После сытного обеда все вознамерились вздремнуть, но вот тут-то и начались неприятные предвестники то ли землетрясения, то ли извержения новых вулканов. Чуть не каждую минуту весь грунт мелко сотрясался, словно невидимый великан кувалдой пробивал себе выход наружу из мрачных подземелий.
Теперь уже капитан Мензари заволновался всерьез. Эсехон стал чаще выскакивать наружу и проводить анализ воздуха, робот-ходунец завис над щелью, пытаясь уловить первые признаки опасных газов. А люди принялись паковать свои нехитрые пожитки и собирать запасы продуктов. Осталось лишь дождаться команды от гаибса, чтобы надеть респираторы, вскинуть на плечи приготовленный груз, схватить посохи и выбраться из пещеры на площадку, почти по колено засыпанную пеплом.
На счастье, к ночи все опять успокоилось, и большинство пленников заснули, положив под головы заготовленный багаж. А снаружи разразился затяжной тропический ливень. Он очистил воздух от вредных примесей, но зато превратил стоячие места в черные от пепла болота. По всей видимости, низвергающаяся с небес вода и не собиралась заканчиваться в ближайшие часы. На стенках прорытого людьми тоннеля то и дело отсвечивали вспышки молний. Если бы не эти молнии и гром, шум дождя вообще замечательно способствовал бы крепкому сну, который всегда помогает пережидать неизвестность.
Но именно тогда, когда все успокоились и поверили в образовавшееся затишье, коварная планета и нанесла самый главный удар. Пещеру затрясло так, что часть сталактитов сорвалась с потолка, кроша все на своем пути.
Началась паника. В хаотичном мелькании фонарей все похватали свою поклажу и устремились к выходу. Перед тоннелем планетарный робот наводил порядок, подсвечивая своими прожекторами и сдерживая людей, чтобы те в панике не затоптали друг друга. Своего друга капитана Эсехон постарался выпустить наружу одним из первых.
А из ночного неба продолжал хлестать кошмарный ливень. Хорошо, что все спали в скафандрах, оставалось лишь накинуть непромокаемые капюшоны и поднять над глазами пластиковый козырек, который в случае необходимости мог закрыть все лицо.
Гаибс, стоя по щиколотку в пенящемся потоке дождевой воды, встречал каждого выходящего отрывистыми командами. Он первым заметил неожиданное препятствие на выходе из лагеря и теперь распределял людей на авральные работы:
– Женщины светят, мужчины оттаскивают мелкие обломки от валуна! Шевелись! Иначе мы его не вытащим и Эсехону придется лезть через скалы!
Валун действительно оказался со всех сторон плотно зажат нанесенными водой обломками скал и мелкими камнями. Людям пришлось передвигаться по пояс в образовавшемся грязевом водовороте, расчищая намытые завалы. К тому же основательно мешали рюкзаки на спинах, скидывать которые Мензари категорически запретил. Он стоял на полпути между пещерой и копошащимися в воде людьми и периодически с беспокойством оглядывался назад: слишком уж долго не появлялся Эсехон со своим длинноногим помощником.
Матеус стоял рядом, придерживая за ствол тяжелый пулемет, а Гилана жалась к его спине.
Планетарный робот появился из пещеры последним, сразу после выбежавшего оттуда робота-ходунца, и принес весьма нерадостное известие: двое мужчин погибли под рухнувшим сталактитом и еще одна женщина находится при смерти. Ее раны, скорей всего, несовместимы с жизнью. По стечению обстоятельств пострадала как раз группа раненых, с которых еще не сняли гипсовые накладки. Они располагались на самом, казалось бы, безопасном участке, но слепая судьба именно их выбрала жертвой.
Мензари с сожалением покачал головой, раздумывая, посылать ли Эсехона за тяжело раненной женщиной. Но тут опять так сильно тряхнуло, что люди от неожиданности попадали на землю. Один из вулканов разразился такой вспышкой, что, несмотря на непроницаемую пелену дождя вперемешку с сажей и пеплом, на какое-то время стало светло. После этого участь женщины, оставшейся в пещере, была решена: важней спасти остальных.
– Откатывай валун! – скомандовал гаибс планетарному роботу. – Не хватало еще тебе остаться в этой ловушке.
При всей его силе и маневренности Эсехону было бы весьма проблематично взобраться и спуститься по отвесным скалам, а в узкую щель ему тоже не протиснуться. Зато робот-ходунец это проделал без труда, его примеру последовали десять мужчин. Скользя подошвами по грязным камням, они нажали плечами снаружи, а планетарный робот приложил все свои усилия изнутри. Однако препятствие удалось сдвинуть лишь с пятой попытки. С чмокающим звуком валун подался назад, и проход оказался открыт.
Эсехон разразился прямо-таки человеческой руганью:
– Пропади пропадом этот ливень вместе с этой проклятой планетой! У меня внутри все горит и плавится! От перенапряжения два элемента питания сдохли, а остальные четыре тоже не внушают доверия. Еще пара таких издевательств над моим организмом – и меня можно выкидывать на металлолом!
– Не расстраивайся, дружище! – успокаивал его Мензари. – Мы тебе скоро новый организм купим. Самый лучший.
– А мне и этот нравится, – раздавалось хрипение в мокрых динамиках.
Гаибс вместе с роботами выстроили людей в колонну по два человека и отправились в путь. Старались идти, прижимаясь к горам, подальше от скрытых туманом джунглей. Впереди передвигался на длинных лапах робот-ходунец. Он разведывал путь, освещая прожектором все подозрительные места и промеряя глубину несущихся с гор потоков воды. Во многих местах между скал появились опасные трещины, затопленные мутной грязью, а сломать ноги никому не хотелось. Да и команда поступила конкретная: лучше передвигаться медленно, зато без травм. Тем более что спешить было некуда, на данный момент важней отойти от извергающихся вулканов.
Слева, со стороны более вероятного нападения тираннозавров, двигался Эсехон, а справа – пулеметчик Матеус и Гилана, согнувшаяся под тяжестью мини-снарядов. Замыкал колонну капитан Мензари. Гаибс единственный среди всех был одет в скафандр наивысшей защиты. На плече он нес снятый для него со скал детектор масс, обращенный в тыл, вполне справедливо опасаясь многочисленных тварей, любящих нападать сзади.
Шли до самого утра, но так и не нашли подходящего места для нового лагеря. Зато ливень почти прекратился, перейдя в моросящий дождик. В новом районе воздух был гораздо чище, да и вулканические выбросы под ногами не попадались. То ли их смыло водой, то ли из-за того, что горная гряда приняла немного вправо, тучи пепла сюда уже не долетали.
Для привала выбрали скалистое взгорье, которое только тем и радовало, что с него хорошо просматривалось окружающее пространство. Да, пожалуй, если вдруг устремится вниз селевой поток, никого не заденет.
Пока жевали завтрак пополам с дождевой водой, пострадавшим во время перехода оказали посильную помощь, все-таки падений было предостаточно. Капитан Мензари лично проверил у каждого человека его рюкзак, посох и наличие доверенного имущества. Оказалось, что самые хитрые решили облегчить себе нагрузку и оставили только продукты питания, а некоторые вообще остались без рюкзаков. Только посохи никто не бросил, опасаясь без них провалиться в неожиданную трещину. И никого не удивил тот факт, что самыми безответственными и ленивыми вновь оказались уже не раз наказанные Гайс, Сакус и Мерка, за что и получили очередное взыскание. Даже в такой критической обстановке гаибс не забывал поддерживать железную дисциплину и не собирался давать послабления провинившимся пленникам.
Все уже поели и стали подниматься на ноги, когда произошло самое страшное и сильное землетрясение, какое только можно было представить. Такого ужасного природного катаклизма наверняка не существовало в исторических хрониках по той простой причине, что никто из свидетелей не выживал – ни люди, ни роботы. Как потом сообщил Эсехон, замерявший и фиксировавший все своими приборами, сила подземных толчков достигала четырнадцати баллов, а продолжительность самой длинной вибрации планетной коры составляла около одной минуты. Всего таких мощных и затянувшихся сотрясений оказалось шесть, это если не считать мелких, которые так и не прекращались два дня.
С ужасающим скрежетом раскалывались скалы, земля и целые горные вершины. В воздух взлетали тысячи тон пыли и едкого дыма. По джунглям в разных направлениях, словно живые, ходили волны, ломая огромные деревья и оголяя скалы от накопленного за столетия грунта.
После этой глобальной катастрофы почти на всей горной гряде возобновилась вулканическая деятельность. Только в пределах видимости четыре новых вулкана стали выплескивать из своих жерл раскаленную лаву. По счастью, это не сопровождалось выбросом в атмосферу новых туч пепла, газа и пемзы, иначе часы людей были бы сочтены.
