что удержусь на ногах.
– Мне нравится твоя кожа – она похожа на бархат, ― бормочет он севшим голосом, вновь прикусывая кожу возле пупка.
Он кладет ладони на мои ягодицы и мягко сжимает, а затем кончиками пальцев ласкает мой позвоночник и все, что он делает – дико распаляет меня.
Желание закручивается во мне как по спирали накала.
Данте берет меня под колено и ставит мою левую ногу на постель – я оказываюсь полностью раскрытой перед ним, и от того, что он может видеть, какой силы желание пробуждает во мне, я делаюсь еще более влажной.
Становится трудно дышать, а ноги слабеют еще больше, когда он опускает голову и всасывает мою плоть в свой рот. Меня никогда так не ласкали, но движимая инстинктом, я будто знаю, что делать и что мне нужно.
Пальцами зарываюсь в его волосы и сжимаю их, пока подталкиваю себя ему навстречу.
Ничто не остается без его внимания; он играет с моими складочками и клитором, затем сжимает ягодицы и языком проникает в меня, выбивая вскрик из моих легких.
Я сгибаюсь, инстинктивно пытаясь отстраниться, когда назревающий оргазм становится неизбежным, но он только сильней сжимает мои мягкие полушария, толкаясь глубже и не оставляет никакого шанса – через мгновение я кончаю, пульсируя на его языке и держусь на ногах только благодаря тому, что он удерживает меня.
* * *
Я приглушенно усмехаюсь в изгиб руки, на которой лежу, когда он целует меня в плечо. Моя кожа все еще покрыта тонкой пленкой пота после недавнего оргазма. Теперь я на кровати, лежу на животе, предвкушая продолжение.
Данте все еще в джинсах, и я в нетерпении, чтобы он снял их, потому что мне необходимо чувствовать его всего.
– Ты сильно расстроишься, если я скажу тебе, что у меня с собой нет презерватива? ― Его голос полон досады.
Я поднимаю голову и недоверчиво на него смотрю.
– Ты ведь шутишь, да?
Он страдальчески качает головой.
– Я не думал, что мы будем делать это в доме твоего деда.
Я поджимаю губы: если бы он прихватил с собой одну или две резинки, никто бы его за это не осудил.
Я поднимаюсь и сажусь, откинувшись на подушки. Взглянув вниз, вижу очевидное уплотнение в районе его ширинки.
Может быть, я и получила оргазм, но хочу его не меньше, чем до него. И ведь с «этим» тоже что-то надо сделать…
– Если ты не будешь… Если ты вовремя из меня выйдешь… ― Не закончив фразу, я вопросительно выгибаю брови. ― Я была у своего гинеколога летом, и после у меня никого кроме тебя не было, так что… Мы можем попробовать. Если у тебя нет причин не делать этого.
Я выразительно смотрю на него – Данте с трудом сдерживает улыбку.
– Кая, я очень-очень долгое время не был сексуально активен… до тебя. После у меня тоже никого не было, ― признается он.
Прикусив губу, я смотрю на него. Затем становлюсь на колени и приближаюсь к нему. Оставляю легкие поцелуи по линии его челюсти, пока расстегиваю его ремень и джинсы.
Сейчас руководить хочется мне. Данте чувствует это и позволяет мне, только нежно направляя.
Когда я освобождаю его твердый, полностью готовый член, перекидываю ногу, одной рукой держусь за плечо парня, другой направляю его, и медленно опускаюсь, дюйм за дюймом беря его в себя, пока он не входит полностью.
Только тогда я снова дышу.
Данте отводит волосы с моего лица, трепетно целуя мои веки, нос и губы.
Быть с ним единим целым – удивительно.
– Не больно? ― Он проводит большим пальцем по вене у меня на шее, где бешено бьется пульс.
Я мотаю головой.
Опустив глаза, смотрю туда, где соединяются наши тела. Мое дыхание спирает, а в груди разливается тепло.
Это прекрасно. И это больше, чем просто секс. В этот момент мы идеальны. Идеальны друг для друга.
– Ты просто какое-то чудо, ― зарывшись в мои волосы, бормочет Данте.
Я даже не уверена, верно ли его расслышала.
Потом я начинаю раскачиваться на нем, наращивая темп, и с каждым скользящим движением, с каждым глубоким проникновением крепче обхватываю шею Данте, будто он мой спасательный круг, за который мне нужно держаться, чтобы не захлебнуться и не утонуть.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я улыбаюсь, когда на экране высвечивается имя Данте. Мы не виделись десять дней – все время, что я провела с родителями, пока длились каникулы – но мы переписывались и созванивались время от времени.
– Итак, ты проводила родителей? ― спрашивает Данте после того, как мы обмениваемся приветствиями. Вчера я написала ему, что сегодня мама с отцом возвращаются в Балтимор, и мне предстоит отвезти их в аэропорт.
– Да, их самолет улетел час назад.
– Значит, есть вероятность, что сегодня вечером я увижу тебя?
Я улыбаюсь, предвкушая нашу встречу.
– Это смотря что ты предлагаешь, ― раздумываю я, но чтобы это ни было – я соглашусь. Потому что я невероятно сильно соскучилась по нему и в нетерпении от скорой встречи.
– Даже так? ― Похоже, он в хорошем настроении. ― Я думал, ты успела по мне соскучиться.
«Ты даже не представляешь, как сильно!»
– Возможно. Немного.
Данте страдальчески стонет, а я откидываюсь на диванную подушку и смеюсь.
– Тогда, может быть, ты согласишься сходить со мной в кино?
Что может быть более нормально, чем поход в кино с парнем?
– Это похоже на свидание, ― замечаю я.
Он хмыкает.
– Это и есть свидание. Так что скажешь?
– Конечно. С радостью пойду с тобой в кино, Данте.
* * *
– Можно я возьму твои серебряные серьги? ― спрашивает Ким.
– Ага, бери – они там. ― Я машу рукой в сторону шкатулки, где хранится вся моя бижутерия. До нашего с Данте свидания остается полчаса – и я почти готова.
– А ты куда собираешься? Бирюзовую кофточку надела – неужели это свидание?
Ким подходит ближе, с улыбкой осматривая меня.
На мне новые черные обтягивающие джинсы и бирюзовая кофточка с глубоким декольте, выгодно подчеркивающий мой третий размер.
Я еще не говорила им с Хизер, что снова вижусь с Данте – опасаюсь их реакции.
Делаю глубокий вдох, собираясь с духом.
– Только не торопись с выводами – это Данте.
Несколько секунд Ким только удивленно моргает. Затем ее лоб морщится.
– Ты же говорила, что с ним вряд ли что-то получится.
Я медленно киваю.
– Я и сейчас так думаю.
Она хмурится еще больше.
– Тогда для чего
