«Человек, к чьей логике и доводам примешивается кармическая деятельность (карма) и спекулятивное знание (гьяна), приходит к разнообразным заключениям, которые только усиливают его материальные привязанности».
Материальное знание – это миф. Как и мифы, созданные примитивными народами, оно неотделимо от материальных условий, которые господствуют над нашим умом, – от места, времени и культуры, в которых мы живем. Западный мир оценивает мировую культуру по своим собственным стандартам, стандартам пратьякши и ануманы. Все, что не соответствует этим стандартам, он расценивает как мифологию, но, как замечает философ Стивен Тоулмин, сам этот метод, в основе которого лежит попытка отделить мифологию от реальности, является мифологическим.[123] Полагаясь на свой несовершенный ум и чувства, мы достигаем лишь того, что в попытке объяснить старый миф создаем новый.
Тоулмин выделяет два типа мифов: антропоморфный и механоморфный. Первый персонифицирует окружающий мир. Например, христианские рационалисты создали антропоморфного Бога, чья цель сотворения мира, по сути дела, отражала их собственные земные желания. Мировая история изобилует примерами антропоморфного мифотворчества. В мифах второго типа природа деперсонифицируется и предстает в виде совокупности механических процессов. Механоморфное мифотворчество характерно для современной западной науки, примеры его встречаются и в других культурах, например в индийской атеистической философии санкхьи.
Цель создателя мифа – подвести «объективную» базу под культуру кармы и гьяны. Мифотворцы – религиозные деятели, философы, ученые – сами убеждены и часто успешно убеждают других в том, что с помощью чувственного опыта и умозрительных построений они создают объективные законы, по которым должно жить все человечество. К сожалению, как мы уже видели, знание, основанное на пратьякше и анумане, не может быть объективным.
Почему мы так уверены в том, что карма-вада и гьяна-вада не могут быть по-настоящему объективными? Потому что субъективные устремления карми и гьяни (людей, занимающихся кармой и гьяной) наталкиваются на объективное препятствие – время. И те и другие хотят бесконечного счастья в мире, где всему приходит конец. Карми ищут счастья в материальных чувственных наслаждениях, гьяни – в интеллектуальных поисках в более высоких, абстрактных сферах. И те и другие печатают горы книг, пропагандирующих созданные ими мифы. Но и в том и в другом случае обещанное ими счастье остается недостижимым, потому что результатом карма-вады и гьяна-вады является самсара-пхаладайини – бесконечная череда рождений и смертей.
Шабда как объективное знание
Но вправе ли мы говорить, что ведическое знание является объективным? Мы выяснили, что шабда – это духовный звук, вибрирующий в самой глубине сердца, язык внутреннего озарения. В то же время в современном понимании знание может претендовать на объективность только тогда, когда оно открыто для других людей и может быть вынесено на суд. Каким же образом другие люди, общество могут подтвердить ведическое знание?
Благодаря тому, что желания большинства людей нечисты, эти люди, смакующие мирские темы, воспринимают шабду посредством ложного эго. Только очистив свои желания, человек может получить возможность услышать чистый звук. Ведические мудрецы учат объективному способу очищения желаний, который называется ягьей (жертвоприношением). Ведическая ягья направляет карми и гьяни на путь, ведущий к мудрецам, постигшим смысл Вед, в которых обитает ведический звук. В «Риг-веде» (10.71.3) говорится:
ягьена вачах падавиям айян таманв авинданн ришишу правистам
«Посредством ягьи (жертвоприношения) они пошли по следу Вач (Матери Веды) и обнаружили, что она вошла в мудрецов».
Величайший ведический мудрец – Брахма, которому Кришна доверил сотворение космоса. Брахма – первый среди тех редких существ во Вселенной, которые непосредственно слышат повеления Господа в сердце своем. Он является ади-кави, первым пересказчиком шрути-шастр, ведических текстов. Гимны, воспетые им на заре творения, – эталон ведического знания. Таким образом, Брахма – духовный учитель всех ведических мудрецов. В своем комментарии к «Шримад-Бхагаватам» (2.9.42) Шрила Прабхупада объясняет:
«Господь Брахма, создатель всех живых существ во Вселенной, прежде всего является отцом нескольких знаменитых сыновей, среди которых Дакша, чатух-саны (четверо Кумаров) и Нарада. Веды содержат в себе знание, касающееся трех сфер человеческой жизни: кармической деятельности (карма-канда), трансцендентного знания (гьяна-канда) и преданного служения (упасана-канда). Деварши Нарада унаследовал от своего отца Брахмы преданное служение, Дакше досталась в наследство кармическая деятельность, а Санака, Санатана, Санандана и Санат-кумары получили от отца сведения, касающиеся гьяна-канды, трансцендентного знания. Здесь говорится, что Нарада – самый любимый из всех сыновей Брахмы, поскольку он благонравен, послушен, кроток и всегда готов служить своему отцу. Кроме того, Нарада слывет величайшим мудрецом, ибо он – самый великий преданный Господа».
Дакша и четверо Кумаров стоят во главе таких школ ведического знания, как карма-канда и гьяна-канда. Писания карма-канды описывают мир как творение богочеловеческого сенсуализма, а причину творения – как взаимное наслаждение творца и Его творения. Писания гьяна-канды деперсонифицируют мир. Причина творения сводится к механистическим силам или безличной логике, лежащей в основе этих сил. Но поскольку карма-канда и гьяна-канда представляют ведическое знание, они ведут к упасане – почитанию великих мудрецов и Самого Господа. Карма-канда и гьяна-канда составляют апара-видью (низшее знание) Вед.
Парампара – связь сердец
В «Бхагавад-гите» (18.64) Господь Кришна говорит, что самым совершенным знанием (парамам вачах, или пара-видья) Он наделяет только тех, кто дорог Ему. Брахма, первый из мудрецов, был связан с Кришной узами дружбы.[124] И только благодаря тому, что он был дорог Господу, он был способен внимать Ему непосредственно сердцем. Лучшее из того, что он услышал – это упасана, учение о том, как следует поклоняться Господу. Нарада Муни дорог Брахме, потому что он единственный из всех сыновей является учителем чистой упасаны, лишенной малейшей примеси кармы и гьяны.
Таким образом, система парампары («один за другим») началась как привязанность сердец к Кришне. То, что связывает сердца Нарады и Брахмы с Кришной, есть бхакти – чистая преданность.
В «Шримад-Бхагаватам» Нарада Муни говорит об узах любовной привязанности, которые связывают ученика с духовным учителем. Он пользуется термином ануракта. Такая привязанность в корне отлична от упомянутой выше свабхава-ракты, влечения к материальным наслаждениям, которое ставит дживу в зависимость от материальной природы. Ануракта и бхакти – это синонимы: бхактих пурнанурактих паре. «Бхакти – это безраздельная любовная преданность Верховному Господу».[125]
Преданность ученика его духовному учителю (гуру) можно распознать по внешним проявлениям. Нарада перечисляет их: послушание, безгрешность, верность, обуздание чувств и строгое повиновение велениям гуру. Эти проявления привлекают благосклонное внимание учителя к ученику, и благодаря одной этой благосклонности ученик становится дорог Кришне. Таким образом, духовный учитель считается сердцем Самого Господа, а слушать его слова все равно что внимать Самому Кришне. «Шримад-Бхагаватам» (9.4.68): садхаво хридаям махьям садхунам хридаям тв ахам – «Чистый преданный всегда пребывает в Моем сердце, и Я всегда пребываю в сердце чистого преданного».
Слушая Господа в сердце, человек обретает особое зрение – зрение чистой преданности, которое помогает ему видеть сквозь завесу физических объектов, обусловленной природы, культуры, последствий кармической деятельности и времени – завесу, которой материальная природа покрывает сердце. В сердце своем Брахма увидел подлинную картину мира – как таттвы преданно служат своему ишваре. То, что он увидел в сердце, было Вайкунтхой:
«Господь восседал на троне, и Его окружали разнообразные энергии – четыре, шестнадцать и пять. Кроме того, там были шесть его личных достояний, а также другие, менее значительные энергии, имеющие преходящую природу. Но Он был подлинным Верховным Владыкой, который наслаждается своей обителью».[126]
