Мой жизненный опыт гласит, что большинство людей судит окружающих по себе. Те, кто утверждает обратное, идут на тактический обман. Негодяи знают, что все люди – мерзавцы. Наивные вегетарианцы-пацифисты уверены, что каждый человек готов сесть за стол переговоров и решить проблему мирно.
Существует кривая нормального распределения характера, от безнадежной подлости до слепого романтического идеализма. Хищники с темной стороны кормятся травоядными со светлой, уверенные, что идиоты это заслужили.
Что идет вразрез с убеждением об одинаковом образе мышления для всех. Но если поднять этот вопрос, мерзавцы тупо посмотрят на тебя и не поймут, о чем речь.
Потому-то миру и нужны мы, самонадеянные овчарки из тусклой области в середине кривой.
Спасибо Паленой за это научное сравнение.
– Почему с ней случился удар? – спросил я.
– От злости. Пришло сообщение, не знаю откуда, что Альгарды все равно участвуют в турнире, и теперь Кивенс – твой Смертный компаньон [1].
Девочка с самого начала выглядела как зомби. Теперь я понял причину.
– Что? – Почему Старые Кости не предупредил меня? – К черту! Как такое возможно?
– Легко. Операторы решили, что раз на Страфу напали заранее, они имеют право изменить выбор. Мы по-прежнему в игре. Теперь понимаешь, почему мама разозлилась.
– И не она одна. Я сам могу кое-что изменить. Например, строение черепных коробок этих Операторов.
Сохраняй спокойствие. Не говори больше ничего. Полагаю, это чрезвычайно важно.
Он меня натаскал. Несмотря на желание впасть в ярость, я взял себя в руки.
Вероятно, все прочие получили то же сообщение. Джон Растяжка, Белинда, Морли и Паленая не проронили ни слова, хотя должны были сыпать вопросами.
Покойник вел искусную игру. Надеялся заставить кого-то совершить то, чего он не собирался делать.
Именно.
Не слишком утешительная мысль. Обычно этим кем-то оказываюсь я.
Как ни странно, самое доступное сознание – у Кивенс. Забавно, учитывая, что именно она разработала и продолжает улучшать сеточки для волос. Ее отец почти столь же доступен. Он уверен, что случившееся с Метательницей Теней не было преднамеренным поводом избежать этого визита. Он чуть ли не умирает от страха, что все может оказаться намного хуже, чем сообщил врач.
Это плохо. Не хотелось бы лишиться столь грозной тени за нашими спинами.
– Ты позвал нас встретиться со своим партнером, Гаррет, – сказал Барат.
– Позвал, надеясь, что у него будет доступ к вашему сознанию. Самое ценное его качество – умение находить вещи, которые вы знаете, но о которых не догадываетесь, и выявлять связи между ними. Но в этих сеточках вы могли с тем же успехом не приходить.
Кивенс встревожилась. Даже испугалась.
Она что, всерьез думала, что мы ничего не знаем?
Да. Так и есть. Я постарался, чтобы никто не заметил.
Зря я об этом сказал.
Несмотря на возраст, я по-прежнему часто сначала говорю, а потом думаю.
Я не ждал, что кто-то избавится от защиты. Хотел, чтобы их мысли обратились к тем секретам, которые они действительно хотели сохранить. Старые Кости сможет снять эти мысли с поверхности их сознаний. Однако Барат начал выпутывать из волос столь красиво вплетенную в них сеточку.
Старые Кости легко коснулся меня, одобряя мою тактику, подкидывая предположения, а потом заметил:
Этот человек смертельно серьезно относится к данному делу.
Обычно сообщения Покойника не богаты интонациями. Это было исключением.
– У Констанции есть соображения, кем могут оказаться Операторы? – спросил я Барата.
Альгарда удивился. Должно быть, ему в голову приходил тот же вопрос.
Теперь, когда он снял сеточку, я мог не продолжать.
Кивенс тоже потянулась к волосам.
Гаррет, ну ты и дипломат. Взгляни на это. Люди, живущие в глубинах океана секретов, идут на столь решительный шаг из-за гибели женщины, которую они все любили.
Я не выдам доверенных мне тайн, даже тебе. И тебе, Паленая. Сплетничайте и стройте догадки, сколько влезет. Я не скажу ни да, ни нет.
Они тоже его услышали.
– У меня сложилось впечатление, что у нее есть кто-то на уме, но она хочет проверить свои подозрения, прежде чем говорить что-либо, – сказал я Барату.
Тара Чейн попыталась снять свою сеточку. Проблем с этим не возникло. Сеточка оказалась вплетена в парик и шиньоны. От которых она избавляться совсем не хотела.
Тут имело место откровенное тщеславие. Или не только оно – под париком скрывалась лысина.
Барат немного расслабился.
– Мне она ничего не сказала, но, думаю, ты прав.
У него самого есть легкие подозрения по поводу его друга Киоги и некоего Костемола.
Киогу из списка подозреваемых можно было исключить. Сторнс уже наполовину снял свою сеточку.
Этот сосуд пуст, – сообщил мне Старые Кости. – Почти в прямом смысле. В его голове крутится только навязчивая тревога о безопасности его детей.
– Во множественном числе? – Я слышал лишь об одном.
Их несколько. Ты уже встречал двоих, они члены Клики.
– Такова жизнь. Все взаимосвязано.
На меня косились. Людям неуютно, когда мы с Покойником ведем личные беседы.
Пожалуйста, помни об этом. Мистер Альгарда сообщил нам абсолютную и буквальную истину, в его понимании, насчет мыслей своей матери.
Интересный подбор слов. Возможно, Старые Кости наткнулся на слабое подозрение, которым пока не хочет делиться.
Так и есть.
Гр-р-р. Почему все так сложно?
Почему бы для разнообразия всему этому не быть простым?
Потому что дураков хватают и отправляют в трудовые лагеря прежде, чем они успевают начать карьеру? Прежде, чем достаточно продвинутся в жизни, чтобы причинить мне неприятности?
Интригующе солипсическая гипотеза.
Иногда на загаженных лошадьми улицах мне попадаются глупые мерзавцы. Глупость – пятый элемент творения и, вероятно, самый распространенный. А может, некая магнетическая сила притягивает ее в Танфер.
Появилась Пенни со свежим чаем и удивленно уставилась на собравшуюся толпу. Дин ее не предупредил. Я думал, она сбежит в комнату Покойника, или в свою собственную, или на кухню, но девчонка лишь отступила к двери и спросила:
– Что происходит?
Старые Кости над ней работал. В конце концов, он за нее отвечал. Она была его питомицей.
28
Я закрыл дверь за Тарой Чейн. Этот бастион нечувствительности отбыл последним, намекая, что мне следует проводить ее до дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
