— Я не понимаю... о Боже... о чем черт возьми ты говоришь.
Он сжал мои запястья сильнее, его губы все еще были так близко к моему уху, что я могла чувствовать, как они двигаются, пока он говорил, когда его пальцы подкрались к поясу моих трусиков и нырнули внутрь, распространяя мое скользкое возбуждение по его пальцам.
— Ты трахала меня глазами с первого взгляда. Признай это.
— Лжец, — сказала я.
Он усмехнулся, и я почувствовала, как этот звук вибрирует от его груди к моей.
— Я много чего умею, но не лгать.
Я чуть было не поспорила с ним… указав, что он был далек от честности, когда представился под вымышленным именем… но чувства, переполнявшие меня, были слишком сильны, чтобы думать, слишком сильны, чтобы говорить. Единственными звуками, исходившими из моего рта, были неразборчивые стоны, такие громкие, что я надеялась, охранник не услышит их из-за своего телешоу.
Он трахал меня пальцами так сильно, что я кончила, дрожа и держась за него, чтобы не упасть. Мои колени были как желе, мой мозг как яичница, поскольку какая-то далекая, логическая часть меня все еще пыталась понять, что означал этот момент, что он говорил о нашем будущем или его отсутствии.
Лиам опустился на одно колено, как будто собирался сделать предложение, затем посмотрел на меня с волчьей ухмылкой. Он поднял указательный и средний пальцы, скользкие от моих соков. Не отводя от меня взгляда, он провел языком по ним от основания до кончика, слизывая мои соки. Он прикусил губу, и его улыбка стала шире.
— Черт возьми, ты хороша на вкус. Мне нужно больше.
Он быстрым движением сдернул с меня трусики, стянул их полностью, а затем подсунул руки под мои ноги, опуская меня вниз, пока моя спина не уперлась в стену и мой вес не оказался на его плечах. Не было времени думать, не было времени сомневаться или задавать вопросы.
— У тебя самая сексуальная киска, которую я когда-либо видел, — прорычал он, прежде чем поцеловать внутреннюю сторону моих бедер. Его лицо было так близко к моему лону, что я чувствовала тепло, исходящее от его кожи, как затянувшееся обещание того, что должно произойти. Я чувствовала, что должна быть смущена, потому что здесь было намного светлее, чем в его квартире ночью, но все, что я чувствовала, было предвкушение.
Когда он прижался ко мне губами, время словно остановилось. Тепло его языка в таком интимном месте почти мгновенно подтолкнуло меня к оргазму. Я подумала обо всех порочных вещах, которые вытворял его язык, и о том, как выглядело то, как он использует его, чтобы доставить мне удовольствие. Это было так восхитительно непослушно. Я не ожидала, что ощущение власти будет таким сексуальным.
Он потянул мой клитор между губами, обводя его языком, прежде чем погрузить его в меня и трахнуть им. Это было слишком, и я сжалась вокруг него, зажав его голову между моих бедер, когда оргазм пронесся сквозь меня, как товарный поезд.
Он снял меня с плеч и поставил на землю, прежде чем снять оставшуюся одежду. Он быстро вытащил презерватив из обертки и раскатал его по своей эрегированной длине.
Лиам встал на колени, схватил меня за ноги и притянул к себе, пока его член не оказался между моих ног и он не посмотрел на меня сверху вниз тяжелым взглядом.
Я хотела сделать это и ждала, пока он войдет в меня, но он, казалось, собирался просто остаться там, блуждая глазами по моему телу. Взяв все в свои руки, я потянулась к нему и направила его внутрь себя. Я уже промокла насквозь, и он легко проскользнул внутрь.
Я легла на спину и вытянула руки над головой, чтобы просунуть пальцы под закрытую дверь и обхватить ногами его спину, раздвигая ноги так, чтобы он мог вонзаться все глубже и глубже, пока я не подумала, что он не сможет заполнить меня полнее.
— Ты так хорошо ощущаешься, — выдохнула я.
— Ты удивлена?
— Мудак, — сказала я, пытаясь рассмеяться, но не смогла, когда он вырвал из меня еще один стон. Я никогда раньше не была шумной, но с Лиамом было невозможно не быть громкой. Он умел заставить меня почувствовать себя как в кино или сказке. Он хотел взять меня, и постепенно я поняла, что тоже этого хочу. Я хотела быть связанной с ним, быть частью его жизни и его мира. Мне хотелось свернуться калачиком в его сердце и обосноваться там.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мои мысли вскоре были унесены его увеличивающимся темпом. Я наблюдала за выражением его лица, любуясь тем, как его прекрасные черты исказились от животного удовольствия. Он сжал мои бедра, и последний момент деликатного, медленного способа, которым он брал меня, был уничтожен, когда он начал использовать мои бедра как ручки, толкая меня на себя, как игрушку для траха. «Боже, как это было горячо».
Грань между оргазмами размылась. Я даже не была уверена, была ли я близка к оргазму, в середине его или уже с него спускалась. Все, что я знала, это то, что если поцелуй был правильным, то это тоже было правильным. Такого секса не бывает между людьми, которым не суждено быть вместе. Я верила в это. Я должна была в это поверить.
Он застонал, падая на меня, когда кончил.
— Черт, — выдохнул он прямо мне в грудь. — Я планировал продержаться гораздо дольше.
Я рассмеялась, но звук был слабым. Мое тело все еще содрогалось, кожа пылала от приятных волн блаженства.
— К счастью для тебя, важно качество, а не количество. Я начинаю пересматривать свою позицию относительно преимуществ секс-игрушек по сравнению с реальным членом.
— Глупышка, — рассмеялся он.
Я хлопнула его по груди, но прикусила губу и улыбнулась.
— Невежливо называть кого-то глупой, когда ты по самые яйца в ней.
Он наклонился и поцеловал меня в подбородок, порочно ухмыляясь.
— Я хочу услышать, как ты признаешь, что готова для большего. — Он пошевелил бедрами в легком толчке, который тут же вновь разжег весь жар в моем животе.
— Я ничего подобного не сделаю.
— Очень жаль. Думаю, тогда я просто вытащу его.
Я села и схватила его упругую задницу, удерживая его внутри себя.
— Нет. Ты не сделаешь этого.
— Черт, как же горячо, когда ты начинаешь командовать мной.
— Хорошо. Тогда ты не будешь возражать, когда я прикажу тебе сделать это снова. Точно так же, как и до этого. — Я откинулась назад и посмотрела на него с выражением, которое, вероятно, было не таким угрожающим, как я хотела, так как я не могла удержаться от ухмылки.
Он быстрым движением отдал честь и кивнул.
— Я должен предупредить тебя. Я слишком усерден, так что надеюсь, ты не планируешь пойти на работу завтра утром.
Глава 12
Лиам
Прайс и Кейд уже ждали меня возле моего кабинета. Я старался выглядеть бодрым, но я поспал только около часа, и даже это было нарушено особенно приятным сном с участием Лилит.
Прайс, как обычно, выбрал для офиса очень небрежный вид. На нем была рубашка на пуговицах с закатанными рукавами. По крайней мере, выглядело так, будто он расчесал свои растрепанные волосы, что не всегда было правдой. По какой-то причине женщинам, казалось, нравился его ленивый, беззаботный стиль, даже если бы я предпочел немного больше профессионализма, когда он был на работе, но я не мог жаловаться. Прайс выполнял свою работу и делал это хорошо в своей уникальной разочаровывающей манере.
Кейд маячил у двери, как статуя, словно его поставили туда, чтобы отпугнуть любого, кто вздумает войти в мой кабинет.
— Чему я обязан такой чести? — спросил я. — Это не похоже на вас двоих.
— Представился шанс, — сказал Прайс. Он открыл мне дверь и жестом пригласил войти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кейд, как всегда рассеянный, вошел прямо передо мной, как будто Прайс открыл дверь ему.
Я устроился за своим столом, где мне пришлось побороть желание войти в компьютер и начать проверять электронную почту прямо сейчас. Многозадачность никогда не была моей сильной стороной. Я был склонен к туннельному зрению на всех уровнях моей жизни. Если у меня было четыре задачи на день, я часто так зацикливался на выполнении первой до абсолютного совершенства, что понимал, что не оставил времени на оставшиеся три, когда было уже слишком поздно. В более широком масштабе я зациклился на том, чтобы сделать карьеру, о которой мечтал всю школу, за счет социальной жизни. Как только я основал компанию, я продолжал игнорировать все, кроме работы. Если бы я не принял образ Боба Смита, чтобы избежать встречи со своей сводной сестрой, я не был уверен, что когда-нибудь почувствовал бы, что у меня есть свободное время, чтобы снова ходить на свидание.
