— Ладно, — приподнимаю уголки губ. — Не подскажешь, где моя одежда?
— Подскажу, — кивает. — Она всё ещё сохнет.
Сохнет?
— А почему она мокрая? — аккуратно спрашиваю. Боже, пожалуйста, пусть удача хоть раз повернётся ко мне лицом!
— Не помнишь? — выгибает вопросительно правую бровь. — Ах, ну да. Ты ж успела навернуться, и удариться на льду.
Ой.
Неловко тереблю край простыни.
— Не всё помню… Про лёд — тоже не помню.
— Хм, — задумчиво тянет. — Может, оно и к лучшему.
О нет, точно что-то произошло!
— Расскажешь? — не унимаюсь.
— А ты правда хочешь? — в глазах его странный огонёк проскальзывает. Но тут же тухнет.
— Не особо… — говорю, хотя сгораю от неизвестности.
Фигово дело…
— Ну, — усмехается Марат и отрывается от стены. Идёт в мою сторону, хитро говоря: — Сейчас освежу тебе память.
Марат. Ночь первого января.
— Поужинаешь — и спать, — держу дочь на руках и несу на кухню. Варя приготовила жуть какой вкусный обед. Чуть всё не съел, но она остановила меня, чтобы немного оставить Снежке. Благо она ест как воробушек. — Тебя вообще кто-то кормил? Полуночница, блин.
— Колмил(кормил), — активно кивает. — Всё было холошо. И мама лядом была. Я хочу к ней опять.
Опять.
Стискиваю зубы.
Не нравится мне это общение их, но понимаю, что не могу лишить Снежку общения с мамой. Во-первых, по суду не могу препятствовать, во-вторых, чисто по-человечески. Ребёнку нужна мама.
— Она плигласила меня на лождество. Давай поедем вместе?
— Посмотрим, — натягиваю улыбку.
Дерьмо. Я и так со Снежкой не пошёл на городскую ёлку, так ещё и тут с матерью ей отказываю. И дело тут не в работе, а в моём нежелании встречаться с Наташей. Она снова начнёт говорить о нашем воссоединении, а мне эти разговоры уже поперёк горла.
И с разводом тянет.
Нет чтобы уже развестись. Забрала бы двадцать процентов от моего бизнеса и пошла бы гулять дальше, но нет же. Надеется, что я одумаюсь. В итоге весь процесс затянулся надолго. Уже месяца четыре. В итоге до сих пор сижу со штампом в паспорте.
Боюсь, Варька узнает, накрутит себе там.
Хотя откуда? Только несколько людей знают об этом. Наташа. Но я не оставлял их одних. Тем более не думаю, что она кричала бы направо и налево о том, что мы всё ещё женаты.
Временно.
— Давай ешь, и идём спать, — щёлкаю её по носу. — Сегодня тебя укладывать буду я, а не Варя.
Меня бы вот Варенька уложила — я не против был бы.
— Ну и холошо, — странно бубнит. — Не хочу больше нянек, пап. Давай я одна буду?
— Одна будешь, когда вырастешь, — серьёзно произношу. — А пока — с няней. Не ты ли Снегурочку хотела?
— Уже пелехотела…
Странно.
Ладно, потом спрошу у Вари, что у них случилось.
Так внезапно поменялось отношение… Неспроста.
Снежана ест, а потом отправляется умываться. За это время пытаюсь набрать Варвару. На телефон не отвечает, и я волноваться начинаю. Убежала внезапно, да ещё и по темноте. Мало ли кто за ней увязался там?
А эта сучка маленькая ещё и не отвечает.
Нахожу номер её семьи. Звоню родне. Говорят, что не появлялась со вчерашнего вечера.
Странно. Она же сказала, что у её мамы чрезвычайное положение, или мне показалось?
Последний вариант — набираю Мирославу, её подругу. Узнать номер той проще простого, когда ты имеешь доступ ко всей информации университета.
— Алло. Кто?
— Варвара у вас? — начинаю без прелюдий.
— Нет… А вы кто?
— Её работодатель, — чеканю без прелюдий.
— А, Марат Русланович, это вы? — ого, меня ещё и знают.
— Я.
Значит, рассказывала обо мне? Приятно.
Надеюсь, не детородными органами обкидывала.
— Она это, уехала час назад. Разве не к вам?
Чёрт, Варя!
— Нет, — цежу сквозь зубы. — Я перезвоню. Спасибо.
Отключаюсь, кидаю телефон в карман домашних штанов. Лечу на выход, накидываю куртку, хватаю ключи от машины. Распахиваю дверь, на ходу звоню другу. Чтобы приехал, присмотрел за Снежкой.
Пока гудки гулко отзываются в ушах, сбегаю по лестнице в одних домашних тапках. И останавливаюсь.
— Что случилось? — слышится в трубке телефона. А я молчу. Смотрю за своей бедой и не могу пошевелиться. Она серьёзно? — Багиров?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пропажа нашлась. Только вот… Какого чёрта?
Глава 19
Варенька, милая девочка, которая всегда казалась мне адекватной, сейчас бегает по двору и со злостью кидается снегом в сугробы. Не понимаю зачем.
Делаю несколько шагов вперёд, намереваясь услышать то, что она бубнит себе под нос.
— Да чтобы тебя сосулька прибила, — пинает с гневом снег. Неожиданно поскальзывается, заставляя моё сердце забиться быстрее. Еле успеваю подбежать к ней, пока та размахивает руками, и поймать на лету. — Ненавижу Марата!
— Варя, мать твою, — ругаюсь и помогаю ей встать. Получается с трудом. Она хоть и лёгкая, но постоянно падает, поскальзываясь на том же самом месте. Наконец крепче обхватываю её.
Варя глаза округляет. И внезапно упирается ладонями в мои плечи и с силой толкает.
— А ну, отойди от меня! — кричит. Поворачивается ко мне спиной. И бежит от меня. — Я передумала с тобой разговаривать! Ты — эгоист! А я мороженого поем спокойно дома!
Ничего не понимаю.
Хруст снега только под её ногами слышу.
Слежу за тем, как она бежит к воротам вдоль накрытого бассейна. Я так и не позвонил, не сказал, чтобы из него убрали воду.
Да плевать на бассейн!
С Варварой что? Это она так злится? Алкоголем от неё не пахнет. Она трезвая. Что тогда? Просто сердится.
Иду следом за ней, пытаясь остановить. Не хватало нам ещё проблем. А в таком состоянии она точно найдёт их.
Делаю шаг и под громкий вскрик смотрю за тем, как эта дурочка поскальзывается и летит прямо в холодную воду, накрытую пологом. А под ней — корка льда, трескающаяся под её невеликим весом.
Да вот же дура! Под ноги не смотрит!
Кидаюсь к бортику, хватаю её за руку. Та тянется в воздух, пока тело, поглощённое водой, идёт на дно, запутавшись в пологе. Чёрт-чёрт!
Маленькая же ты, безмозглая девчонка!
Без раздумий прыгаю в ледяную воду, скрипя зубами. Проклинаю тот день, когда познакомился с ней. Она меня сейчас ещё без детей оставит! Всё перемёрзнет.
Помогаю быстро выпутаться из креплений, которые слетели, когда Варя упала в бассейн. И теперь достаю из ледяной воды, пока не закоченела. Выкидываю на снег, вылезаю сам, стуча зубами. И быстрее подхватываю пьянь на руки и бегу в дом. Одежда неприятно липнет к телу, из-за чего начинаю беситься. Чуть не поскальзываюсь на порожке, но вовремя хватаюсь за перила.
Стискиваю зубы.
Я убью её.
Трясясь из стороны в сторону, забегаю в дом. В первую очередь срываю с неё одежду, оставляя бельё. Я не извращенец.
Варя плюётся водой, обхватывает себя руками и не хочет прощаться с курткой.
— Отпусти, дура, — ругаюсь на неё. Зол сейчас как никогда. — Нафига надо было творить такую дичь? Дерёшься со снегом, а потом летишь купаться в ледяной бассейн!
Срываю куртку. И быстрее тащу в свою комнату. Снежка должна была уйти спать. А я ещё её не уложил. Поэтому пока что сажаю Варю на стул. Раздеваю. А та сидит, осматривается. Зло пыхтит.
— Знаешь, — выпаливает, морщится и трёт себя за макушку. — Да иди ты, на хутор бабочек лови.
— Задницу бы тебе надрать, — сцеживаю яд. Одежда её летит на пол. Подхожу к шкафу, достаю плед. В отражении смотрю на её поджатые губы. На меня даже не смотрит. Обиделась что ли? Но закоченелая с трудом встаёт, зубами стучит и обхватывает себя за плечи. — Сиди уже. Ты походу головой ударилась. Я уже вижу, как у тебя шишка растёт на башке.
Возвращаюсь, накидываю плед ей на плечи.
— Ну не ругайся, — буркает. — Я вообще на тебя обижена.
Сажаю её на кровать.
— Потом скажешь, почему обиделась, — сильнее в плед укутываю. Её бы вообще к стулу привязать для надёжности. — Сиди здесь. Ничего не трогай. С места даже не двигайся. Я сейчас вернусь, и мы пойдём в ванную. Ладно?
