— Капитан Мурес, если бы вы хотели меня убить — сделали бы это давным давно, — руки от волнения даже вспотели, — но начинать карьеру ректора с трупов преподавателей и правда дурной тон. Как оказалось, военным зелья даже очень нужны, раз вы уже дважды пользовались моими услугами. Я готова и дальше помогать устанавливать чем отравили ваших специалистов, совершенно бесплатно, в качестве искупления вины. Однако заключать контракт отказываюсь.
— Вы показались мне куда более благоразумной, Оника, — табурет поднялся и в два шага оказался за своим столом.
Лежать на диване и до этого было некомфортно, а сейчас и вовсе почувствовала себя беззащитной. Голова немного гудела после обморока, но я все равно уселась, вцепившись руками в мягкую обивку.
— И что же вы сделаете? — прошипела, сверкая глазами на невозмутимого мужчину.
Дарх, смотря на меня в упор, поднял со стола переговорный кристалл и четко проговорил заклинание вызова:
— "Этуорс! Охрана порядка", — в ответ раздалось сухое приветствие и Табурет продолжил, — капитан Мурес запрашивает стражу в ЗАРС для ареста обвиняемой в умышленной попытке убийства представителя высшего военного руководства.
“Вызов принят”, - булькнул кристалл и погас. А ректор продолжал на меня смотреть, отчетливо давая понять, что в похожей ситуации мы с ним были. Только сегодня поменялись местами, впрочем… роль взбешенного монстра, размахивающего лапами по-прежнему за ним.
— Что же вы им покажете капитан? — ехидно прищурившись столкнулась в неравной битве с холодными карими глазами, — этот чудесный облик, который, похоже, дархи хранят в тайне? Или может сразу с порога трижды крикните о работе на разведку?
— Вашу пижаму с танцующими скелетами, разумеется. Не разочаровывайте меня еще сильнее, госпожа преподавательница, — деловито перекладывая перед собой несколько кристаллов, уколол Табурет, — кто я такой, чтобы отговаривать вас от эшафота?
Несколько мгновений в абсолютной тишине мы просто метали друг в друга молнии. Он смотрел записи из моей комнаты! Те, которые я передала в отдел! Неизвестно чем бы закончилось наше молчаливое препирательство, если бы не ворвавшаяся стража. Для ареста очень опасной преступницы прибыло аж пять служащих и очень оперативно. Если мне пришлось ждать чуть ли не полчаса, то к капитану на помощь пришли в течении пары минут. Похоже, у соповцвев был прямой доступ в академию через телепорт.
Мужчины обступили меня с приказом "не оказывать сопротивления и сомкнуть ладони над собой". Стандартное требование ко всем магически одаренным, не позволяющее создавать плетения. Сопротивляться я и не собиралась, покорно подняв руки. Их тут же схватили и завели за спину, заковывая в кандалы. Капитан смотрел на все происходящее с мрачным удовлетворением, не торопясь прекращать спектакль. Я же не отводила насмешливого взгляда в ожидании, когда уже Табурет поймет, что его блеф на меня не действует. Мурес был на редкость упрямым, одна зельеварительница в моем лице тоже. После всего сказанного, кто же поверит в серьезность происходящего? Просто решил добиться своего запугиванием.
Так я размышляла, пока меня провели через пару коридоров Академии. Хорошо, хоть обед уже закончился, и по пути никто не попался. Ни капельки сомнений у меня не возникло и при прохождении телепорта, который перенес нас всех в участок СОПа. Угрюмые стражи, без особого воодушевления, сопроводили меня прямиком в подземелье, где находились камеры временного заключения. Но даже перейдя порог темницы и освободившись от кандалов, я была полна уверенности в скором освобождении. Капитану придется пересмотреть свои планы, через пару часов он поймет, что играть со мной в такие игры не результативно.
Все взвесив, оглядела маленькую комнатушку: блеклый осветительный кристалл на дверью, создающий полумрак, металлическая койка с видавшим виды матрасом и дырка в углу, из которой отвратно воняло, не оставляя сомнений о назначении углубления. “Пару часов можно и постоять”, - подумала и облокотилась о холодный камень.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На койку я уселась, когда неожиданно у двери откинулось металлическое окошко, и мужик бандитской наружности сунул тарелку с непонятной баландой. Зыркнул злобно, одним взглядом заставляя взять еду. Тут же лязгнул металл, отрезая меня от коридора.
Несмотря на давно мучающий голод, есть похлебку было невозможно. Что ж, очень впечатляющая угроза для среднестатистического преподавателя. Можно сказать, что я прониклась, пора выпускать, господин ректор. Но ко мне так никто и не пришел до самого утра. Спать на тонком матрасе без одеяла и подушки было тяжко. Такие, совсем спартанские, условия были в моей жизни очень давно. Долго ворочалась с боку на бок, то пыталась подложить пиджак под голову, то накрыться. Потом и вовсе предалась отчаянным мыслям, что Табурет не пошутил и не блефует совсем. Все серьезно.
Пришедший к измученной мне сон был почти сразу же прерван дребезгом затвора и стуком новой тарелки. С той стороны даже любезно пояснили “Завтрак!”.
— Когда будут проведены следственные действия? — подлетела к двери, не позволяя вновь отрезать меня от разносчика еды.
— Слышь, малая! Руки убрала, пока тебе их в обратную сторону не загнули! — мужик резко дернул цепочку, чуть не раздробив мне пальцы.
Хорошо хоть успела подхватить кружку с водой и миску. Перспектива голодать не вдохновляла. Это сначала кажется, что лучше сдохнуть, чем есть помои… но через пару-тройку дней они становятся почти изысканным кушаньем. Поймав себя на таких унылых воспоминаниях, я вдруг поняла, что жду самого худшего. Похоже, что у Муреса и правда принцип табурета — ты либо сидишь, либо нет. И плевать дарх хотел на мой профессионализм, похоже, придерживаясь позиции: хороший специалист тот, который делает “опля” по первому приказу и без размышлений. Всех остальных можно и на плаху отправить через эшафот, ну или как фантазия подскажет.
Пора было придумывать, как выбираться из этого беспросветного гномьего туннеля. В любом случае, мне полагался бесплатный адвокат, также надо детально проанализировать все доказательства, которые есть у следователя. Если дела мои будут совсем плохи, придется связаться с семьей. Долгие раздумья о моем преступлении, а также знания полученные в Спецтьме в области дознания, помогли найти пару дырок в обвинении, на которых можно построить достаточно убедительную защиту.
Обнадеживающие мысли прервал очередной лязг металла, но на этот раз дверь открылась целиком. На пороге стояло несколько стражей с боевыми плетениями наготове:
— Заключенная Сатор! Лицом к стене, ладони сомкнуть! — пробасил, видимо, старший отряда с густыми усами.
У каменной кладки я оказалась в два прыжка, сразу подняв руки вверх. Методы тюремщиков известны были всем, так что нервировать их лишний раз не стоило. Да и глупо сопротивляться, можно только сильнее ухудшить свое и так незавидное положение. На меня отработанным движением надели кандалы и повели по замызганному обветшалому подземелью. Долго идти не пришлось. Вскоре мы оказались перед решеткой, которая по совместительству была дверью и вела в маленькую переговорную комнату. Там за металлическим столиком уже сидел плюгавый мужичок и безразлично что-то писал.
Меня толкнули вперед и усадили на окованный металлом табурет, приковав к нему цепью. Какая ирония, я бы даже сочла ее потрясающей аллегорией, при других обстоятельствах. А сейчас разглядывала уродливые кривые пальцы моего адвоката, которыми он болезненно дергал, заполняя документы. Мужик был без формы, одет в простой серый костюм, так что в его профессии сомневаться не приходилось.
— Приветствую, госпожа Сатор, — сухо и безразлично, не поднимая головы, пробубнил защитничек, — хотите ли составить завещание на распоряжение вашим имуществом, если таковое имеется?
— В смысле? — я даже не поняла, что он сказал.
То есть… отказывалась осознавать. Нет, нет, нет… Это все очень жестокая шутка капитана Муреса. Просто потому, что это не может быть правдой. Должно быть следствие и суд. Они не могут вот так…
