Гаражом в доме Джена служил сарай три на три метра: вдоль одной стены верстак, вдоль другой развешан инструмент. Близнец Нортона стоял на подкате, отполированный, начищенный до блеска, хоть и освещался лампочкой Ильича под потолком. Парень подошел к зверю, присел на корточки. Что он там разглядывал в хромированных артериях Джен не знал, это было похоже на синхронизацию киборга с искусственным интеллектом. Джен бы не удивился, заведись Нортон без ключа.
— Сколько я тебе должен за него? — заговорил киборг человеческим голосом.
— Полтора миллиона. Я предупреждал, что машина не дешевая.
Парень кивнул.
— Сейчас могу отдать восемьсот, остальное через неделю, наверное.
Джен полез в карман за мобильником, чтобы продиктовать номер счета, но парень поднялся, расстегнул куртку и достал по пачке пятитысячных банкнот из внутренних карманов.
— Кого-то грабанул что ли?
— Нет, отцовский Ниссан продал. Пересчитай, и… У тебя договор купли-продажи есть? Давай подпишем, что оплата частично внесена. Мне бы на нем отсюда уехать.
— Ну хорошо, — согласился Джен, хотя отдавать технику под аванс не привык. — Давай документы, я составлю и распечатаю.
Получив в руки паспорт и права парня, Джену стало поспокойнее. Он оставил его в гараже, а сам ушел в дом, оформлять бумаги.
Множество раз до того дня Джен корил себя за отсутствие связей в полиции и пренебрежение помощью сослуживцев в проверке прошлого, например, этого странного покупателя. Будь у Джена возможность узнать всю подноготную по имени, фамилии и отчеству в паспорте, что он нашел бы? Записи о первом ДТП (как ему права после этого выдали?), прописку в психиатрической клинике, обвинение в убийстве, снятое только благодаря случайному свидетелю, который в окно увидел выбегавшего из подъезда мужика в крови и мальчишку, подбежавшего к жертве через несколько минут. Парень так и не смог объяснить полицейским, что он делал в том злополучном подъезде, едва не схлопотал вышку.
Узнай Джен все это, как поступил бы позже, вернувшись в гараж и застав покупателя на полу, обездвиженным, глядящим в потолок остекленевшими глазами? К счастью, у Джена не было доступа к базам грехов.
Первый рефлекс — проверить пульс. Есть. Второй — вызвать «Скорую». Третий — за неимением под рукой нашатыря хорошенько всадить по щекам, чтобы привести в чувство. Прием не сработал. Но и судорог, о которых спрашивал диспетчер 03, не было. Джен подхватил проблемного клиента на руки и занес в дом, уложил на диван. Спустя минуту парень очнулся, часто заморгал и, осознав свое местоположение, сел на диване.
— Ты кого-нибудь вызвал? — осипшим голосом спросил он.
— Конечно! «Скорая» едет. Это что было вообще?
— Отмени вызов. Все нормально.
— В смысле, нормально? — переспросил Джен, протягивая парню приготовленный стакан воды. — Ты был в отключке!
— Так бывает, — кивнул он, принимая воду. Сделал несколько больших глотков и вернул Джену стакан. — Ты договор сделал? У меня мало времени.
Джен оторопело уставился на парня.
— Нет, так не пойдет. Я тебя на байке отсюда не выпущу. Давай, ты сейчас заберешь свои деньги, и поедешь домой, а через несколько дней приедешь, привезешь всю сумму, мы спокойно подпишем бумаги, прокатимся до ГАИ…
У парня сжались кулаки, и если бы Джен не видел ранее истинной агрессии в глазах противника, принял бы за нее затопившее парня отчаяние.
— Мне нужно, — четко и твердо сказал он, хотя самого ощутимо трясло, — прямо сейчас, как можно быстрее добраться до Западных кварталов. Пешком я не успею, на такси тоже. Я оставлю тебе и деньги, и документы как гарантию нашей сделки. Только позволь мне уехать на байке. Прямо сейчас.
— Зачем?
— Потому что так надо!
Инстинкты Джена выли сиренами. Настораживали ли его спешка, приступ и сам покупатель? Безусловно. Переживал ли он за мотоцикл? Еще как! Жаждал ли Джен неприятностей и приключений? Ни в коем случае. Но в тот же момент он отчетливо видел, что неадекватное рвение парня — не прикол или блажь, не розыгрыш и даже не афера, а острая необходимость человека, загнанного в угол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Да и что я теряю?» — подумал Джен. Вслух скомандовал:
— Поехали, я тебя отвезу.
— Нет, так не пойдет, — парень вскочил с дивана. Его нервяк перешел в панику.
— Ты хочешь туда добраться? — спросил Джен. — Если да, поехали. Если нет, забирай деньги, потому что за руль я тебя сейчас не пущу.
До Западных кварталов немногим больше пяти километров по центральной магистрали. Джен останавливается на светофорах, соблюдает скоростной режим, вежливо пропускает вперед на перекрестках, разрывая шаблоны о пронырливых байкерах, и едет строго по полосам. В городе час пик, машин больше, чем частиц кислорода. Когда они сворачивают с главной дороги, парень орет Джену сквозь ветер и шлемы: «Быстрее! Быстрее». И, рискуя свалиться с байка, указывает руками дорогу: сейчас направо, затем прямо и налево.
Когда Джен с визгом тормозит у ограды старого детского сада, вокруг одной из беседок уже сгрудилась толпа. Парень спрыгнул с байка, вцепился в металлические прутья забора.
— Твою мать, опоздали! — в отчаянии он лупит по забору кулаком, и железо отзывается согласным гулом.
Выставив подножку, Джен глушит мотор мотоцикла и спешивается. Центральный вход, видимо, с противоположной стороны, здесь только заваренная калитка и вырезанные (чем? как?) из забора прутья, через дыру можно пролезть внутрь. Джен подходит ближе к скоплению: женщины в тапочках и халатах, мужики в семейных трениках, явно местные. Несколько зевак из мимо проходивших. Плач и взволнованный шепот. Джен проходит сквозь толпу, как нож сквозь мясо, огибая сцепившиеся локтями пары и тройки наблюдателей, как кости. У самой беседки женский плач сливается в вой в ушах. Джен заглядывает через плечо первого ряда, и видит ползающую на коленях женщину, мужчина вцепился в ее плечи, не стараясь оттащить, лишь удерживая. Перед ними на рассохшемся дощатом полу распластано тело мальчика лет двенадцати. Прошедшего войну Джена замутило. Издалека послышались сирены.
Выбравшись из толпы, Джен возвращается к мотоциклу. Парень сидит на земле, откинувшись на забор, остервенело рвет пальцами травинку, далеко не первую, судя по крошеву под ногами. Несколько мгновений они просто глядят друг на друга, один обессиленный, второй оглушенный увиденным. Затем парень произносит глухо:
— Мальчику разрезали горло, — он делает паузу, следит за реакцией Джена. — Чтобы не кричал. А затем выпустили кишки. Вспороли желудок. Еще ему вырезали сердце и выбросили под зеленую карусель. Наверное, его еще не нашли. Я это знаю, потому что я это видел в отключке. В твоем гараже.
Сквозь горло Джена продирается единственный слог:
— Как?
— Если бы я знал, как это работает, — грустно усмехается парень, — я бы придумал что-нибудь получше, чем ездить на место и пытаться помешать. Сегодня, вот, не успел.
Происходящее не стыкуется с четкой картиной мира Джена и выглядит ересью.
— Кто ты такой? — спрашивает он, понимая всю глупость вопроса.
— Ты же видел мой паспорт. Он, кстати, все еще у тебя. Вернешь?
Джен надевает шлем и садится на мотоцикл. Откидывает подножку. Заводит. Слушает, как рычит, прогреваясь, двигатель. Парень поднимается с земли, отряхнувшись, подходит к Джену, чтобы не пришлось орать сквозь какофонию рева людей, сирен и мотора.
— Если собираешься сдать меня ментам или в дурку, я и там, и там уже побывал. Не помогло. Если хочешь свалить — не вопрос, только паспорт мне реально пригодится, да и мотоцикл тоже. Но если ты мне поможешь, раз уж вляпался, вот таких вот мальчишек в городе будет меньше.
Он протянул Джену руку.
Но Джен ее не пожал.
— Садись, поехали, — опустив забрало шлема, Джен газанул на месте, подгоняя пассажира.
Парень послушно натянул шлем и устроился на сидении за водителем.
