– Ух, как ты разошелся! – хмыкнул Мензари, – Прямо обвинитель всего и всех. Но ты забываешь, что сам в арестантской робе! Да и я в своей жизни только и делаю, что занимаюсь противоправными действиями.
– О себе я уже говорил. А вот быть контрабандистом… Но с другой стороны, кем бы вы были, если бы не война?
– Да я и сейчас считаю себя больше косморазведчиком, чем контрабандистом.
– Значит, вам война не помешала? – напирал Матеус.
– Ну как же… Мои родители остались сиротами из-за войны. До сих пор проклинают…
Он запнулся, но бывший лейтенант продолжил за него:
– Червяков, вы хотите сказать? А ведь правильнее кого обвинять? Ответ очевиден!
– Само собой, очевиден. Но попробуй разоблачи такого ублюдка, как Никузи.
– Кошмар! – От злости Николай повысил голос, не замечая этого. – Что вы притворяетесь тугодумом?! Никузи и ему подобные были и будут всегда, и им на роду написано творить гадости. Но виновны в первую очередь именно те, кто поленился, побрезговал или побоялся их остановить. Вот именно они и есть главные виновники!
Гаибс удивленно вскинул брови, приоткрыв щетинистую пасть:
– Ты на меня не кричи, молод еще!
– Извините, – буркнул Матеус, пытаясь успокоиться и отводя взгляд в сторону. Поэтому не заметил, что его собеседник хитро усмехнулся, доставая из внутреннего кармана заветный крабер.
– Ну-ка освежи еще раз в моей памяти детали компромата на этого двуличного миллионера. А я уж постараюсь втолковать вашему следователю, что и как. Правда, до меня доходили слухи, что у вас умеют отличать голос гаибса даже через крабер с помощью специальных приборов?
– Полный нонсенс! – уверенно возразил Николай. – Обычная шпиономания и отвлечение внимания доверчивых обывателей.
Следующие два дня прошли относительно спокойно. Направление ветра немного сменилось, и теперь дым вперемешку с пеплом опускался как раз на опушку близстоящих джунглей. Скорей всего, именно это отпугнуло агрессивных и сообразительных тираннозавров. А может, они всерьез обиделись на человеческое негостеприимство? Как бы то ни было, благодаря этому все жители лагеря смогли делать вылазки за дровами. Дышать среди покореженных деревьев было трудно и неприятно, зато нужных стволов натаскали впрок еще на пару дней. Мензари приказал вырубить на каждого человека по посоху выше роста с рогатиной на конце. Каждого мужчину дополнительно обязал носить на поясе короткую, увесистую дубинку. Все-таки существовал риск появления в пещере каких-нибудь мелких хищников, а применять боевое оружие против них в замкнутом пространстве чревато в первую очередь для самого гаибса и Эсехона.
Из событий в лагере больше всего веселило повальное паломничество к ручью и лежание в теплой проточной водичке. Но если днем купались почти все, то с наступлением темноты на скалах в основном плескались образовавшиеся по взаимным симпатиям парочки.
Помимо самой броской j заметной парочки Матеуса и Гиланы неплохо поладили между собой Грэг и Бетти и еще три пары из числа остальных смертников. Отношения между Станиславом Городо и Лартой до сих пор оставались непонятными. Похоже, что миллионер и не собирался пользоваться своим положением. Тем более что очень скоро мог встать вопрос: кого именно возьмет Мензари в опасный прорыв в Галактику? Риск при этом был невероятен, и вполне могло статься, что именно на новом месте у оставшихся пленников и будут хорошие шансы остаться в живых. И скорей всего, именно Бетти и Ларта не войдут в число будущего отряда, мстителей.
А может, от более тесного сближения Станислава сдерживала стойкая верность своей жене. Ради своей семьи он пошел на смерть, так какой ему был смысл размениваться на легкий и ни к чему не обязывающий флирт? Ларта, скорей всего, тоже понимала свое место и была вполне довольна. Или удачно скрывала свои истинные чувства.
Самые жуткие отморозки наконец-то сдали свое дежурство по лагерю другим заключенным и теперь вели себя тише воды ниже травы. Хотя порой от их злобных взглядов у Матеуса волосы шевелились на затылке. Бывший лейтенант был уверен: лишь только представится возможность, Гайс и его подручные начнут чинить расправу над одиночными жертвами. Тем более что граф все чаще уединялся с несколькими уголовниками, обсуждая что-то негромко, но активно.
«Бригада подскока» тоже решила не терять времени даром и обговорила между собой все возможные сигналы на случай опасности, в том числе и скрытые. Тут уже бывший лейтенант постарался: как-никак в прошлом он учился в самых элитных и сильных воинских подразделениях. Теперь смысла хранить военные тайны не было, тем более что и тайнами они чаще всего считались лишь в рапортах да в приказах.
О своей беседе с Метаксой он тоже поведал товарищам. Никто из «бригады» не собирался ей доверять или хотя бы делать скидку на ее нейтралитет, но Матеус был другого мнения. К концу четвертого дня он еще больше укрепился в этой мысли. Как-то раз они с Метаксой словно невзначай оказались рядом в водах ручья, и чемпионка тихо спросила:
– Ну как, получилось? Я слышала, вы там ругались…
– Получилось. Мензари лично говорил со следователем, и тот крайне заинтересовался. Просил разрешения через несколько дней перезвонить и рассказать о том, что ему удалось сделать. Он понимает, что информация идет чуть ли не через четвертые уста, но готов на любые условия, лишь бы ему и дальше подкидывали нужные данные. Ведь этого крупного воротилу, защищенного всеми мыслимыми и немыслимыми адвокатскими барьерами, даже просто привлечь в суд на дознание всегда считалось нерешаемой проблемой. Гаибс обещал мне передать все, что сообщит ему следователь. Будешь продолжать подсказки?
– Конечно! – чуть не в голос воскликнула Метакса, но, спохватившись, прошептала: – Спасибо тебе огромное! Я таких вещей не забываю. Будет возможность – помогу обязательно. – И груда мышц перекатилась от Николая в сторону.
Однако слова о помощи прозвучали уверенно и твердо, и Матеус постарался не забыть об этом обещании. Хотя, казалось бы, что еще можно ожидать от врага, кроме удара в спину?
ГЛАВА ПЯТАЯ
На следующее утро спокойное и безопасное время закончилось, и последующие три дня свалились людям на плечи тяжелым испытанием. Началось все с того, что коварный ветер еще больше сменил направление. Дышать стало тяжело и весьма болезненно. Вдобавок с самого утра тучи пепла, словно назло судьбе, принялись засыпать лагерь. С началом этого неприятного «пеплопада» все сразу же перебрались в пещеру: там дышалось на удивление сносно благодаря той самой огромной, уходящей в неизвестность щели. Непонятно откуда в пещеру поступал чистый воздух, в этой природной обители можно было находиться сколько угодно – так, по крайней мере, считали вначале. Несмотря на это, всем людям без исключения выдали компактные респираторы с маленьким баллончиком кислородного обогатителя. В таком респираторе без проблем можно было пройти минут пятнадцать по полностью задымленному коридору. В случае непредвиденного события решили гуськом эвакуироваться из пещеры и двигаться подальше от дымящих вулканов.
Люди постепенно успокаивались и расслаблялись, хотя у некоторых голова побаливала от вдыхаемых газов. Но все уже основательно проголодались, поэтому на дымок от костра лишь благожелательно щурились. Жареные куски топотунов расходились по кругу моментально, повара не успевали готовить следующие.
После сытного обеда все вознамерились вздремнуть, но вот тут-то и начались неприятные предвестники то ли землетрясения, то ли извержения новых вулканов. Чуть не каждую минуту весь грунт мелко сотрясался, словно невидимый великан кувалдой пробивал себе выход наружу из мрачных подземелий.
Теперь уже капитан Мензари заволновался всерьез. Эсехон стал чаще выскакивать наружу и проводить анализ воздуха, робот-ходунец завис над щелью, пытаясь уловить первые признаки опасных газов. А люди принялись паковать свои нехитрые пожитки и собирать запасы продуктов. Осталось лишь дождаться команды от гаибса, чтобы надеть респираторы, вскинуть на плечи приготовленный груз, схватить посохи и выбраться из пещеры на площадку, почти по колено засыпанную пеплом.
На счастье, к ночи все опять успокоилось, и большинство пленников заснули, положив под головы заготовленный багаж. А снаружи разразился затяжной тропический ливень. Он очистил воздух от вредных примесей, но зато превратил стоячие места в черные от пепла болота. По всей видимости, низвергающаяся с небес вода и не собиралась заканчиваться в ближайшие часы. На стенках прорытого людьми тоннеля то и дело отсвечивали вспышки молний. Если бы не эти молнии и гром, шум дождя вообще замечательно способствовал бы крепкому сну, который всегда помогает пережидать неизвестность.
