Перед путниками лежала деревушка в три десятка домов, не больше. Ольгерд узнал улкундарский архитектурный стиль – изогнутые крыши, открытые террасы, квадратные в сечении сваи. Никакого фундамента. Вероятно, озеро разливалось весной, и, судя по высоте свай, вода поднималась достаточно высоко. Дома были разбросаны по всему побережью. Никаких заборов. Никаких собак. Стены представляли собой полупрозрачные задвижки, которые в Хо-Шане назывались «седзи». «Интересно, каково тут зимой», – подумал Ольгерд.
А потом он увидел нечто, перевернувшее его представление о пределах человеческих возможностей.
Парящий человек.
Мужчина, на вид около тридцати. Висит в позе лотоса над крышей собственного дома. Глаза закрыты. На лице – умиротворение. Просторные одежды, бритая голова, заплетенная в косичку бородка. Приближение чужаков не заинтересовало жителя деревни. Его разум витал далеко.
– У всего, что ты видишь, есть названия, – сказал Вячеслав. – Телепатия, левитация. Слова из языка Демиургов. Эмпатия, телепортация. Много всего.
– Телепортация? – переспросил Ольгерд.
– Переброска себя или предмета на дальнее расстояние. На любое расстояние. Мгновенный переход.
Странно, размышлял Ольгерд, следуя за учителем. Живешь в мире, где руны и магия в порядке вещей. Переносишься в Нирвану, где это не работает. А здесь – такое. Что таится в наших душах, скованных барьерами? Сколько тысячелетий нужно провести в размышлениях над коанами, чтобы увидеть незримые связи всего сущего? И почему Вячеслав привел своего ученика именно сюда?
Обучение только начинается.
Мысль поразила своей простотой и очевидностью. Все, что до сих пор делал Вячеслав, было направлено на развитие Ольгерда. Гильдия хочет превратить мастера ножей… в кого? Пока неизвестно.
«Идите на причал».
Тот же голос в голове.
Путники двинулись к старенькой деревянной пристани, возле которой на волнах покачивалась лодка.
«Дом на озере ваш».
Ольгерд поднял голову и всмотрелся в горизонт. Вдалеке, посередине озера, что-то чернело.
Рык первым запрыгнул в лодку. Утлое суденышко качнулось, но выдержало вес полярного рлока. Побросав тюки с вещами под банки, мастера осторожно спустились с причала. Вячеслав сел на весла. Деревянный настил начал медленно отодвигаться прочь.
Весла равномерно поскрипывали в уключинах.
– Куда мы плывем? – спросил Ольгерд.
– Увидишь.
Точка разрасталась, обретала контурные очертания. Вскоре Ольгерд понял, что это дом на плавучей деревянной платформе. Приземистое одноэтажное строение. Дом застыл в центре озера, прикованный ко дну невидимыми якорями.
За бортом тихо плескалась вода.
Глава 2
Солгард
Медвежья бухта была огромной. Не бухта, а залив, берега которого на севере прятались в лесных чащобах, а на юго-западе вздымались неприступными горными вершинами. Горы шли вдоль побережья и изгибались на юг, врастали в изломанную мешанину пиков Хо-Шана и занимали добрую треть полуострова Като. На западе дуга переходила в Курдский хребет, населенный воинственными и дикими племенами. Жители хребта грабили и жгли южные поселения Танневергена на протяжении нескольких столетий. Доходили горцы и до Медвежьей бухты, где испокон веков стояло торговое поселение Солгард. Вот и решил далекий предок Вармака укрепить город, превратить его в мощную крепость и поставить внутри усиленный гарнизон. Горцев стали бить, их вылазки в бухту почти прекратились.
Почти.
Хорошее слово. Слух о слабости Вармака быстро разошелся по границам королевства. Солгарду потребовался защитник. Понимая это, Вармак решил убить двух зайцев одним ударом – сослал в южную крепость своего племянника Виндовга. И рубежи защитит, и погибнуть может в одной из стычек с дикарями. Так размышлял властитель, пока был жив.
Солгард стоял крепко.
Южные бастионы карабкались на уступы Курдского хребта, восточные башни мрачно нависали над долиной. С северо-востока город омывала полноводная Шчара, впадавшая в Медвежью бухту. В устье Шчары раскинулся морской порт, сросшийся в единое целое с ночным рынком. Странное это было место. С приходом тьмы заморские продавцы раскладывали свой товар, снижали цены и сбывали все излишки, оставшиеся после дальних странствий. Купцы торговали друг с другом и с местными жителями, а затем двигались дальше. Кто – в Танневерген и Донструм, а кто – в прокаленный на солнце Аррун.
Имелась в Солгарде и воздушная пристань.
«Мемфис» пришвартовался к невысокой мачте, выдвинувшей свое жало из западной крепостной стены. Это была мощная стена, толщина которой достигала пятнадцати шагов. Рядом на каменном выступе пристроилась дозорная башня. Стражники даже не вышли проверять документы – под брюхом браннера реяло трордорское знамя.
– Мы тут на пару дней, – сказал Коэн. – Не вижу смысла искать постоялый двор. Побродите по городу, сходите на рынок. Ночью все дешевле. Потом мы летим в Крумск.
– Что происходит? – спросила Мерт, поглаживая рукоять меча. – Почему так много внимания этому королевству?
– Здесь решится многое, – задумчиво произнес Коэн. – Нам нужна армия.
– Нам? – заинтересовался Кьюсак.
Посредник не ответил.
Весь экипаж «Мемфиса» по традиции собрался в кубрике. На столе – кружки с недопитым элем и горячим отваром.
– Хочу на рынок, – тихо произнесла Навсикая.
Брин положил руку на плечо сестре.
– Я тебя свожу.
– Давайте вместе, – предложил Кьюсак.
– И я с вами, – улыбнулась Лакоста.
Коэн направился к двери.
– Сдвиг, Мерт. Вы идете со мной.
Наемники, не проронив ни слова, двинулись за волшебником. Оба были полностью экипированы. Мерт при мечах и сюрикенах, берсерк – с мечом и топором. Брать в город щит он не стал.
Весна была в самом разгаре.
Деревья позеленели, под крепостной стеной из каждой щели лезла трава. В небе носились птицы.
Откинули люк, выдвинули пандус.
Солнце ворвалось в полутемный коридор, заиграло бликами на лезвии секиры, пристроившейся за спиной Сдвига. Берсеркер не любил южные города. Он переоделся в холщовую рубаху с кожаными накладками, обул легкие сапоги. Спрятал подальше зимнюю одежду. И зачем только он вызвался продлять контракт? Этот посредник обладает непостижимой силой. Сплачивает людей вокруг себя. Дает им какую-то цель. И хорошо платит, надо сказать.
Мерт спускалась с крепостной стены, внимательно поглядывая по сторонам. Солгард – захудалый приграничный городишко, вряд ли здесь затаились Посторонние. Но терять бдительность не стоит. Коэна пытались убить и прежде, причем много раз. Гость из Предельных Чертогов сильно разозлил предводителей Пацифиды.
Всматриваясь в лица прохожих, Мерт невольно искала Ольгерда. Конечно, мастеру ножей тут делать нечего. Он скитается со своим Наставником, учится открывать Двери. Свидятся ли они? Разлука поначалу была невыносимой, но успела войти в привычку.
Коэн тоже думал об Ольгерде. Вспоминал первую встречу с мастером ножей в домике у Мглистого Брода. Мог ли посредник предположить, что рядовой защитник ламморского Храма станет одной из ключевых фигур в игре с Посторонними? Нет, Коэн так не думал. Он просто хотел попасть в Китоград и заодно прикрыться клинками мастера. А вышло совсем иначе. Ольгерд не переставал удивлять.
Ястребиный замок высился над городом неприступной громадой. Мощные стены врастали в утес, бывший частью Курдских гор. Коэн видел надвратную башню и фланкирующие угловые бастионы. Замковые ворота были ориентированы внутрь города – к ним вела извилистая тропа. Поднимаясь по этой тропе, человек разворачивался к стенам правым боком и не мог прикрыться щитом от лучников. Крытая галерея на внешней стене говорила о том, что Виндовг заботится о своей дружине – у воинов имелся навес от непогоды. Впечатляли и зубцы бруствера – за ними мог укрыться даже самый крупный защитник. Коэн знал, что кроме внешней стены существует и внутренняя, между ними пролегает цвингер. Над всем этим суровым ландшафтом доминировал прямоугольный в сечении донжон.
Чтобы выйти к тропе, опоясывающей утес, Коэну и его телохранителям нужно было пройти несколько городских кварталов и Лучезарную площадь с ратушей. Путь неблизкий, но посредник должен был встретиться с Виндовгом.
Мерт чувствовала себя неуютно во владениях Вармака. Она едва не погибла в Ламморе. Брон потерял след убийцы своего хозяина, но это не значит, что он успокоился. Возможно, мечник сейчас бродит по улицам Роккевениума, вынюхивает все о планах Коэна и планирует вылазку в Солгард. Почему нет? Для него это дело чести. Странный мужик.
Солгард не производил впечатления крупного торгового центра. Да, он был перевалочным пунктом для купцов Альянса и Хо-Шана, но подолгу здесь задерживаться никто не хотел. Виноваты в плохой репутации Солгарда, разумеется, курды. Торговцы привыкли к частым нападениям и длительным осадам. Такие вещи на пользу не идут – срываются сделки, не выполняются обязательства. Сплошные «неоправданные риски», как говаривали нувориши Торговой компании.
