— Как водичка, Смит? — издевательски выплёвывает Виктория.
— У парня своего поинтересуйся, расскажет во всех подробностях.
У меня сейчас нет никакого желания вступать с ней в полемику, а потому я прохожу мимо и нахожу взглядом Райана в толпе. Он сидит на песке, а рядом с ним стоит рыжий и какая-то незнакомая девчонка. Все остальные косятся на них, едва сдерживая улыбку и шёпот.
— Дженнифер, ты в порядке? — первым интересуется он, убирая руку от лица. В его ладони зажата бутылка. Видимо, прикладывал её к носу.
— Со мной всё нормально. Дай я гляну, — сажусь на колени и осматриваю своего защитника. Под левым глазом у носа имеется значительная припухлость и кровоподтёк.
— Шла бы ты домой реально, — вклинивается рыжий.
— Я сама разберусь куда мне идти, ясно?
— Да уж разобралась! — недовольно подмечает кто-то.
— Райан, надо в травмпункт, вдруг у тебя перелом или сотрясение.
— Здесь рядом, метров двести, — соглашаясь со мной, кивает девушка.
— Да в порядке я, — отмахивается он, прикладывая бутылку к опухшему носу.
— Пойдём, пусть врач посмотрит, — я настойчиво беру его за руку, касаясь холодных пальцев.
— Со мной останешься? — не верит он.
— Пока не буду уверена, что всё в порядке, да, — серьёзно отвечаю я.
— Смит, не злила бы ты брата… Гневается он редко, да метко.
— Барри, — жестом останавливает рыжего Райан. Поднимается на ноги и выпрямляется. Наверное, ещё плохо ориентируется в пространстве.
— Идём? Голова кружится? — меня смущает, что он схватился за висок.
— Слишком резко встал, видимо. Сейчас пройдёт.
Рыжий сворачивает голову, словно боится, что Брукс сию минуту появится рядом. Райан идёт по песку, не выпуская моей руки.
— Он обидел тебя, Дженнифер? — поворачивается ко мне, и в темноте его глаза светятся неподдельным беспокойством.
— Нет. Швырнул в океан.
— Придурок. И давно ты живёшь с ними?
— В конце августа переехала из Торонто.
— Надолго?
— На год…
— Ясно.
Какое-то время Райан молчит, и мы идём в сторону горящего красного креста, что уже виднеется неподалёку.
— Отношения между вами напряжённые, верно? — всё же спрашивает он, хотя я предпочла бы вообще не вспоминать и не обсуждать Брукса.
— Да. Мы на дух друг друга не переносим, — сглатываю вновь подступившую обиду.
— Слушай, Дженнифер, если Рид станет распускать руки, сразу сообщи мне, поняла? — он останавливается и касается пальцами моей щеки. Убирает прилипшую к лицу мокрую прядь.
— Я сама разберусь, Райан.
— Нет, не разберёшься. Ты — девчонка, он — парень, да к тому же, ещё и боксёр, — его голос зазвучал значительно твёрже.
Может ли Брукс ударить меня? Пожалуй, что да, наверное, может. И рука его при этом вряд ли дрогнет…
— Поверь, ты очень плохо его знаешь!
— А ты, выходит, знаешь хорошо? — тут же рикошетом отлетает от меня вопрос.
— Да, к сожалению. Девушку не поделили когда-то, — нехотя поясняет он и сразу меняется в лице.
— И как закончилось, если не секрет? — интересуюсь смело я. За язык я его не тянула, он ведь сам рассказал.
— Плохо закончилось, Дженнифер, — вздыхает, словно и сам не рад, что начал этот разговор. Снова прикладывает бутылку. Очевидно, что боль не отпускает. — Врать не буду, она предпочла его. О чём, собственно вскоре и пожалела…
Теперь ясно почему эти двое с такой неприязнью смотрели друг на друга.
— Это же не Виктория?
— Конечно нет! — возмущается он, и глаза наливаются бешенством. — В параллель с ней он крутил с моей девчонкой.
Господи. Наверное, я даже не хочу больше ничего слышать. Чем больше я узнаю про своего сводного брата, тем более отвратительным получается его портрет.
— Заходи давай, — киваю в сторону домика неотложной помощи. — Узнаем, насколько всё плохо…
*********
Раннее утро. Я захлопываю дверь такси и тяжело вздыхаю, осознавая, что серьёзного разговора с отцом не избежать.
Бен сидит на ступеньках и смотрит прямо на меня. В руке чашка, на лбу залегла глубокая морщина и в целом, взгляд его не предвещает ничего хорошего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Иди на кухню, Дженнифер, я сейчас, — глядя на мой странный наряд, произносит папа.
Я так и не переоделась, мой насквозь промокший сарафан остался у Меган, когда я оставила девочек и пошла на поиски Райана.
Райан… К счастью, нос его цел. Отёк и огромный фингал к утру — как следствие ушиба. В довесок, подозревают лёгкое сотрясение мозга.
Последствия могли быть куда более тяжёлыми. Видела я, в кого превратил Брукс тех, кто напал на меня в сквере… Забавно, тогда мне на миг показалось, что эта ситуация изменит отношения между нами. Я ведь даже была благодарна ему за то, что он успел меня найти. Хоть и ни разу не решилась произнести это признание вслух.
Но теперь от благодарности не осталось и следа. После того, что он сделал вчера, в груди у меня прочно поселилось только одно чувство к нему. Ненависть.
— Дженнифер, — Грейс отвлекается от посудомоечной машины. Взволнованно рассматривает мой тёплый свитер и едва прикрытые голые ноги.
Она так ничего и не произносит кроме моего имени. Сажусь за стол и опускаю глаза. У меня раскалывается голова и ощущаю я себя крайне разбитой. Разглядываю гладкую стеклянную поверхность до тех пор, пока не хлопает входная дверь. Отец садится напротив, а Грейс застывает у плиты.
— Ты хоть понимаешь, как мы переживали?
Бен не кричит, и от этого ещё хуже. Чувствую себя паршиво за то, что доставила ему неприятности.
— Я ведь позвонила и сказала тебе, что всё в порядке, — поднимаю на него взгляд.
— И считаешь, что это достаточно? Ты не пришла ночевать домой, Дженнифер! — строго отчитывает он.
Я вдруг понимаю, что отец не спал. Об этом сигнализируют мелкие красные сосуды, полопавшиеся в глазах. Тут же подмечаю несвежую измятую рубашку. Мне становится жутко стыдно, ведь через час ему ехать на работу, а вместо сборов у нас разбор полётов…
— Мне жаль, папа, — только и могу выдавить из себя я.
Мне ведь и правда искренне жаль. Сглатываю, ощущая боль в горле и жар. К утру стала чувствовать себя некомфортно. Похоже, я всё-таки заболела.
— Я знаю, дочь, тебе здесь непросто. Макс и Бэт никак не могут принять тот факт, что ты появилась в нашей жизни.
О, папа! Макс и Бэт — это цветочки! А вот старший твой — настоящая беда…
— Я хочу к Эмили, — устало говорю ему я, и это звучит неожиданно даже для меня самой.
— Почему ты стала называть её только по имени? — напрямую спрашивает он.
Нет, пап. Об этом я тебе точно никогда не расскажу.
— Дженна, домой ты не поедешь. Теперь я действительно понимаю, что ты совершенно перестала видеть границы!
— Пап, — вздыхаю и качаю головой.
— Не знаю, что там между вами произошло, но тебя словно подменили! Я не потерплю подобного поведения, Дженнифер!
Впервые слышу его таким: резким, раздражённым и едва себя сдерживающим. Нервно дёргает воротник рубашки и трёт напряжённый лоб.
— Мы здесь места себе не находили. Где и с кем ты вообще была? — смотрит на меня с укором.
— Я была на побережье, — отвечаю я.
— С кем?
— С парнем, — я выкладываю правду. Потому что врать я не умею.
Его глаза лезут на лоб, а руки расходятся в каком-то непонятном жесте.
— Почему ты в таком виде? — недоумевает Грейс.
Я знаю, что не обязана ей отвечать, но всё же почему-то делаю это. Я ведь живу в доме этой женщины, а значит, не могу игнорировать её вопросы.
— Моё платье намокло, — я нервничаю под осуждающим взглядом Бена, а потому пытаюсь собрать непослушные волосы в пучок. Просто чтобы чем-нибудь занять свои руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А это ещё что такое? — отец встаёт со стула и подходит ко мне. Уверенно берёт меня за руку, задирая длинный рукав.
Твою мать…
На запястье красуются синяки. И я совсем не готова объясняться. Засветила, пока поднимала волосы. Повисла немая пауза, и Бен не сводит с меня глаз, давая понять, что от ответа не уйти.
