-ей, должна вам честно сказать, они просто потрясающие. Можно не сомневаться, что по ним ни приготовишь, любое блюдо выйдет отличным, легким, и вкус замечательный, правда, понимаете, о чем я? Ну, еще бы, вы же выросли на рецептах от Шоун.
А, ясно, откликается Эми. Если это насчет моей матери…
Нет, это Тамсин, наша исследовательница, говорит журналистка.
Она называет фамилию Тамсин, что-то вроде Блиг.
Не думаю, что я с ней знакома, не думаю, что… — пытается сказать Эми.
Нет, понимаете, Тамсин училась в колледже одновременно с вами, прерывает ее журналистка, она вас хорошо помнит, у вас была такая репутация…
Эми отводит трубку в сторону, держит над телефонным аппаратом, уже собираясь положить на рычаг. Женщина на том конце провода продолжает что-то говорить. Какая удача, блеет она из трубки в руке Эми. Какое совпадение. Эми снова подносит трубку к уху, делает глубокий вдох.
…подумать только, просто поразительно, мне кажется, скоро можно будет целый выпуск посвятить Шоунам, блестящую передачу сделать, раз уж мы вас нашли, лопочет женщина.
Разрешите спросить: в чем все-таки состоит цель вашего звонка? — интересуется Эми.
Это Тамсин подкинула мне такую идею, поверьте, чисто случайно, она у нас такая умница. Сказала, что помнит, как вы дружили, продолжает женщина так, словно Эми вообще не существует.
Мне очень жаль, говорит Эми, но совершенно честно могу вас заверить: я понятия не имею, кто эта Тамсин.
Да нет, вы дружили не с ней, я имею в виду, дружили с Айслинг Маккарти, снова раздается бесплотный голос журналистки — тонкий, резкий, искажаемый линиями электропередач, линиями такой мощности, что тело Эми неожиданно будто пронизывает ток, она вздрагивает. Стоит и дышит. Пытается что-то сказать, но изо рта у нее не вылетает ни звука.
Помните? — говорит журналистка. Айслинг Маккарти? Я готовлю наш еженедельный выпуск на тему «Что случилось с…», это цветной разворот, если вы не видели, мы уже написали про кучу людей, мы написали про Линн Пол из «Новых искателей», ну, про ту блондинку, и про Кеннета Кендолла, и… Суть в том, чтобы разыскать человека, который перестал появляться на публике, разузнать все про него, в общем, выяснить, «Что случилось с Таким-то», понимаете, выяснить, где теперь этот человек, рассказать о нем, а у нас пока не было ни одного шотландца, так что мы подумали, что подойдет или Клэр Гроган, или Айслинг Маккарти, но Клэр Гроган все-таки довольно часто появляется на телевидении, так что мы остановились на Айслинг Маккарти. Ну, я-то об обеих вообще ничего не слыхала, пока меня Тамсин не просветила.
Вы не знаете, где она сейчас? — слышит Эми свой голос.
Нет, я вообще-то надеялась, что вам это известно, отвечает журналистка и разражается компанейским смехом. Говорю вам, эта колонка — настоящий кошмар. На прошлой неделе мы готовили материал про Майка Холоуэя из «Кремневого ружья», помните его? Мы чуть с ума все не сошли, пока выясняли, «Что случилось» с ним. Он еще снимался в «Людях завтрашнего дня», помните?
Значит, вы не знаете, где она, повторяет Эми, опускаясь на стул.
…они там еще все трогали свои ремни, продолжает журналистка, и улетали в какое-то новое место, а еще сидели в космическом корабле и задавали вопросы своему компьютеру в потолке, и он сообщал им все, что требовалось, нашей редакции очень пригодился бы такой компьютер, мы бы сразу узнали, куда это он улетел, отправился на экскурсию, как они там уверяли…
Извините, мне уже пора, говорит Эми. Женщина мгновенно переключает свой голос на прежний деловой тон.
Хорошо, мне нужно выяснить у вас кое-что, доктор Шоун, если вы проявите терпение. Мы уже разговаривали с Симоной Уивер из «Роял Корт», она тоже, конечно, не знает о ее местонахождении, а еще я беседовала с несколькими ее школьными подругами, с американкой, которая занимается восстановлением лесов на севере Шотландии, это совсем недалеко от вас, и с женщиной, написавшей статью для женской странички «Гардиан» пару лет назад, когда премьера фильма появилась во всей сети, — отличную, кстати сказать, статью — об Айслинг Маккарти в те времена, когда она была еще никем…
Когда она была еще никем, понятно, говорит Эми. …да, про то, как она вроде бы упала в обморок рядом с домом этой женщины, и та втащила ее внутрь и покормила печеньем, чтобы подкрепить ее силы…
Все это выдумки, говорит Эми. Просто чушь. Она никогда в жизни не падала в обморок.
Еще мы беседовали с другими людьми, которые знали ее, когда вы обе были студентками, не унимается журналистка, мы собрали все материалы про то, как она получила степень бакалавра с отличием, и про ее многочисленные роли в Художественном театре.
Это тоже выдумки. У нее не было никакой степени бакалавра с отличием. Она вообще не была студенткой, снова поправляет ее Эми.
Ну, вот тут-то, я думаю, вы ошибаетесь, доктор Шоун, говорит журналистка, потому что есть университетская фотография, на которой она заснята вместе с остальными сокурсниками, да, мы ее помещаем в нашем выпуске. Мы раздобыли отличные снимки, вот только что, буквально полчаса назад, я очень собой довольна, мы уладили вопрос с правами нате культовые фотографии, где она позировала обнаженной и беременной — причем задолго до шумихи с Деми Мур, поступившей точно так же, а это отлично подходит для нашего материала, мы же делаем упор на северной оригинальности. Даже ее родной брат понятия не имеет, где она, представляете? Вы, кстати, живете недалеко от него, вы не знаете об этом? Ходит множество всяких цветистых слухов о ее местонахождении, но на самом деле может, даже лучше, если «Что случилось» с ней останется неизвестным, да, так можно все окутать покровом тайны. Я слышала, что она где-то в Калифорнии с ребенком и его отцом, а Тамсин кто-то сообщил, будто она в каком-то духовном центре на американском юге, и их угрожают спалить куклуксклановцы, я даже звонила по одному номеру в Хартсвилл, Южная Каролина, но там сказали, что у них таких нет, а в последний раз, когда туда Тамсин позвонила, они просто бросили трубку, но я лично считаю, что это как-то не вяжется с духовностью и тому подобным…
Понятно, говорит Эми. Очень любопытно. Наверное, у вас выйдет интересная статья. А это… это все, что слышно о ее местонахождении?
О, она может находиться где угодно, отвечает журналистка, где угодно, в любой точке мира. Но вот о чем я хотела бы спросить вас, доктор Шоун, — помните тот случай, когда вас арестовали вместе с Айслинг Маккарти?
Тот случай, когда что? — переспрашивает Эми.
Ну, моя исследовательница, Тамсин, вспомнила одну скандальную историю, поясняет ее собеседница, про то, как вас с Айслинг Маккарти продержали в камере всю ночь за какое-то интересное правонарушение, или за что-то в этом роде?
В какой еще камере? — удивляется Эми. Я никогда в жизни не бывала в камере, меня не арестовывали…
Вдруг она прерывается на середине предложения, потому что откуда-то всплывает воспоминание, и она смеется. Нет-нет, нас не арестовывали. Это был не совсем арест. Айслинг хотела показать мне одно место — место из стихотворения Т.С. Элиота, если я правильно помню, она почему-то решила угодить мне, и вот мы сели на поезд, а потом еще шли много миль пешком по таким дорогам, что можно было засомневаться, ведут ли они хоть куда-нибудь, а когда мы наконец нашли то место, которое хотели найти, оказалось, что это никакая не живописная местность, там размещалась армейская часть или военно-морская база, повсюду тянулись цепи - ограждения и заборы с колючей проволокой, и мы уже думали развернуться и отправиться назад, домой, как вдруг, откуда ни возьмись, со всех сторон к нам съехались лендроверы с людьми в темных очках, и какие-то американцы в стальных касках запихнули нас в машину, доставили на базу и втолкнули в какую-то пустую каморку, там даже мебели не было, и заперли дверь. Потом, когда уже стало темно, они посадили нас в другую машину и повезли куда-то в болотную глушь, высадили невесть где. Мы понятия не имели, где оказались. Помню, я была в ужасе — в ужасе оттого, что они записали наши имена, и я страшно боялась, что кто-нибудь из моего колледжа пронюхает и решит, что я безответственная, или, хуже того, левая, и тогда я не получу обещанной стипендии. Хорошо, что стояла середина лета, когда ночи еще теплые, я спала в канаве, это было так здорово, со мной такого ни разу в жизни не случалось, я говорю «ночь», но на самом деле темно было всего пару часов…
