А дальше… не знаю, как это происходит.
Он чуть сдвигается ко мне и вот уже я снова пойманный в клетку зверек.
Сзади столешница, впереди он. По бокам от меня его крепкие рельефные руки.
— Попалась, — говорит мне и смотрит на мои губы.
— Станешь распускать руки и будет хуже, — предупреждаю я.
— Да? И что ты сделаешь?
— Узнаешь. Но тебе точно не поздоровится.
— Как интересно.
Может ему и интересно, но мне сейчас не до шуток. Это место приглянулось мне не просто так. Позади меня стоит магнитная подставка для ножей и мысленно я уже выхватываю один из них и вонзаю в этого невыносимого парня.
— Что ты сделаешь? — продолжает давить Демид и вжимается своими бедрами в мои.
Через ткань одежды я вдруг чувствую то, что не хотела бы почувствовать ни при каких обстоятельствах, и мгновенно краснею.
Вот же черт!
Так откровенно прижиматься, когда мы совершенно одни в пустой квартире.
Не думая больше ни секунды, я нашариваю рукой подставку, выхватываю один из ножей и утыкаю ему в бок.
— Еще одно движение в мою сторону, и клянусь, я тебя проткну! — шиплю зловеще.
Демид усмехается, а потом тянется ко мне с поцелуем.
В тот момент, когда его губы касаются моих, я вонзаю нож в его тело и тот легко входит в парня по самую рукоятку.
Я удивляясь, насколько легко.
А парень замирает без движения.
Глава 21
Все происходит как в замедленной съемке, в которой я вижу себя словно со стороны.
Вот парень отступает от меня на шаг, отчего нож, который я все еще судорожно сжимаю в руке, медленно выходит из него.
Демид смотрит на это с каким-то отстраненным равнодушием.
Он, похоже, в шоке и не до конца осознает, что случилось.
Но вот в его взгляде проскальзывает удивление.
Не ожидал? Не верил, что я реально смогу это сделать?
Конечно, он не ожидал.
Я сама от себя не ожидала.
И сейчас пребываю точно в таком же шоке, что и он.
Пялюсь на окровавленное лезвие, длинной не меньше пятнадцати сантиметров, и не могу понять, как так получилось, что я… что я сделала это! Как я могла?
Боже мой!
Словно очнувшись, отбрасываю нож подальше, отчего по кухне проходится звон. А потом с ужасом наблюдаю, как на белоснежной футболке Демида раплывается кровавое темно-красное пятно. Оно расползается во все стороны, становится больше и больше.
Вот же твою мать!
Парень бледнеет, но не делает ничего, чтобы остановить кровотечение или попытаться причинить мне вред в ответ. Он просто стоит и тупо смотрит на свою брендовую футболку, которую ему теперь придется отправить на помойку. Разумеется, если он выживет.
— Демид я… Господи, я не хотела, правда.
Мой голос срывается и дрожит. В горле пересыхает.
Сердце колотится часто-часто. Испарина выступает на лице. Руки дрожат так, что просто ходят ходуном.
— А ты решительная, — произносит Демид вроде бы с некоторым удивлением.
Я вздрагиваю. Зато, наконец, выхожу из ступора.
— Надеюсь, это остудит твой пыл.
Хватаю его за руку и тяну к дивану, пока он не свалился прямо на пол.
Потому что, несмотря на полное спокойствие, судя по его виду, он не так далек от этого.
А меня уже накрывает новый приступ паники.
— Боже. Вот, присядь. Я… сейчас вызову скорую, я…, - бестолково тараторю.
— Черт, где у тебя аптечка? Она есть, Демид? Хоть что-то… Должно же быть хоть что-то! Нужно срочно остановить кровь…
Усаживаю его на диван, мечусь по кухне в поисках чего-нибудь подходящего.
Чертыхаюсь снова и снова.
Несусь в ванную комнату, хватаю с держателя первое попавшееся полотенце, возвращаюсь к дивану, плюхаюсь рядом с Демидом и прикладываю полотенце к ране.
Достаю телефон и пытаюсь разблокировать экран своими непослушными дрожащими пальцами.
Я напугана так, что зуб на зуб не попадает, и никак не могу сконцентрироваться на простейшем действии.
— Не надо никуда звонить, — говорит вдруг Демид.
— Что? Боже, да у него начинается бред!
Конечно же, я его не слушаю.
Продолжаю водить указательным пальцем по сенсору и, наконец, разблокирую экран. А в следующий момент Демид одним точным ударом выбивает телефон у меня из рук, и тот улетает куда-то под диван.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что? Черт, что за черт! Ты придурок!
— Я сказал, не звони никуда, — чуть ли не рычит.
Несмотря на свое состояние.
— Но, Демид, я…
Смотрю на него и мне кажется, что с минуты на минуту он потеряет сознание.
— Придурок, — ору я, больше не церемонясь с ним, — какой же ты придурок! Если бы ты уже не умирал, я бы тебя просто убила!
Я падаю на колени рядом с диваном и пытаюсь подцепить телефон пальцами.
У меня ничего не выходит.
Плоский гаджет пролетел по скользкой плитке, словно камешек по водной поверхности, проскользнул в щель между обивкой и полом, и ушел далеко под диван.
А неповоротливую громадину я никак не смогу сдвинуть, хотя бы потому, что на ней сейчас сидит Демид. Веса в нем не меньше девяноста киллограммов, а то и больше. Мышцы ведь тяжелее жира, я где-то читала.
Господи, о чем я только думаю!
Я поднимаюсь с колен и снова оглядываю парня.
Он прикрыл глаза, дышит тяжело и надрывно. Мне кажется, что ему очень больно. А может и нет. Он как чертов Рембо, на лице совершенно никаких эмоций.
Нет, все же он чувствует боль. Я знаю это. Не представляю, откуда, но знаю. Просто он не показывает этого. Чертовы принципы или что там у него.
Но он сам виноват в том, что у меня больше нет телефона, по которому я могла бы вызвать ему врача.
А что, если мне оставить его здесь и сбежать? Он умрет от потери крови, и тогда все мои проблемы будут решены. Не считая, конечно, грозящего мне тюремного срока. Но это в случае, если меня поймают.
При этом моя совесть осталась бы чиста. Он сам нарвался, я ведь предупреждала. И сам отказался от медицинской помощи.
Боже, что за мысли.
Естественно я никуда не сбегу, даже если бы мы были одни в лесу и мне бы ничего не грозило.
Я не могу бросить раненого человека. Пусть даже это ненавистный Усманов собственной персоной.
А еще со мной начинает происходить нечто странное.
Не знаю пока, что именно.
Но вместо того, чтобы дать деру из квартиры и как минимум попросить телефон у соседей, я плюхаюсь рядом с ним на диван и тянусь к его ране.
Безмозглая дура.
Ульяна, включай уже мозги!
Вдруг чувствую ту самую пульсацию в ладонях, что и в тот раз, когда увидела умирающую девочку.
Недолго думая, я задираю на Демиде футболку и прищурившись осматриваю рану.
Тот полулежит на диване все в той же позе и наблюдает за моими действиями из-под полуопущенных ресниц.
Он не пытается как-то меня остановить. Просто молча разглядывает.
Ненормальный, совершенно бесчувственный парень без тормозов.
И в этот момент в мозгу вспыхивает еще одна мысль. Пусть так, но я знаю, что нужно делать. Достаточно лишь отпустить ситуацию и расслабиться. И все будет хорошо.
Я медлю всего секунду, а потом повинуюсь своему, взявшемуся из ниоткуда, внутреннему голосу, и прикладываю ладони к ужасной ране. Обе сразу.
И все повторяется, как в тот самый раз, когда я упала на колени перед малышкой и потянулась руками к ней.
По моему телу начинают циркулировать сразу несколько разных потоков.
Я чувствую эти потоки так отчетливо. Практически вижу их каким-то, вдруг открывшимся у меня, внутренним зрением.
Всего их три.
Первый, самый ощутимый, имеет бледно-голубой цвет. Он опускается от макушки вниз и проходит вдоль позвоночника. Сейчас он меняет направление и движется вдоль моих рук.
Второй поток окрашен в золотистый. Он мерцает и переливается и больше похож на сгусток энергии, чем на обычный поток. На некий энергетический шар.
