— Что, летать понравилось?
— Я думал, тебе хватит ума придержать свою силу. Что ты устраиваешь? Чего добиваешься? Чтобы нас раскрыли?
— Смотрите-ка, кто заволновался!
— Магари, ты не должна…
— Замолчи, — грубо оборвала я, и сидхе действительно замолчал, ошарашенный моим тоном. Пока он молчал, я продолжила: — С чего ты взял, что можешь мне указывать, как себя вести и что делать? Сам сказал, что не защитник мне и не опекун, и сам же от меня открестился. Так что проваливай с моего пути, если не хочешь добавки.
На скулах его заиграли желваки, но очередную порцию своего возмущения он проглотил и сумел относительно мирно проговорить:
— Я пошел за тобой, чтобы напомнить о том, что ты должна держать свои силы в секрете. И только.
— Поздно, — протянула я, складывая руки на груди.
— Поз… дно? — побледнев, спросил Ириан.
— Дианн повстречалась мне по пути и дала волю рукам. Ну и полетела.
Сидхе вгляделся в мое лицо с вниманием, которое может быть продиктовано только панической надеждой — вдруг, шучу? Увы, я не шутила. Хотя, признаться, начала испытывать нечто вроде извращенного удовлетворения от того, как он занервничал.
— Магари, — проговорил Ириан тихо, — если король узнает, что я скрываю в холмах друидессу, нам несдобровать. Ты понимаешь это?
— Куда мне, бестолковой человечке?
— Перестань ерничать и отвечай серьезно!
— Если ты так боишься, что о нас узнают, зачем тогда выгнал меня? А до этого зачем дал свободу действий? Зачем оставлял одну? Зачем в город повел?
— Я надеялся на твой разум! Надеялся, что ты сама понимаешь, как важно держать это в тайне!
— Я и понимаю! Но ничего не могу поделать — когда на меня нападают, срабатывает защита!
Распалившись, мы встали вплотную друг к другу, оба уверенные, что виноват тот, кто стоит напротив. Ириан даже в человеческом обличье очень высок, так что мне пришлось стоять, задрав голову, а это несколько утомительно.
— Защита? — спросил сидхе медленно и очень тихо, так что мне почти пришлось угадывать его слова. — Ты сказала «срабатывает защита»? Новый оберег Падрайг еще не изготовил, значит, ты говоришь об иной защите. О какой, Магари?
— О дядиной, — смело ответила я, не видя смысла в том, чтобы увиливать. — Он друид и поставил мне защиту. Как знал, что понадобится!
— Магари, дорогая, — протянул Ириан после долгой паузы, и голос его был обволакивающе-сладок, — твой дядя — адепт Хаоса?
— Что за бред! Он служитель Равновесия, как и все друиды.
— Равновесие — цель, но откуда именно твой дядя черпает силы? Эльфийские маги и сидхе способны заметить даже тончайший флер чар, если только эти чары не рождены Хаосом, который не держит формы. Будь твой дядя, как и большинство, одарен магией Порядка, я бы увидел на тебе его чары, и Падрайг тоже.
— Нет! Этого не может быть… — растерянно проговорила я, понимая, насколько беспомощно и смехотворно звучат мои слова.
— Он последователь Хаоса. Факт.
Я покачала головой и, подняв руки, начала массировать виски. Что мы имеем?
Я происхожу из рода Кинберг, который подарил миру не одно поколение сильных друидов. Но я женщина, а женщин не обучают и не инициируют. Почему? Потому что в природе нам уготована роль матери, роль создательницы. Женщина может создать новый магический феномен, потенциально опасный для всего человечества. А вот мужчины сами создавать не способны, зато им дана сила направлять и подчинять уже созданное, и потому их роль в поддержании Равновесия сложно переоценить. Иногда случаются инциденты, и женщины из рода друидов инициируются — это даже, по большому счету, не редкость. Вот и я, скорее всего, инициировалась в друидессы от страха при встрече с баргестом, ибо нет лучшего катализатора трансформации, чем страх. Такие, как я, женщины, которые сами себя инициировали, как правило, сразу «запечатываются» Общиной и продолжают обычную жизнь.
Это все понятно. Это можно объяснить.
Но как объяснить тот факт, что дядя — адепт Хаоса? Адепт магии столь опасной и непредсказуемой, что она запрещена?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
О, Богиня, мой мир не будет прежним!
— Магари, — позвал Ириан, — подними руку ладонью ко мне. Не бойся.
Сглотнув, я подняла руку. Сидхе поднял свою, так, что наши ладони практически соприкоснулись. Легкое напряжение почувствовалось на моей ладони невесомым дразнящим прикосновением, пробежалось по руке ниткой энергии и подняло все волоски на теле.
— Не бойся, — повторил рыжий, и вдруг сверкнул шальной улыбкой.
— Что? — напряглась я.
— Я был рожден в пламени и хаосе, это моя стихия. Теперь вижу, что и твоя.
Резко опустив руку, я отошла от Ириана.
— В смысле — моя?
— Ты тоже служитель Хаоса. Как и твой дядя.
Глава 12
— Эх, дядя… — проговорила я разочарованно, вспоминая все странности его поведения, которые когда-либо подмечала. — Вы и впрямь жулик. Жулик, который ни разу не солгал, но при том умудрился сохранить свой секрет.
— Настоящий друид, — сказал Ириан, и подошел ко мне. Окинув меня взглядом, он произнес с улыбкой: — Неспроста именно тебя я тогда приметил.
— Вот именно! Все из-за тебя! Притащил меня сюда!
— Все из-за тебя, — поддел он, — не привлеки ты моего внимания, я бы тебя в холмы не привел.
— Вот она, логика фейри в действии!
— Хватит, Магари, — мягко сказал рыжий. — Можно вечно переваливать вину друг на друга, корить хитровыделанного дядюшку или злодейку-судьбу, но это бесполезно. Ты оказалась больше, чем случайно инициированной, и успела снять с меня проклятье. Грубо говоря, вмешалась в жизнь Неблагого двора. Позволь расскажу, какие у тебя есть варианты. Первый: ты, стараясь не привлекать к себе внимания, доживаешь у нас три месяца и возвращаешься домой, к людям, где ушлый дядя научит тебя, как жить с новыми способностями. И, может быть, отведет смерть, которую тебе напророчил неугомонный Скендер. Второй вариант: ты остаешься у нас, сознаешься во всем королю Элидиру и просишь его о великой милости принять тебя как новую подданную. Он согласится — ему понравится идея иметь подданную-друидессу, к тому же хаосницу. В этом случае ты будешь жить вечно, останешься навсегда молодой и привлекательной, и с течением времени обретешь власть, о которой раньше не могла и мечтать. Если отсечь лишнее, тебе нужно выбрать между смертью и жизнью. Легкий выбор, не правда ли?
— Такой же легкий, как мораль фейри!
Ириан улыбнулся. Его довольный вид подействовал на меня угнетающе.
— Чего это ты улыбаешься? — мрачно спросила я.
— Предвкушаю.
— Хаос?
— Именно. Что бы ты ни выбрала, Магари, это всколыхнет болото, в которое давно превратился наш двор. Ты больше, чем случайная друидесса, и принесешь перемены… неважно, к худу или добру. Наша отвратительно размеренная жизнь давно нуждается в частичке Хаоса.
— Тебе это на руку, — догадалась я. — Если настанет смута, никому уже не будет дела до того, проклят ты, или нет, и ты сможешь вернуть имя и величие.
В глазах сидхе появилось мечтательное выражение. Кажется, именно на это он и надеется.
— Третий вариант! — заявила я.
— Что? — рыжий нехотя выплыл из сладких размышлений о предстоящем.
— Говорю, что выбираю третий вариант действий.
— И каков же он?
— Не твое дело.
Глубоко вдохнув, я пошла туда, куда изначально шла — к карге. Она, должно быть, уже встала и сама меня ищет. Ириан последовал за мной.
— Что ты задумала, Магари?
— Повторяю: не твое дело.
— Обиделась?
Я ничего не ответила: если кормить его ответами, он никогда не отстанет, а я не желаю больше иметь с ним никаких дел. Ириан — типичный сидхе, в чьи приоритеты входит только собственное благополучие. Людей, всех людей, он презирает по умолчанию — такова его «заводская прошивка». Хватит, не буду больше надеяться установить с ним контакт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я родилась и выросла в то время, когда старые предрассудки о фейри потеряли силу, и хорошо усвоила заверения политиков и университетских преподавателей о том, что мы, люди, не должны чувствовать себя неловко в присутствии фейри, даже самых могущественных из них.
