— С большим удовольствием бы выпил с вами, сударь. Но… — Капитан Флиин, развел руками в извиняющемся жесте. — Времени до утра остается немного, а дел на моих кораблях еще непочатый край, так что я, с вашего позволения, пожалуй откланяюсь. …Хотя…
— Что-то еще? — Удивленно приподнял бровь Ренки. — Или уже придумали что попросить?
— Да нет. Просто мой корабельный лекарь, некий оу Иигрь Рж’коов, попросил меня испросить вашего дозволения встретиться с вами. Тоже говорит, что вам будет небезъинтересно выслушать его. … А еще, он утверждает, что знал когда-то госпожу Ваксай, и возможно, это дело, каким-то боком касается и ее.
— Вот как? Хм… — Хмыкнул в ответ и Ренки, мысленно отметил капитана Флиина, как человека приносящего хорошие вести. — Возможно, я даже догадываюсь, о чем он мне хочет поведать. Хотя конечно могу и ошибаться. …А что он за человек? Кстати, я где-то уже слышал это имя…
— Он одно время жил тут, в Сатрапии. Учился в университете Мооскаа. — Кивнул капитан Флиин. — К нам он присоединился на Фесткийских островах. Там поговаривали, что ему пришлось бежать из Сатрапии из-за женитьбы без согласия родственников невесты. Говорят, даже был какой-то громкий скандал…
— …Нет. — Подумав, покачал головой Ренки. — Скандалами я не слишком интересуюсь, а вот это имя запомнил как что-то интересное… Так что, он хороший лекарь?
— Достаточно хороший. — Закивал головой Флиин. — Пусть и недоучка, но всяко лучше нашего прежнего коновала, что только и умел раны бинтами заматывать, а все остальные болячки лечил жутко воняющей дегтем мазью. — Но оу Рж’коов, еще и воин сильный. Отменный стрелок, мы даже ему прозвище дали — «Доктор Мушкет», да и в абордажном бою весьма неплох, что со шпагой что с протазаном. А когда мы сцепились с удихским фрегатом, (вы его кстати сами можете увидеть на той стороне бухты, отменный корабль), умудрился голыми руками скрутить ордынского багатура! Говорит, что раньше служил в страже своего королевства. Как я понял, это у них что-то вроде тоореданской тайной службы, так что…
— А-а-а! Вспомнил. — Воскликнул оу Дарээка, и даже, от избытка чувств, хлопнул себя ладонями по коленям. — В том году, в Мооскаа, он выиграл соревнования по борьбе. И там тоже, он показал удивительное мастерство по части умения одолеть противника голыми руками. …Тогда понятно откуда у него эти приемы. — Добавил Ренки, обращаясь уже как бы к самому себе. — Что ж, капитан Флиин. — Опять перевел он полный доброжелательности взгляд на собеседника. — Пожалуй, в предстоящем нам деле, вам стоит держаться поближе к «Счастливому». Как только появится такая возможность, я пошлю вам вызов, и вы познакомите меня с вашим лекарем. Это действительно важно!
Капитан Флиин кивнул, и удалился. А Ренки с задумчивой улыбкой стал смотреть в окно, барабаня по столешнице какой-то бравурный марш, и даже, кажется, соизволив издать некие звуки, подражающие трубам полкового оркестра. За этот недолгий разговор, настроение его резко переменилось, словно какая-то большая волны вымыла из его сердца всю грусть и заботы! Удивительно, какое множество проблем может разрешиться посредством одного единственного посланца. Нет, определенно, этот капитан Флиин как-то отмечен богами! В доставленном им письме, конечно ничего прямо не говорилось, но хватало и намеков, главный из которых — оно было написано рукой оу Готора! Ренки, во времена розысков имперских регалий и совместного управления Фааркооном, пришлось перечитать множество документов написанных этим твердым и чуть размашистым почерком, так что кажется, он узнал бы его даже на ощупь. Был там и намек на некоего пропавшего спутника его старых друзей, так же пришедших с ними из другого мира. Так что — загадочный лекарь, вполне мог бы быть этим самым человеком. Да уж! — Похоже поиски, в счастливый исход которых он уже и сам почти перестал верить, подошли к концу. А это значит — старые добрые времена приключений и побед, возвращаются!
Игорь Рожков, судовой лекарь
— …Пли! …Абордажная команда, готовсь. — Перекрикивая звон в ушах после пушечного залпа, рявкнул капитан, откуда-то из клубов дыма.
— Приготовить багры и кошки. — В свою очередь, разгоняя клубы порохового дыма, начал драть глотку я, приняв эстафету командования. — Раздуть фитили, подсыпьте порох на полки. Цельтесь ниже. …Делаем все как на учениях, парни. Один залп, закидываем крючья, подтягиваем борт, и вперед! На вражеской палубе держитесь тройками, полудюжинами, и дюжинами, как вас учили. И не тряситесь, это обычная грузовая лохань. Взять ее будет проще, чем отобрать леденец у младенца. Но помните подонки, не надо бояться врага, бойтесь меня. Кто сдрейфит, порву голыми руками!
…Да, моих нынешних подчиненных надо подбадривать именно так. Если заранее хорошенько не запугать этот аэрооэский сброд, половина из них сразу попытается шмыгнуть куда-нибудь в сторону и откосить от драки, а вторая — забиться в задние ряды, чтобы пограбить за спинами товарищей. Я уже успел «вкусить радости» командования этим отребьем. Никакого сравнения даже с обычными пиратами. Воровство, драки из-за миски поганой корабельной жратвы, попытки отлынивать от любой, даже самой мелкой, работы, и, что особенно противно, — постоянные доносы друг на дружку. Ладно бы еще все это у них ограничивалось рамками своего «коллектива», а то ведь они и на старую команду пытались «лапу задирать», поскольку, видимо ничего другого не знали. А в результате — на меня сыпятся шишки в двойном размере. Мало того что как зам командира, я должен был изображать из себя жандарма при этом сброде. Так еще и как судовому лекарю, мне уже пришлось «чинить спины» добрым двум десяткам «моряков», пойманных на воровстве и близко познакомившихся с боцманской плетью. А еще одного моего подчиненного, так и не выучившего этого урока, по приказу капитана вздернули на рею не далее чем три дня назад, а мне пришлось при всем этом присутствовать и даже отчасти командовать взводом охраны. Но раньше-то, все же было попроще, я был всего лишь заместителем командира абордажной группы, и нес лишь малую долю ответственности за подчиненных. А теперь… Всего минут десять как стал командиром, а уже раздумываю, как бы перебить всех своих подчиненных! Двоих сволочей, пытавшихся спрятаться в спасательной шлюпке, уже пришлось вдохновить на подвиги древком протазана, а одному, вознамерившемуся поторговаться со мной, по поводу своего местонахождения во время атаки, провести срочную стоматологическую прочистку мозгов. Да уж, спиной, в бою, к этим тварям лучше не поворачиваться…
…Кстати, удачно, что сейчас нам и впрямь предстоит работать с большущей грузовой посудиной. Даже не столько корабль, сколько плоскодонная самоходная баржа-каторга, предназначенная для каботажных рейсов. Правда здоровущая, как целый линкор, ну да зато пушек на ней значительно меньше. И все они уже успели выпустить в нас, по рою злобно жужжащей картечи, и не очень, надо сказать, удачно. Благодаря неповоротливости противника, нашей маневренности, хорошему положению относительно ветра, и конечно же — немалому опыту, Флиин сумел перед самым вражеским залпом слегка вильнуть в сторону, и только малая часть смертоносных шариков, задела стоящих на палубе бойцов. Вот только, к сожалению, один из них достался Гжииму Клешне — моему непосредственному начальнику, и его должность автоматически перешла ко мне. …Зато потом мы отыгрались по полной, пройдясь по вражеской палубе всей мощью своего бортового залпа. Два десятка стволов приличного калибра заряженных картечью, да с пистолетной дистанции, основательно вычистили палубу вражеской посудины от лишних защитников. А поскольку и артиллерия на каторге была установлена только на верхней палубе, то едва ли приходящие в себя удихские пушкари, успеют теперь перезарядить свои пушки для следующего залпа. Главное — не терять темп! …Да и серьезного противодействия команды, едва ли стоит ждать. Два ряда весел, как бы намекают, что места для других матросов, там не особо много. Тем более что трюмы каторги должны быть заполнены припасами для осаждающей приграничную крепость Сатрапии, армии удихов. А гребцы, как обещал нам капитан после полученных на Совете инструкций, — это каторжане и пленники, прикованные к скамьям цепью, так что они нам, никакого сопротивления оказать не смогут. Об этом, у нас был особый разговор. …Кстати!
— Эй, повторяю еще раз, кто убьет или ранит гребца, того я самого к веслам прикую, будете толкать эту баржу до самых Хиимкии. — Рявкнул я, как можно громче. …Этой сволоте, хватит подлости после боя отыграться за свои страхи на беззащитных людях. А ведь нам потом и правда, эту галеру еще в Сатрапию перегонять придется.
…Одно плохо с этими баржами — идут они большим караваном, и в сопровождении военных кораблей, так что даже захватив ее, все равно можно нарваться на встречный абордаж, или пушечный залп… Но об этом, пусть голова у капитана болит, моя задача сейчас…