«После победоносного сражения при Фермодонте эллины (так гласит сказание) возвращались домой на трех кораблях, везя с собой амазонок, сколько им удалось захватить живыми. В открытом море амазонки напали на эллинов и перебили [всех] мужчин. Однако амазонки не были знакомы с кораблевождением и не умели обращаться с рулем, парусами и веслами. После убиения мужчин они носились по волнам и, гонимые ветром, пристали наконец к Кремнам на озере Меотида»{173}.
Скорее всего, это были хеттские женщины, которых захватили во время войны греки, решившие отправить добычу домой на кораблях. Только добыча оказалась кусачей. Как бы то ни было, эта история — еще одно подтверждение родственных связей между хеттами-скифами-савроматами.
Есть у Геродота, Страбона, Павсания и других античных историков и географов упоминания о том, что алазоны впоследствии жили между скифами на реке Южный Буг, рядом с греческой колонией Ольвия, куда и поставляли, будучи оседлыми земледельцами, зерно на продажу{174}.
* * *
После разгрома хеттского войска и смерти его предводителя Эврипила дни Трои были сочтены. Не будем гадать насколько подлинна история о Троянском коне, в честь которого современные хакеры называют свои вредоносные программы, хотя, скорее всего, доля истины в ней есть. Стоит отметить, что именно по поводу этого коня сказана в «Илиаде» знаменитая фраза: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Никто, собственно, особо и не задумывается, почему надо бояться данайцев, если осаждали Трою и оставили подарок с секретом ахейцы? Здесь надо вспомнить, что данайцы — это тоже пеласги. У Еврипида написано:
Отец пятидесяти дочерей Данай,Прибывши в Аргос, основал Инаха градИ всем, пеласгов имя кто носил,Данаев прозвище велел в Элладе взять.
Таким образом, данайцы — это пеласги, оставшиеся в Греции под властью ахейцев и выступившие против родственных им троянцев на стороне врагов. Поэтому и надо бояться данайцев, ибо подарок предателей не может быть от чистого сердца.
Действительно ли троянцы настолько ошалели от радости, что сломали стену и ввезли коня в город, или нет, но так или иначе Троя была взята и разрушена до основания. Из всего огромного семейства Приама уцелели лишь несколько человек: Гелен, Кассандра, супруга Гектора Андромаха и Эней с Анхизом и Асканием.
Больше всего повезло Энею. Он, по преданию, стал прародителем династии альбанских царей, а через них — родоначальником римлян. Свое происхождение от Энея вели Юлий Цезарь и император Август. Пытались назвать его основателем Рима, но вовремя сообразили, что разница между датой падения Трои и датой основания Рима несколько велика для одной человеческой жизни.
Впрочем, греческая традиция смотрит на события гораздо реалистичней чем римская: после падения Трои Эней остался в Троаде и правил уцелевшими троянцами. Затем ему пришлось (видимо, в результате очередного вражеского нашествия) все же переселиться за море, в Эпир или Фессалию — к своим соплеменникам-пеласгам.
Но почему хетты не пришли на помощь троянцам, не прислали очередное подкрепление? Дело в том, что Новохеттское царство как раз в конце XIII века до Р.Х. переживало внутригосударственный кризис{175}. Непрерывные войны ослабили экономику, сократилось мужское население. Находилось в упадке сельское хозяйство. Из письма, адресованного хеттским царем правителю Угарита видно, что в это время хетты испытывали большую нехватку продовольствия. Страна не могла обеспечить себя продовольствием, а импортировать его из-за границы было затруднительно ввиду враждебного окружения. Негативно влияли на хеттское общество и заимствования религиозного характера у окружающих народов, о чем уже говорилось выше.
Внешнеполитическое положение тоже было тяжелым. Ассирийцы атаковали юго-восточные границы, с севера шли бесконечные набеги касков. По всей восточной границе, наверняка не без содействия Ассирии, восстали небольшие полузависимые от хеттов государства верхнего Евфрата.
Удар ахейцев лишь довершил картину. Хетты, прекрасно сознавая всю стратегическую ценность Трои, видимо, больше ничего не могли сделать для ее спасения в сложившихся условиях. Пожар Трои стал погребальным костром для цивилизации хеттов. И не для них одних. Путь из Европы в Азию оказался открытым, но воспользовались им не ахейцы, которые надорвали свои силы в десятилетней борьбе за Илион. Новые завоеватели, дорийцы, обрушились на них и присвоили себе все их завоевания. Ахейцам пришлось отправиться в изгнание вслед за пеласгами, превратиться в очередных неприкаянных морских скитальцев.
И новая волна «народов моря» захлестнула Египет и Переднюю Азию — пеласгов (в том числе, и из разгромленной Трои), ахейцев, этрусков, ликийцев, секулов и прочих, лишившихся своей отчизны. Египет еле отбился от них, потратив на это все силы (дошло до того, что казна не смогла выплатить жалованье служащим царского некрополя и они устроили забастовку, оставив без должного ухода мумии фараонов) и ослабел настолько, что выбыл из числа великих держав и стал впоследствии легкой добычей для ассирийцев, персов, македонцев и римлян.
Вместе с «народами моря» через прорыв в хеттской обороне на западе ринулись многочисленные племена из Европы, «известные только по имени, да и то в неточной египетской передаче»{176}. Орды мигрантов захлестнули Малую Азию и смели Новохеттское царство. Пришельцы захватили Сирию и расположились лагерем посреди Амурру. В течение полувека они наводили ужас на великие державы.
Только в середине XII века до Р.Х. фараону Рамзесу III удалось окончательно отбить сухопутные и морские набеги пришельцев. Меньше всех пострадала Ассирия, но и ей пришлось не сладко — вплоть до X века она оставалась в глубокой обороне. «Ни одна страна, начиная с Хатти, не устояла перед их войсками», — говорится в одной из египетских надписей по поводу пришельцев.
Часть III
АРИЙЦЫ
Глава 16
РИФЕЙСКИЕ ГОРЫ
Прежде чем последовать дальше по историческому пути прародителей славяно-русского народа, стоит более подробно разобраться в том, откуда и почему пришли те сильные и воинственные народы, которые разгромили пеласгов и хеттов, огнем и мечом прошли восточное Средиземноморье, потрясли Ассур и Египет? Что послужило причиной первого в истории человечества «великого переселения народов»?
Понять это невозможно, если придерживаться той косной теории, что на исторической памяти «цивилизованного человечества» лик планеты и климат на ней оставались практически неизменными и не испытывали катастрофических и глобальных изменений. Нет, грандиозные катастрофы планетарного масштаба происходили и происходят до сих пор довольно часто, только память человеческая очень быстро забывает о них, обращая их в мифы. Всего сто лет назад грандиозный взрыв вулкана Кракатау в Индонезии унес сотни тысяч человеческих жизней, повлиял на атмосферу во всем мире, но многие ли помнят об этом сегодня? Что же говорить о катастрофах, случившихся три-четыре тысячи лет назад?
Именно одна из таких глобальных катастроф и вынудила миллионы людей двинуться с северо-запада Европы на юго-восток. Эти события были непосредственно связаны с загадочными Рифейскими (Гиперборейскими) горами, о которых писали практически все античные авторы, начиная от Гекатея и Гесиода. О них сообщают: Аристотель в «Метеорологии» (кн. I, гл. 13, § 20), Гиппократ, Евстафий в комментарии к «Землеописанию» Дионисия, Птолемей (III, 55), Маркиан (II, 39), Плиний (IV, 8; V, 98; VI, 15, 19, 33, 219), Солин (171, 3811), Помпоний Мэла (I, 109, 115, 117; III, 1, 36) и многие другие античные авторы.
Горы эти тянулись с востока на запад, и, по мнению древних географов, с них текли все большие реки Восточной Европы, кроме Истра (Дуная). Причем, чем раньше жил античный ученый, тем южнее на его карте располагались южные склоны Рифейских гор.
У Гекатея и Гесиода они шли практически по северному побережью Черного моря, рассекая Европу пополам и отделяя ее юго-западную часть (Балканы, Аппенинский и Пиренейский полуострова) от северо-восточной. Маркиан говорит о горах, «которые называются Рипейскими… и лежат внутри материка между Меотийским озером и Сарматским океаном» (т. е. между Азовским и Балтийским морями).
У Птолемея Гиперборейские горы проходят уже между 55–57–й параллелями, то есть, там, где сегодня стоит Москва. С них текут Танаис (Дон) и Ра (Волга). И, наконец, Аристотель говорит, что Рифейские горы «лежат под самым севером, выше крайних пределов Скифии»{177}.
Правда, уже Страбон называет Рипейские горы мифическими, верить в которые заставляет лишь «незнакомство с этими странами»{178}.
