Месяц глотнул чаю. – Сам чуть не испугался, хотя я его не особо боюсь. Только вот… – Он поджал тонкие губы. – Мрак точно обезумел. Волосы растрепаны, глаза горят, рычит яростно. Хотел на меня наброситься.
– А ты что? – Ягиня пододвинула гостю плошку с вареньем. – Рассказывай.
– А я проскакал мимо. – Месяц пожал плечами. – Что я с ним сделаю? Сама знаешь, Мрак упрям и своеволен, не остановится, не успокоится, пока не возьмет свое.
– Свое, свое, – заворчала ведьма. – Не его это! Ишь, разошелся.
– Так ему и скажи, – хмыкнул гость. – Но, боюсь, даже ты не сможешь против него выстоять.
– А я и не стану, – нахмурилась Ягиня. – Мериться силой с Мраком – себе дороже. Только сделаю все равно по-своему, и пусть его хоть разорвет на куски от злобы.
– Он может, – хохотнул Месяц.
Василика слушала их разговор вполуха. Оно и неудивительно – девка набегалась, наколдовалась. Ягиня думала, что она сразу ляжет спать, но молодица решила иначе. Видимо, захотелось послушать, о чем они толкуют. Ну и пусть слушает. Ведьме скрывать нечего было.
Бледный Месяц не мог остановить старшего брата. Никто не мог. Боги наделили всадника Ночи могуществом и бессмертием. Жаль, позабыли про ум. Он Мраку очень пригодился бы. Ходили также слухи, будто он не только губил девок, но и заставлял их вынашивать детей. Молодицы рождали ему много ясных звезд, а сами умирали, не выдерживая тяжких родов. Но то была старая байка, неизвестно, правда ли. Люди много чего сочиняли. Ягиня не знала, правда или вымысел, – Василике что так, что эдак нельзя было связываться с Мраком. Любая тьма манила, а затем убивала. И чем слаще были ее обещания, чем хуже приходилось потом, когда с глаз спадал морок.
Много лет назад Кислица рассказывала молодой Ягине о молодицах, которые отдавали себя духам Нави, стремясь к неизведанному. Чаще всего в крови таких девок было немного Леса, совсем капелька, – кто-то из рода миловался с Лешим или мавкой. Оттого молодиц с неистовой силой тянуло к неведомому. Но у подобных рассказов не было счастливых концовок. Некоторым везло: они попадали ученицы к ведьмам, чтобы со временем заменить свою наставницу.
– Хорошие ягоды, – улыбнулся Месяц, пробуя клюкву. – Да и ночь сегодня славная, Луна-Мать вот-вот переродится.
– И настанут последние дни лета, – вздохнула Ягиня.
– Не раньше чем через две-три седмицы, – заметил гость. – Совсем недавно я видел, как девушки пускали по воде венки и жгли костры по берегам рек, а теперь уже жнут пшеницу.
– Время бежит быстро, – согласилась ведьма. – Особенно для людей.
Для Месяца время не имело значения. Он был всегда и видел, как менялся мир, как умирали и рождались люди. За всеми приходила Смерть. Князья и бояре сходили с ума, ища снадобье бессмертия, заморские цари и те на старости лет роняли свои короны и топтали их босыми ногами. Недаром говорилось, что человек, однажды полюбивший власть, больше не сможет расстаться с ней, и чем крепче была эта любовь, тем сильнее смеялась Смерть. Только один человек смог перехитрить ее, но и его нельзя было назвать счастливым.
– А что, – прищурилась Ягиня, – кто-нибудь из вас бывал в Нави?
Месяц начал жевать медленнее, помрачнел и насупился. Пригладил рукой белоснежные волосы и, взглянув на ведьму, ответил:
– Нет, хозяйка. Ты и сама прекрасно знаешь, что нам не велено ступать в царство Смерти.
Месяц больше не притронулся к угощению, лишь допил чай. Ему не нравилось говорить о темном. Мрака и без того хватало. Но одолеть всадника Ночи мог разве что Светоч. Только вот боги сделали так, что братья не могли догнать друг друга, как ни старались. Их нити плелись совсем рядом, но почти не соприкасались.
– В следующий раз напеки пирогов с черникой, – попросил гость, вставая. – Чтобы были слаще меда.
– Как скажешь, – не стала спорить Ягиня. – Будут тебе пироги.
– Благодарствую.
Месяц тряхнул головой, и серебристые искорки посыпались с волос. Василика ахнула: да, вот где чарующая красота! Неудивительно, что за ним бегали девки. Стоило младшему из всадников показаться в деревне или городе, как молодицы чуть ли не выпрыгивали из окон, любуясь его сиянием. Но, в отличие от Мрака, Месяц всегда проявлял благородство. Девок не портил, а некоторым дарил подарки, хотя даже не целовал в губы.
Ягиня засмеялась, вспомнив, как Мрак пытался распускать про младшего братца недобрые слухи. Вот тогда Месяц показал свое истинное лицо. Запылал холодной яростью, сцепил зубы и ударил Мрака так, что у того черная кровь выступила на губах. Кислица тогда заметалась по избе, Ягиня же, не переставая нахваливать, угостила Месяца молоком.
Свеча догорала на столе. Внутренний двор освещали мерцающие звезды. Месяц вышел за порог и вдохнул свежий воздух полной грудью. Его конь призывно заржал.
– Ну, бывай, господарушка. – Всадник запрыгнул в седло и махнул рукой.
– Ишь, какое слово нашел, – покачала головой Ягиня. – И тебе не хворать. Скачи и свети ярко!
Месяц выехал за ворота, и Лес встрепенулся ему навстречу, весь засиял серебром. Сонная Василика вышла в сени следом за Ягиней. Она впервые видела серебряного всадника, ведь обычно спала ночами. Лишь в этот раз решила задержаться.
– Красивый, – пробормотала молодица и тут же протяжно зевнула.
– Спать иди, – сказала Ягиня. – Думаешь, завтра отдыхать будешь?
Василика опустила голову и прошла вглубь избы. Она прекрасно понимала, что трудиться придется много. Правда, даже ей в голову не могло прийти задуманное Ягиней.
Ведьма еще не обсуждала это с Василикой, зная, что та непременно начнет сопротивляться и, скорее всего, попытается сбежать.
Нет, говорить девке о том, что это ради ее же пользы, было бесполезно. Не послушает. Ягиня знала, какими беспечными бывают молодицы. Они спохватываются лишь тогда, когда беда уже держит за подол. Вот и Василика начнет делать глупости и попадет прямиком в руки к Мраку. А горячая кровь вкупе с колдовской силой – все равно что пламя, которое вот-вот охватит весь Лес. Поэтому Ягиня думала, как заинтересовать Василику, сделать так, чтобы та сама захотела пересечь Грань, пройти мимо алатырь-камня и отправиться к Кощею. Да, это была ужасная и глупая затея, но именно такие отчаянные задумки часто и спасали жизнь. Оставалось только убедить в этом Василику.
Пальцы ведьмы сами потянулись к картам. Потрепанная колода могла поведать о многом, это был лучший советчик из всех. Ягиня тасовала и всматривалась в картинки. Правда, для нее оставалось загадкой, откуда взялись карты, смоляные с одной стороны и желтые – с другой. Таких, наверное, не сыщешь даже в заморских царствах-государствах, откуда привозили бесценные ожерелья из дивных каменьев, пряности и
