— Ну, старый, где у тебя деньги? — закричал атаман.
— У меня ничего нет, кроме молитвенника и запасных даров, которые я вез к умирающей.
Тем не менее разбойники обыскали патера, отняли у него тощий кошелек с несколькими медными монетами, взяли святыню — дарохранительницу и с досады, что не нашли ничего больше, стали бить старика и смеяться над ним.
— Я слышал, — сказал один из них, — что этот старик — колдун. Недаром он такой старый.
— Мне же говорили, — обратился другой к атаману, — что у него где-то в горах спрятаны несметные богатства.
— Ну, потолкуем, что с ним делать, — сказал атаман, — а пока до поры до времени свяжем его и положим на траву.
Старику связали руки и ноги. Он не сопротивлялся, да и не стоило бороться. Он был один, а их — семь человек, и все такие рослые, здоровые малые.
Отойдя в сторону, разбойники принялись совещаться. Они долго спорили, кричали, бранились, наконец решили подвергнуть священника ужасной пытке — привязать его повыше к дереву и разложить под ним костер, чтобы огонь жег подошвы его ног.
— Тогда старый колдун сознается, куда он запрятал свои богатства, — с усмешкой сказал жестокий атаман и подошел к дону Педро.
Между тем старик-священник не думал о своей судьбе. Он горевал только, что ему не удалось попасть к Хуаните, и мысленно молил Господа отпустить ей грехи и успокоить ее грешную душу.
— Ну, — сказал атаман, — готовься, старикашка. Если ты сейчас не скажешь, где спрятаны твои деньги и богатства, мы разложим под твоими ногами огонь, и он заставит тебя сознаться.
— У меня одно сокровище — моя вера. Одно богатство — любовь к людям и молитва, — спокойно ответил дон Педро. — Не бери же греха на душу, не мучь беззащитного старика, лучше отпусти меня. Я тороплюсь к умирающей. Мне нужно успокоить ее, и я боюсь опоздать в Кампаньону Эрмозу.
— Старый скряга, — проворчал атаман. — Не хочешь сознаваться — пеняй себя!
И через мгновение горящие угли жгли обнаженные ноги дона Педро. Его лицо исказилось от жестокой боли, но он, забывая о себе, продолжал сжимать слабые старческие руки и молил Господа послать утешение и покой умирающей Хуаните. Брошенный разбойниками осел мирно щипал траву, не понимая, что происходит с его бедным хозяином.
Разбойники, уставшие за день от грабежей и бесчинств, заснули, и только атаман сидел, помешивая угли, однако скоро и его голова упала на грудь, а веки крепко сомкнулись. Ему показалось, что спал он только минуту, но вдруг он почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча. Атаман открыл испуганные глаза. Возле него никого не было. В лесу распространялся белесый свет утра. На листьях, на траве блестели крупные капли росы. Ее было много, как никогда. Он обернулся в сторону дуба и разложенного костра и увидел, что огня нет, что даже головешки почернели и что старец, прикрученный веревками к стволу столетнего дуба, каким-то чудом соскользнул к его подножию и, оставаясь привязанным, не то спал, не то молился. Изумленный атаман повернулся к своим товарищам. Они спали, как мертвые. Старый осел священника, развесив уши, дремал невдалеке от потухшего костра. В лесу просыпались птицы. И вот в зелени чащи что-то шевельнулось. Атаман увидел какую-то фигуру, и вскоре на каменистой дорожке появился старый осел, а на нем священник, как две капли воды похожий на привязанного к дереву дона Педро, только радостный и улыбающийся. Посмотрев на атамана светлым взглядом, священник поднял благословляющую руку и произнес:
— Хуанита умерла счастливая, прощенная Богом.
Атаман вскрикнул, бросился будить своих товарищей, но когда он снова посмотрел в сторону чудесного видения, оно уже исчезло. К дубу по-прежнему был привязан старик, который не то спал, не то молился, а возле него дремал осел.
Потрясенный атаман бросился к дону Педро, быстро разрезал веревки на его затекших руках, упал перед ним на колени и закричал:
— Ты святой, отец мой! Сила твоей веры совершила чудо. С этого дня я брошу свое ужасное ремесло, обращусь к Богу, только умоли его простить меня.
На ногах дона Педро не оказалось ни ран, ни ожогов, но он был слаб. Ничего не отвечая атаману, старик опустился на колени и стал молиться. Через несколько минут опять послышался шум в чаще, и вскоре на каменистой тропинке показался племянник Хуаниты.
— Ах, — закричал он, увидев разбойников и старика Педро. — Отец мой, ты опять попался в руки этих людей, а я-то так радовался, что ты освободился и, приехав к нам в Эрмозу, утешил и успокоил мою умиравшую тетку. Как же они опять захватили тебя?
Услышав это, атаман зарыдал, закрыв лицо руками.
Разбойники с почестями проводили дона Педро до его дома. С этого дня они перестали убивать и грабить, стараясь добрыми делами загладить свои прежние преступления. Атаман же на месте, где произошло чудо, выстроил церковь в честь святого Петра, а сам ушел в Палестину и сделался там братом милосердия, чтобы ухаживать за самыми несчастными из несчастных людей — за прокаженными.
ДОЧЬ АЛХИМИКА
(итальянская сказка)
Жил король. У него не было детей, и он не знал, кому оставить свою корону. И он, и королева жалели об этом до слез. Вот однажды приходит к нему королева, такая веселая, и говорит:
— У нас будет наследник, сын.
— Неужели? — спросил король.
— Алхимик Демиде сказал мне это. Он говорит, что у нас родится сын, если только мы обещаем ему одну вещь.
— А какую?
— Видишь ли, когда принцу исполнится 20 лет, он должен жениться на дочери Демиде, которая родится у него.
— А почему он знает, что у него родится дочь?
— Он волшебник, все знает.
— Ну, хорошо, — сказал король и решил как-нибудь обмануть Демиде.
Однако ему пришлось подписать торжественный договор с алхимиком.
Через некоторое время у королевы родился сын. Начались праздники, пиры. Маленький будущий король был хорош, как звезда, здоров, как птичка, мил, как бутон розы.
Стук, стук.
— Кто там?
— Я, Демиде.
Волшебник вошел в комнату королевы. На нем был длинный-длинный плащ, а его борода доходила до колен. Он нахмурил щетинистые брови и сурово посмотрел на короля, не особенно приветливо встретившего его.
— Теперь у вас есть будущий король, — сказал Демиде на ухо королю, — а я принес вам будущую королеву. Нужно воспитать ее во дворце… в подземелье. Там я буду наблюдать за ней. Когда ей исполнится 20 лет, она станет женой вашего сына. Я хочу, чтобы вы хорошо обращались с ней, со временем она сделается красавицей.
Король проворчал что-то.
— Если же мы рассоримся… — Демиде не договорил и показал знаком, что тогда маленький принц умрет.
Королева поняла, прижала к сердцу малютку и сказала алхимику Демиде:
— Да, да, отнесите девочку в подземелье, возьмите себе ключи, поступайте, как велит судьба. А кто же будет кормить вашу малютку?
— Об этом позабочусь я, — ответил Демиде.
— Ну, покажи мне будущую жену моего сына, — недовольным голосом сказал король.
— Вот, — произнес Демиде. Его глаза засветились, он распахнул плащ и вынул из-под него большую крысу, черную-черную и с длинным хвостом.
Король и королева закричали от ужаса.
Но Демиде снова указал пальцем на мальчика и напомнил им о данном обещании. И король, и королева сказали в один голос:
— Да, да, воспитывайте вашу дочь. Через двадцать лет она станет женой нашего сына.
Демиде пошел в подземелье дворца, выпустил там крысу и заперся с ней.
Алхимик каждый день приходил во дворец и спускался в подземелье. Король всегда с ужасом смотрел на него, но вежливо спрашивал, как здоровье будущей супруги принца.
— Растет и здорова, — каждый раз отвечал Демиде.
— Увидишь, сделается ли твоя ужасная крыса женой моего сына, — думал про себя король и решил жестоко подшутить над Демиде.
Принц рос. Демиде приходил каждый день.
Когда принцу шел третий год, король сказал королеве:
— Неужели мы исполним обещание? Неужели наш Джильберто женится на этой ужасной крысе?
— А вдруг он умрет? — испуганным голосом спросила королева.
— Алхимик не узнает, что дело расстроилось по нашей вине.
Король взял одну из самых кровожадных собак со своей псарни, приучил ее ловить крыс и однажды отвел к дверям в подземелье.
Когда Демиде пришел утром и открыл дверь, где его ждала черная крыса, король, спрятавшись в соседнем коридоре, выпустил крысоловку, и она проскользнула за Демиде.
Раньше, чем волшебник успел защитить своего зверька, яростная собака бросилась на крысу, перекусила ей спину и кинула ее к ногам алхимика. Волшебник вытер слезы, выступившие на его глазах, и скоро оправился. Он наклонился, снял с руки большой перстень, открыл коробочку, которая была устроена в нем, и налил из нее несколько капель жидкости в рот зверька.
