Мул сердито фыркнул, но, поколебавшись, отступил.
— Трикрин утверждает, что обнаружил арьергард. Вы бы оставили Книгу Королей с арьергардом?
Гномы молчали. Бесстрастные выражения их лиц ничего не говорили о том, согласны они с темпларом или нет.
— Мы не можем знать наверняка, арьергард это или нет, — поддержала Рикуса Ниива.
— Разве? — деланно удивился Стиан. — По-моему, К'крик сказал, что они «ждут». Чего же они могут ждать, если не нас?
— Он сказал, что они стоят лагерем, — возразил мул. — Для К'крика спать — то же самое, что ждать.
— Даже если бы я и согласился с этим, — улыбнувшись кивнул темплар, — есть еще факт, который ты вряд ли объяснишь. Вчера, когда мы спускались из ущелья, один из моих людей, эльф-полукровка с таким же острым зрением, как у его полнокровных сородичей, заметил маленькую группку людей, уходящую из базиса.
— Ты все это выдумал! — вне себя от гнева воскликнул Рикус.
— Вот куда подевалась ваша Книга, — не обращая внимания на мула, продолжал темплар. — И пока мы будем сражаться, Маетан унесет ее в Урик.
— Лжец!
Рикус толкнул темплара с такой силой, что тот пролетел ярда два, не меньше, прежде чем упасть на землю. Через миг мул уже сидел верхом на поверженном Стиане, приставив острие меча к морщинистой шее королевского слуги.
— Скажи им правду! — проревел гладиатор.
— Но я уже все сказал, — спокойно ответил Стиан. — Даже если ты меня убьешь, это ничего не изменит.
Рикус нажал на клинок, и по шее темплара потекла кровь.
— Стой, — схватила мула за руку Джасила. Она пыталась оттащить Рикуса, но сил у нее явно не хватало. — Ты только подольешь масла в огонь!
— Он ничего не говорил мне о каких-то там людях, уходящих из оазиса! — прорычал Рикус.
— Ну конечно, нет, — кивнула Джасила, — скорее всего их не было. Возможно, и полукровки нет… но ты ведешь себя так, что все решат, будто это ты хочешь что-то скрыть.
Ниива взяла Рикуса за запястье. Вместе с Джасилой им удалось отвести меч.
— Вставай, — пнула она ногой темплара. — И побыстрее, пока он тебя не прикончил. Хотя, если по правде, меня это не огорчило бы.
— Спасибо, любовь моя, — усмехнулся темплар, обнажая неровные серые зубы.
Повернувшись, Рикус с изумлением увидел, что гномы, построившись в походную колонну, покидают бивуак.
— Куда это они? — нахмурившись, спросил он Каилума.
Гном отвел глаза. Похоже, ему было стыдно.
— Они идут в оазис, — ответил он. — Пожалуйста, не вини их. Они не сомневаются в твоих словах. Вовсе нет. Просто они не могут понять, зачем Стиану врать в таком важном вопросе. В подобных условиях участие в битве может разрушить их фокус. А на это они, разумеется, никогда не согласятся.
— Ну и чудесно, — огрызнулся Рикус. — Значит, они нам тоже не нужны. — Рикус, — даже задохнулся от ужаса Стиан. — Неужели ты все еще не оставил мысль об атаке?! — Темплар предусмотрительно держался от мула подальше.
— Я не дам урикитам уйти! — отозвался мул.
— Теперь, — Стиан повернулся к Джасиле, — вы наверняка измените свое решение?
Аристократка повернулась к нему исковерканной стороной своего лица.
— До сих пор, — с презрением в голосе сказала она, — Рикус не проиграл ни одной битвы. Я доверяю его интуиции.
Рикус услышал впереди стук осыпающихся камней. Он вытащил из ножен меч и знаком велел своим спутникам тоже изготовить оружие к бою.
Во главе гладиаторов Рикус пробирался по глубокому ущелью, густо заросшему розовой звездоземкой и колючими кустами янтарного смоляника. С одной стороны уходили в небо уступы Кольцевых гор, с другой поднимались огромные барханы пустыни. Впереди ущелье перегораживала громадная осыпь, вытекавшая из черной пасти пересохшего ущелья. Именно там, судя по словам К'крика, урикиты и разбили свой лагерь.
Рикус оценивающе поглядел на висящее над головой солнце. Скоро полдень.
— Джасила должна была уже добраться до места, — сказала Ниива, тоже глядя на алое, нестерпимо жаркое светило.
Рикус поручил воинам Джасилы зайти в тыл урикитам. С ними вместе пошел и Каилум. А К'крик обещал показать дорогу.
— Да уж пора бы, — проворчал мул, поторапливая своих гладиаторов. Он коснулся рукояти меча и услышал голоса офицеров, отдающих приказания адъютантам. — Похоже, урикиты идут к нам.
Мул вскарабкался на осыпь. Ниива, Гаанон и другие последовали за ним. Рикус увидел урикитов, беспорядочной толпой двигавшихся по ущелью. И куда только делся сплоченный железной дисциплиной легион, который так хорошо запомнился мулу по первой битве. Красные туники урикитов были порваны, Лишь некоторые держали в руках костяные щиты, и уж совсем немногие сохранили свои длинные копья. Основная часть была вооружена короткими обсидиановыми мечами. Лица побелели от страха.
А за ними по пятам двигалась громадная абсолютно черная фигура — словно призрак пастуха, гонящего остатки отары на бойню.
— Умбра! — охнула Ниива.
— Хорошо! — отозвался Рикус, бросаясь вперед.
— Что же тут хорошего, — спросила женщина, догоняя гладиатора.
— Раз здесь Умбра, значит здесь и Маетан.
— Хорошо, — вслед за Рикусом прогудел Гаанон, и земля затряслась под его ногами. — Я убью их обоих.
За ними, вопя во всю глотку, навстречу урикитам устремилось несколько сотен гладиаторов. Рикус видел, что схватка будет именно такой, как любили его воины: без всяких хитростей и тактики, клинок против клинка, воин против воина.
Две армии сошлись лицом к лицу, и Рикусу стало не до размышлений.
Мул прыгнул на двух копьеносцев в первом ряду. Он рассчитывал срубить острия их копий и проскользнуть дальше, к Умбре. Но в последний момент копьеносцы вдруг подняли свои копья и одновременно метнули их прямо в грудь Рикусу. Инстинктивным движением мул парировал одно копье мечом. Хотя удар пришелся не лезвием, а плашмя, древко копья коснувшись Кары Ркарда, разломилось надвое.
Второе копье внезапно нырнуло вниз и вонзилось Рикусу в живот. Мул вскрикнул и пошатнулся. Но как ни странно, не ощутил жгучей боли ранения. Глянув вниз, он увидел, что копье не пробило толстой кожи Пояса Ранга.
Вырвав копье из Пояса, Рикус небрежно отбросил его в сторону и улыбнулся ошеломленным урикитам. С криками ужаса, вопя что-то о колдовстве, противники мула бросились наутек.
— Трусы! — заорал Рикус, бросаясь в погоню. — От меня не убежишь!
С разгону он врезался в толпу урикитов. Засвистел волшебный меч, рассекая руки, тела, доспехи с такой же легкостью, как только что — древко копья. Справа от него рубила своим тяжелым топором Ниива. Слева мощными ударами огромной дубинки крушил врагов Гаанон.
Трое гладиаторов все глубже врезались в ряды урикитов: настоящий ураган смерти, самум над солончаками Костяных Равнин. Порой Рикусу приходилось поднимать Кару Ркарда не для атаки, а чтоб парировать удар. И каждый раз соприкасаясь с волшебным клинком, обсидиановые, как, впрочем, и древние стальные мечи, кинжалы и топоры, разлетались вдребезги.
Вскоре в мире Рикуса существовали только блеск его меча, боевой клич, вырывающийся из его глотки, запах вываливающихся на песок внутренностей и горячая кровь врагов, ручьями текущая по его обнаженным рукам. Он действовал не задумываясь. Меч плясал, словно став продолжением его руки. Вторая рука и ноги, казалось, сами по себе, наносили удары, отбрасывая урикитов под топор Ниивы или дубину Гаанона. Он любил сражаться, как трикрины любят охоту, как эльфы — бег, как гномы — труд. Для этого он и появился на свет. Это призвание мула — драться и побеждать.
Кипела битва, и Рикус краем глаза успевал заметить, что повсюду воины Тира рубили, резали, крушили растерянных солдат Урика. Как и сам мул, его соратники всю свою жизнь провели, готовясь к поединкам на Арене. И хотя их воинское искусство уступало непревзойденному мастерству Рикуса, все они на голову превосходили своих противников. Одетые в красное фигуры падали десятками. В воздухе стоял удушливый запах пролитой на раскаленные камни крови.
Все кончилось быстро. Даже слишком быстро. Внезапно Рикус обнаружил, что бежит, спотыкаясь о трупы, отчаянно пытаясь догнать удирающих без оглядки урикитов.
— Сражайтесь! — прогремел голос Умбры. — Сражайтесь и умрите, или я сделаю вас своими рабами!
Черный великан схватил двух улепетывающих солдат и втянул их в свое черное тело — точь-в-точь, как в первый раз, когда Рикус его увидел. Но угрозы уже не действовали на потерявших голову от страха урикитов. Воины Хаману продолжали бежать, а те немногие, что все-таки послушались своего зловещего командира, падали, пронзенные мечами гладиаторов.
— Вперед! — закричал Рикус. — Покажем этим трусам!
— Смерть поганым урикитам! — эхом отозвался Гаанон, громыхая почти так же громки, как Умбра.
