По пути она оглянулась на Крота.
Оставалось только скрипнуть зубами.
Что хотела увидеть? А может, сказать?
Пес этих эльфов разберет, подумал подпех. Если все это дерьмо мне лезет в голову, то, выходит, не зря болтали: магичка она и пользуется своим гипнозом или еще чем.
– Крот!
Ворох второй раз пихнул его в плечо.
– Заснул?
– Ну?
– Если у тебя что на уме, то брось, – сказал Ворох. Говоря, он понизил голос, да к тому ж воровато оглянулся по сторонам.
– Чего-о? Чего ты там лопочешь?
Гоблин улыбнулся широко и указал двумя пальцами на свои глаза.
– Я все вижу, брат. Я был очень близко и… заметил.
Крот оттолкнул Вороха, а потом сцапал его правой рукой за воротник грязной камуфляжной куртки.
– Слушай, я ведь могу и врезать! Прямо здесь!
Зеленые едва не соприкасались носами. Сержант Мордоворот, выруливший в этот момент из-за нагромождения бетонных обломком и земли, врылся пятками в грунт. Его пасть, готовая выдать новую порцию ободряющих слов, открылась и тут же закрылась. Мордоворот изобразил зловещую улыбку и упер руки в бока, дожидаясь, пока рядовые закончат то, что начали.
– Брат, надо успокоиться… не затевай свару, – сказал Ворох, спокойно глядя на Крота. – Но если тебе так хочется – врежь. Это ни хрена не изменит!
– Я бы вышиб из твоей поганой тыквы все дерьмо, которое там оказалось. По ошибке ли? Не знаю! Между мной и рыжей ничего нет. Повторяй себе это почаще, и, может, сохранишь здоровье! – сказал Крот.
Вороха это не пугало.
– Деревенские дурни все такие? Прямо лезут на рожон?
– Все! Точно так же, как все сыновья шахтеров тупее самого тупого вонючего слонопотама!
Ворот показал крупные зубы и стал поднимать руки с намерением угостить деревенщину, но в тот же миг рядовых растащил в разные стороны рев Мордоворота. Тень сержанта закрыла собой солнце – гоблин возвышался над подпехами, словно базальтовый пилон.
– Так, значит! Развлекаемся! Рядовой Крот из недавнего дерьмового пополнения! Не слышу?
– Так точно, сержант! – рявкнул Крот, подтягивая живот.
– А ты?
Взгляд на второго.
– Рядовой Ворох, двенадцатый взвод третьей роты! Бывший взвод. Нет его уже.
– Ясно… – Мордоворот оглядел обоих, сунул в рот спичку. – Итак, вместо того чтобы вкалывать вместе со всеми, выполняя приказ командования, мы тут разборки устраиваем? Что у вас обоих за проблема, рядовые?
Крот кусал губу. Слышал ли сержант то, о чем они говорили? Мордоворот ухмылялся, и было не понять, что у него на уме.
– Растудыть твою дивизию! Я не слышу бодрого и четкого ответа! – рявкнул зеленый монстр, закладывая руки за спину.
– Мы… мы поспорили, когда закончится Реконкиста! Когда мы сможем поехать домой! – отчеканил Ворох.
Мордоворот вернул нижнюю челюсть на место и с удивленной донельзя рожей подступил к рядовому.
– Я не ослышался, Ворох? Ты знаешь, когда закончится эта злошипучая война? Ты хочешь сказать, что знаешь это лучше Гремящего, нашего великого главнокомандующего? Лучше Харкплюя Брода Клыкастого? Лучше даже твоего отца родного капитана Тусклого?
– Никак нет, господин сержант! – ответил Ворох.
Крот скосил глаза в его сторону. Корешок ничуть не боялся Мордоворота.
– Тогда что, ядрена вошь, ты имеешь в виду, рядовой? Может, у тебя есть какие-нибудь ценные сведения, которыми не располагает наше, мать его так, командование? Поделись, пока не получил по мордасам!
– Мы разошлись в сроках, господин сержант! – рявкнул Ворох. – Рядовой Крот утверждает, что война закончится через неделю, когда мы порвем все драное эльфийское отродье, а я настаиваю, что это случится через шесть дней!
Мордоворот сдвинул свою каску на затылок.
– Опростаться и не жить! Откуда ж такая уверенность, рядовые?
Сержант поглядел на Крота.
– Потому что мы – великая, непобедимая и легендарная, самая сильная, смелая и несгибаемая армия! Мы – Армия Освобождения! Мы – гоблины! Мы идем вперед и не оглядываемся. Мы не отступаем. Мы покидаем поле боя только мертвецами или победителями! – Крот вспоминал на ходу цитаты из пропагандистских материалов, которыми затарился сразу же, как только принял решение идти добровольцем. Еще больше их было в тренировочном лагере под Бангбангом, где он проходил двухнедельный курс обучения. – Цель нашего похода – восстановить историческую справедливость! Наши гоблинские идеалы должны вновь утвердиться в Злоговаре, нашей исконной родине! Мы можем рассчитывать только на себя! Мы идем в бой, вооруженные мечтой о лучшем будущем для нашей расы! Здесь не может быть компромиссов. Победа или смерть!
Мордоворот протянул руку и закрыл ею Кроту рот.
– Рядовой, ты че? Белены объелся? – спросил сержант. – Тебе бы с трибуны речюги толкать, твою маму! Я тебя спросил, откуда, мать-перемать, такая уверенность?
– Простите, господин сержант! Мы просто переполнены решимости покончить с врагом как можно быстрее, – перебил Ворох. – Довольно эльфюгам топтать и портить нашу землю! Это исключительно наша преро… рогатива! Наша храбрость не оставляет противнику ни малейшего шанса! Мы управимся в шесть дней!
Мордоворот сплюнул.
– Ну вы и придурки! Если бы все решала только храбрость, так Крутизна давно была бы наша! Ваши дерьмовые мозги работают в стратегически верном направлении, вы оба хорошо подкованы с точки зрения, мать ее, идеологии, но это не отменяет сраного факта, что вы полные говнюки! Ни хрена вы не знаете, потому как без году неделя на передовой! Но за энтузиазм хвалю! От своего лица объявляю вам благодарность! На таких простых чуваках из провинции, своих в доску, и держится Реконкиста!
Мордоворот похлопал Крота по плечу.
– И все-таки – не советую слишком умничать! Особенно это касается тебя, Крот! Складно трезвонишь, но болтун – это находка сам знаешь для кого! Междусобойчики, даже на столь благородную тему, прекратить! Я не ваш командир, но прямо сейчас преподам вам урок. Притом даже не буду ничего особенно придумывать! Крот, ты знаешь, что я могу тебе предложить? Лопату! Вот там бравые ребята засыпают воронки и траншеи. Теперь вы оба чешете туда и присоединяетесь к героическому трудовому фронту! Живо! Скоро приду и проверю, как вы после долгого и тяжелого боя машете лопатой! Подпех – он существо, связанное с землей всеми потрохами, а потому лопата для него должна быть столь же родной, как его винтовка!
Гоблины побежали. Мордоворот попытался поддать Вороху ускорения пинком, но промазал и чуть не грохнулся навзничь. Опять. Рядовые прибавили хода, слыша, как сержант извергает потоки лавы.
– Ну засранцы, – сказал Мордоворот, наблюдая, как Ворох и Крот, выписывая зигзаги, словно под огнем противника, драпают к месту назначения. – Неделя… неделя, мать вашу за ногу… Если бы!
Когда земляные работы подошли к концу, подпехи повалились кто куда, и сержанты не стали им мешать. Полевая кухня выдала героям обильный ужин, после чего понадобилось расставить палатки. Этим занимались еще час, матерясь и проклиная гоблинскую судьбу. Все это время Крот не мог избавиться от мыслей о рыжей. Здоровенной занозой засела она в его мозгах – ничем не вытащить. Хоть черепом о стенку бейся.
Через некоторое время чуток оклемались, зеленые расселись возле палаток, впитывая тепло вечера, расслабились, расстегнулись, вынули карты, кости, домино. Задымили кто сигаретами, кто самокрутками, кто даже трубкой. Играли и травили байки, наблюдая краем глаза, как через укрепрайон на север тянутся войска, те, которым подпехи сегодня открыли коридор через Зону Фуин. Перекидывались с топающей пехтурой новостишками и на тысячу раз замусоленными шутками. О погибших почти не вспоминали. Какую-никакую тризну справить надо, но не сейчас; больше переживали из-за того, что сами выжили, восстанавливая в памяти наиболее яркие эпизоды штурма и боев в подземельях.
Отойдя от выгребной ямы, занавешенной грязным куском брезента, застегивая штаны, Крот направился к палаткам. Вокруг них большими и малыми кучками располагались подпехи. Кто-то дрых, сняв ботинки и озонируя атмосферу, кто-то писал письмо, высунув от усердия кончик языка и поминутно спрашивая у кореша, как пишется то или иное слово, кто-то перебирал трофеи и хвастался новыми приобретениями коллекции. Десяток горячих голов устроили борьбу на руках, сожалея, что нельзя прямо сейчас замутить гоб-рестлинг и хорошенько поразмять косточки. Для этого требовалось разрешение командиров.
Несколько зеленых затеяли неподалеку нечто вроде аукциона, покупая друг у друга разную снятую с эльфов дребедень. Крот заметил также в стороне двух сержантов и лейтенанта Ржавого, которые сидели вокруг приставленных друг к другу ящиков от снарядов и пересчитывали жестяные насмертники. Грязные и перемазанные кровью жетоны требовалось рассортировать и занести выдавленные на них имена мертвых в особый список. Занимаясь этим, Ржавый ругался и жевал толстую сигару.
